Биология просветления

Биология просветления
Уппалури Гопала Кришнамурти

У. Г. Кришнамурти (1918–2007) – наиболее радикальный и шокирующий учитель, не вписывающийся ни в одни существующие духовные и светские рамки и представления. В 49 лет с ним произошла грандиозная мутация, которая впечатляюще изменила его восприятие, работу всех его органов чувств и физиологию тела до уровня клеток и хромосом. Все накопленное знание было полностью выметено из него, в том числе и представление о независимом «я» и противостоящем ему обществе.

В отличие от более поздних бесед, в этих ранних беседах У. Г. достаточно подробно описывает процесс вхождения в естественное состояние, видение, которое при этом открылось, и биологические изменения, которым подверглось его тело.

Эти беседы также включают глубокие пояснения духовных традиций человечества. «Я открываю все тайны» – говорит У Г. Никогда более он об этом не говорил.

В числе участников бесед известный квантовый физик Дэвид Бом.

Уппалури Гопала Кришнамурти

Биология просветления

Это должно происходить на уровне от человека к человеку; этого нельзя сделать в большой группе. И это не интерпретация какого-то учения; это не проливает свет на чье-либо учение или на какой-либо духовный текст. Я не излагаю интеллектуальный набор идей. Это порождено моим собственным духовным переживанием (воспользуюсь именно этим термином за неимением лучшего или более подходящего), которое раз и навсегда положило конец той структуре, которая способна получать какой-либо опыт.

На самом деле то, что я здесь говорю, проявляется благодаря вам. То, что здесь говорится, – ваша собственность, не моя. Все ограничения, все барьеры исчезли. Всё едино. Всё, что здесь происходит, происходит со всем человеческим сознанием. Вам не нужно ничего делать. Вам не нужно основывать фонд или сообщество. Не вам сохранять это учение для потомков.

У меня нет никакого учения. Нечего сохранять. «Учение» предполагает что-то, что можно использовать, чтобы вызвать какие-либо перемены. Здесь нет никакого учения, есть просто отрывочные и не связанные друг с другом предложения. То, что есть, – всего лишь ваша интерпретация, и ничего больше. По этой причине нет – и никогда не будет – никакого копирайта на то, что я говорю. Я на это не претендую.

    Уппалури Гопала Кришнамурти

Несколько слов об участниках бесед с У. Г. Кришнамурти между 1967 и 1971 гг

Валентина де Кервен познакомилась с У. Г. в 1963 г. в индийском консульстве в Женеве, где она работала переводчицей. К этому моменту в жизни У. Г. стали происходить радикальные изменения. Именно Валентина предоставила для У. Г. дом в Швейцарии. Со временем она ушла с работы, но ее небольших сбережений и пенсии было достаточно, чтобы оба они смогли на них прожить.

Валентина де Кервен родилась в Швейцарии в августе 1901 г. Она была дочерью известного нейрохирурга и внучкой священника. В 18 лет покинула Швейцарию и уехала в Париж, чтобы жить самостоятельно. Она не верила ни в одну религиозную доктрину и во многом была революционеркой. Валентина открыто жила со своим другом Швабом, работником театра, что в те годы считалось неприличным. В 1954 г. они со Швабом приехали в Индию на ее «фольксвагене». Они проехали Ирак, Иран и Афганистан, а в Индии прокатились от Кашмира до Каньякумари. Так что к моменту знакомства с У. Г. в Женеве она уже была знакома с индийской культурой.

С момента той встречи в индийском консульстве жизни У. Г. и Валентины стали единым целым. Они оставались «компаньонами по путешествиям» почти до конца ее жизни. В 85 лет у Валентины появились признаки болезни Альцгеймера. К концу ее жизни она жила с семьей Чандрашекара Бабу и Сугуны в Бангалоре, где и умерла 20 января 1991 г. в возрасте 90 лет. В момент ее смерти У. Г. был в Калифорнии. Когда ему об этом сообщили, он тихо и неэмоционально распорядился относительно последних обрядов: «Ее тело можно кремировать без всяких обрядов, так как у нее не было никаких религиозных убеждений». У Валентины часто спрашивали, почему она посвятила свою жизнь У. Г. Она никогда не отвечала на эти вопросы. Все объясняет один небольшой абзац из ее дневника: «Где еще я найду такого мужчину, как он? Наконец я встретила мужчину; такого мужчину, которого очень редко встретишь».

Джон «Джэк» Хислоп и его супруга Виктория – известные последователи Сатьи Саи Бабы. Хислоп был влиятельным представителем Сатьи Саи Бабы в США, Индии и других странах. У него была степень бакалавра в сфере образования от UCLA, он был видной фигурой в движении за ТМ (трансцендентальную медитацию) Махеша Йоги в 1960-х гг. Позже он стал основателем и действующей главой всего движения Сатьи Саи Бабы в Северной Америке (с 1969 г. до своей смерти в 1995 г.). Его книги «Беседы с Бхагаваном Шри Сатьей Саи Бабой» и «Мой Баба и я» помогли представить Саи Бабу бесчисленным тысячам людей, в основном за пределами Индии. Джон Хислоп и Виктория также были пламенными приверженцами буддийской медитации – випассаны и недвойственного духовного учения Шри Нисаргадатты Махараджа.

Дэвид Бом – известный квантовый физик из США. Бом и Джидду Кришнамурти были близкими друзьями на протяжении более 25 лет. Кроме его работы в научной сфере он написал «Целостность и имплицитный порядок» и «Диалоги», которые стали следствием его длительных бесед с Дж. Кришнамурти и его собственных размышлений о природе Вселенной, ума и тела.

Дэвид Барри – офицер армии США в отставке. Жил в Оджай, Калифорния, и был страстным последователем Дж. Кришнамурти еще до того, как познакомился с У. Г. в Саанене в 1967 г. Он – один из тех немногих, кому посчастливилось наблюдать последствия естественного состояния, или биологической мутации, У. Г. Согласно У.Г., Барри помог ему опознать многих христианских и греческих святых, которые являлись ему в его «видениях». Барри хорошо разбирался в адвайта-веданте и индуистской мифологии. Он вместе с У. Г. ездил в Индию – три или четыре раза в конце 1960-х и начале 1970-х гг. – и именно его У. Г. называл своим «первым и последним учеником».

Поль Семпе – капитан буксира во Франции (в отставке). Впервые познакомился с У. Г. в 1969 г., когда пришел на беседы Дж. Кришнамурти в Саанене. Он был страстным последователем философии ненасилия Ганди. Каждое лето, посещая Швейцарию, возил У. Г. по стране. У. Г. всегда поддразнивал его, говоря, что тот «ударял свою лодку о камень, практикуя «неизбирательное осознавание».

Лулу много лет была другом У. Г. Она впервые познакомилась с ним во время бесед Дж. Кришнамурти в Саанене – до того, как У. Г. вошел в естественное состояние. Ее отец, тренер лошадей, жил в Бангалоре во время правления англичан. Она вышла замуж за Эдварда Ани, иракского еврея, прямо перед тем, как познакомилась с У. Г. Сейчас оба они живут в Англии. Она часто подшучивала над У.Г. – например, вывешивала рядом с его шале вывеску: «Внутри проходят взрывные работы. Заходите – только под вашу личную ответственность!»

Суббарао был из ортодоксальной индийской семьи брахмана из Карнатаки и состоял в близком родстве с первосвященником Шрингери Шанкарой Питхамой, с которым У. Г. познакомился в 1968 г. Он был эрудированным знатоком санскрита и адвайта-веданты и также очень искренним духовным ищущим. Познакомился с У. Г. в Джайпуре и предложил ему свой домик для гостей на плантации кофе в Тиртхагунди, Чикмагалур, на время его пребывания. С тех пор У.Г. и Валентина, вместе с их западными друзьями, посещали кофейную плантацию каждый раз, когда бывали в Индии.

Сальваторе Соллела – итальянский архитектор из Рима. Принимал у себя У. Г. в Риме в течение одного или двух сезонов и часто беседовал с ним. Он был активным членом коммунистической партии Италии.

Тэрри Ныоланд – американец, в прошлом поклонник Дж. Кришнамурти. Жил в Милл Вэлли, недалеко от Сан-Франциско. Когда У. Г. и Валентина бывали в Калифорнии, он предлагал им остановиться в его квартире – У. Г. она нравилась, он называл ее «вороньим гнездом». Тэрри сочувствовал «левым». После того как познакомился с У Г. в 1967 г., пытался написать его биографию – но безуспешно. Именно он редактировал «Ум – это миф». В начале 1970-х гг. ездил с У. Г. и Валентиной в Индию. Умер от сердечного приступа в 1990

-

Генри Деннисон, родом из Калифорнии, – один из самых давних друзей У. Г. Возможно, он познакомился с ним еще в середине 1960-х гг. в Саанене. Генри и его жена Рут Деннисон ездили вместе с У. Г. в Индию в начале 1970-х.

Несколько других людей – Роберт Гусман, Рут Деннисон, д-р Пол Лин, Дуглас Роузстоун, Андреас, Марисса и еще некоторые, имена которых не фигурируют в тексте, также принимали участие в этих беседах. Там, где не смогли опознать людей по голосу, мы писали В. («вопрос») вместо имени человека.

Часть 1

1 События, приведшие к естественному состоянию, и биологические изменения * Ощущения и состояние незнания * Дж. Кришнамурти и его влияние * Околосмертное переживание

2 Природа ума и чистое сознание

3 Природа физических перемен, чакры, или энергетические центры

4 Источник мысли и ее непрерывность * Проблема языка и Дж. Кришнамурти * Биологическая мутация и выход за пределы животного мозга * Сахаджа стхитхи, или естественное состояние * Беседы с Дэвидом Бомом, миссис Бом, Дэвидом Барри и Валентиной (Саанен, 1968)

5 Исчезновение «я» и движение ощущений * Функция шишковидной железы, аджня-чакры * Тело – это электромагнитное поле; сгорание мыслей и энергия * Саи Баба, вибхути, или священный пепел * Беседы с Джоном С. Хислопом, Викторией, Дэвидом Барри, Валентиной и другими (Саанен, 1968)

1

События, приведшие к естественному состоянию, и биологические изменения * Ощущения и состояние незнания * Дж. Кришнамурти и его влияние * Околосмертное переживание

У.Г. Кришнамурти: Итак, вы видите, что вторая половина моей жизни самая важная в плане активности, изменений в моем мышлении. Но не думаю, что смогу что-либо рассказать о «самом начале». Однако я могу рассказать все по порядку, и пусть кто-то другой делает с этим что хочет. Это его проблемы. А что касается меня, я жду того момента, когда же наконец пойму, что это такое. Однако мне кажется, что это перманентное изменение, что нет пути назад и что это станет моим образом жизни. Возможно, я вообще забуду, как я раньше смотрел на вещи, какие идеи у меня были.

Сегодня утром я с кем-то разговаривал, и возникло чувство… Знаете, мне приходится каждый раз заново обнаруживать, как это чувство во мне возникает – будь то сексуальное, цветок или что-либо другое, все чувства одинаковы. Например, Валентина спрашивает, что приготовить. Обычно я бы отреагировал каким-то предложением, но сейчас даже такая простая вещь вызывает внутри определенное движение. Я не вижу разницы между одним чувством и другим – все они то же самое. Нельзя сказать, что вот это чувство связано с сексуальным, вот это – с гневом, это чувство того или иного; больше нет различения. Они просто создают своеобразный вид движения, и очень трудно выразить это словами или кому-то передать.

Джон Хислоп: Когда у вас возникает чувство – например, что-то вызвало раздражение или что-то вас напугало, – вы хотите сказать, что в каждом случае чувства практически одинаковые?

У. Г.: Что бы ты ни увидел и что бы ни услышал, оно вовсе не является ни пугающим, ни раздражающим. Я просто пытаюсь объяснить это чувство и привожу это как гипотетический пример. Четыре или пять недель тому назад я бы в подобной ситуации отреагировал иначе. Сейчас все совершенно по-другому; я просто не распознаю вещи. Предположим, вы спросите меня о каком-то блюде, например о манной каше. Я не знаю, какой у нее будет вкус, хотя я ел это блюдо всю жизнь; практически каждый день. Я действительно не могу представить себе это в уме – вкус этого блюда. Я знаю, что это – манка, я вижу ее у себя на тарелке, кто-то, возможно, скажет мне, как она называется. Но я не буду знать, какова она на вкус. Однако я буду знать, какова она на вкус, когда почувствую ее у себя на языке. И несмотря на то что там намешано много разных ингредиентов, язык чувствует вкус только доминирующего ингредиента этого блюда; для языка это самое главное.

Хислоп: А почему?

У. Г.: Это кажется весьма необычным, так как язык может почувствовать вкус только доминирующего ингредиента. Например, в карри четыре или пять ингредиентов, а язык ощущает только превалирующий – будь он соленым, острым, сладким, кислым или горьким. Всё остальное – на заднем плане; ты просто живешь своими чувствами, и нет ничего другого. Любопытно, что на эту тему написано в упанишадах: «Пребывая в медитации, ты берешь одно чувство и следуешь ему и, прислушиваясь к чему-то одному, впадаешь в состояние самадхи». Точно так же, каждое чувство независимо, нет установления соотношения с «чем-то». Если есть прикосновение, то оно просто есть.

Сейчас я вижу вас. И одновременно слышу пение птицы на улице. Я осознаю все это одновременно. Если я закрою глаза, то ничего не будет видно и я не смогу вернуть ваш образ, как бы ни пытался. Вчера я был в той комнате два часа, и вы тоже там были, но я едва могу вспомнить, о чем же я говорил. Мне очень трудно припомнить, что там происходило; воскресить это в уме. Возможно, и нет никакого ума. Однако если я вновь вас увижу, то узнаю вас и вспомню, что вы ходили слушать беседы Дж. Кришнамурти и все такое.

Фактически детали все находятся где-то там, запертые в памяти. Я на самом деле не знаю, в чем смысл всего этого; мне нужно очень медленно все это рассмотреть и понять. Больше нет никакого опыта, но чувства функционируют очень хорошо – глаза, уши, запах, осязание и вкус – у меня только эти пять чувств, и тело невероятно живо. Глаза просто видят; нет никакого «видящего». Очень трудно сделать так, чтобы вы это поняли. Существуют концепции, но они никуда нас не приводят. Дж. Кришнамурти дает нам все эти концепции. Он постоянно говорит, что нужно смотреть на вещи без осуждения, отождествления, оправдания и всего прочего, но в тот момент, когда вы оказываетесь вовлеченными в эти фразы, вы вообще ничего не видите. Не знаю, понятно ли я выражаюсь. Глаза могут видеть, уши могут слышать, осязание может чувствовать, является ли что-либо мягким, твердым или каким-то еще. Если вы не видите, то и нечего видеть, нечего обсуждать: изящество, «зелёность» и все эти метафизические вопросы, которые мы на протяжении веков рассматривали с философской или какой-либо еще точки зрения, не имеют вообще никакого значения. Какой абсурд! Глаз существует, но для меня его нет, так как «глаза» не смотрят на «деревья»; есть только это визуальное осознавание, слов нет; слова не приходят так, как раньше. Также нет никакого «слушания». Если я закрою глаза, уши… то там ничего нет, так как больше нет никаких мыслей, там абсолютная пустота.

Что же осознаёт эту пустоту? Это философские, метафизические вопросы, и мне кажется, что нет смысла во все это вдаваться; и на самом деле эти вопросы в моем уме не возникают. Например, привычные вопросы – «Существует ли Бог?», «Есть ли жизнь после смерти?» и «Существует ли реинкарнация?» – кажутся такими несущественными! Почему люди вообще их задают? У этих метафизических вопросов нет ответов. Однако все философы, все мыслители задумывались над ними и пытались на них ответить и создавали с этой целью целые организации. Но если вы зададите эти вопросы мне, я отвечу, что не знаю. Существует ли Бог? Это всего лишь слово. Что конкретно вы имеете в виду под этим словом? Почему человека волнуют эти вопросы? Я не знаю – хотя на протяжении многих лет проводил беседы и читал лекции по этим вопросам – я действительно не знаю (смеется).

Ладно, что бы я там ни делал, это уже в прошлом. Но если вы сегодня зададите мне такие вопросы, я вам не дам никакого ответа, так как и правда не знаю. Возможно, Дж. Кришнамурти нашел способ абстрагировать ситуацию и толкать вас в нее, чтобы вы все сами поняли и больше не задавали таких вопросов. Но я не могу вам помочь; возможно, еще слишком рано, чтобы что-либо уверенно утверждать. Наверное, нужно позволить этому какое-то время продолжаться и посмотреть, что произойдет – хотя на самом деле ничего не произойдет. Возможно, это то, как и вы будете на все смотреть, все ощущать и все слушать, так как нет никакого другого пути.

Хислоп: Дж. Кришнамурти никогда не говорит о самом процессе, посредством которого он пришел к просветлению. Наверное, он никогда этого неузнает; кажется, будто он это забыл.

У. Г.: Не думаю, что буду использовать слово «просветление» или употреблять какие-либо из этих слов и выражений, так как у них есть определенная коннотация. Видите ли, меня удивляет физический аспект этого состояния. Это то, что можно назвать радикальной трансформацией – я использую это слово, так как лучшего нет, хотя даже это слово стало затасканным – все говорят о трансформации ума и тому подобном. У меня для этого нет других слов, но это похоже на физический феномен. Это произошло в сфере физического существа. Если кто-то меня спросит, откуда вы знаете, что это с вами произошло, я смогу лишь сказать, что для меня это очевидно. То, как я вижу, слышу, ощущаю прикосновение, запах и вкус, – все это стало совершенно иным. Что бы я когда-то ни думал об этих вещах – тогда все эти идеи казались такими реальными, – теперь все это оказалось своего рода мифом, ерундой.

Взять, например, такую банальность, как поедание очень вкусного десерта. Мне нужно говорить, что он вкусный, того требует от меня вежливость (смеется) – но на самом деле я не знаю, что значит это слово, так как за пределами доминирующих пяти вкусов мой язык не может больше ничего почувствовать. Эти изменения такие простые, что вы можете сами все увидеть. Я могу смотреть на вас часами и не моргать, так как будет полное внимание; именно так на все смотрят глаза, не моргая. Есть санскритская фраза, которая гласит: «Он видит, не моргая». Нужно ли глазам обязательно моргать, я не знаю. Но когда я закрываю глаза, все заканчивается, и я засыпаю. И тогда получается, что рефлекторное действие изменилось.

Хислоп: Даже рефлекторное действие?

У. Г.: Я точно не знаю. Я не хочу это никак называть или даже применять слова или выражения Дж. Кришнамурти – такие, как «радикальная трансформация» и тому подобное. Я не знаю, чем обладает Дж. Кришнамурти и о чем он говорит. Я не могу сравнить это с тем, что есть у других. Но когда я говорил об этих сбивающих с толку ситуациях с учителем йоги Дешикачари, он сказал: «Да, об этом написано в «Йога-сутре» Патанджали, все это очень ярко описано; это из-за видения Божественности глаза больше не моргают; это необычное явление».

На самом деле я не знаю. Но одно я могу сделать. Когда я смотрю на цветок, я могу описать его красоту во всей ее яркости, но как только отворачиваюсь, сделать это уже невозможно. Даже Валентина, которая живет со мной круглосуточно, мгновенно «вылетает» у меня из головы, когда уходит из комнаты. То же самое происходит и с любым звуком или шумом. Ты слышишь какой-то звук или шум, который раздается из комнаты, и понятия не имеешь, кто же его издает. (Валентина говорит: «Ты даже не помнишь, как меня зовут», и еще что-то. У. Г. и другие от души смеются.)