Закат Пятого Солнца

– Я бы на это особо надеяться не стал, – скривился Себастьян. Голова у него до сих пор гудела от полученного удара, что настраивало на более пессимистичный лад.

– А что нас вообще может ждать в плену?

– Скорее всего, мы станем рабами.

Себастьян произнес это, не слишком веря в правдивость своих слов. Мысленно он попрощался с жизнью. Риос уже убедился, что разные племена индейцев заметно отличаются друг от друга языком, обычаями и уровнем развития. Попадались среди них как свирепые, так и кроткие. Похоже, что жители этих земель миролюбием не славились. И все же он не хотел раньше времени лишать своего товарища даже призрачных надежд.

Так они шли в течение нескольких часов. Испанцы устали. В отличие от них, местные жители двигались столь же легко и быстро, неутомимо шагая и обмениваясь только им понятными фразами.

– Чертовы индейцы не знают усталости. Кто знает, сколько им пришлось пройти, пока они не добрались до нашей стоянки. А теперь так же неутомимо они топают обратно, да еще и веселятся, – недовольно сказал Себастьян. – Видимо, пленение двух добрых христиан – это немалый повод для радости. А вот у меня скоро ноги отвалятся.

– Если бы на дикарей напялить кирасы, да еще и связать руки, то они бы тоже быстро выдохлись.

Около полудня индейцы сделали привал. Двое из них принялись собирать фрукты, растущие на ближайших деревьях. Пленников по очереди развязали и дали поесть. Накормили испанцев какими-то лепешками, пресноватыми, но зато свежими, да еще сорванными плодами. Мысли о побеге даже не посещали Фернана, когда его ненадолго освободили. Куда бежать? Кругом джунгли, Себастьян связан, да и все оружие оставалось у дикарей. А он уже убедился, что в этом лесу, даже будучи полностью вооруженным, можно погибнуть в любой момент. Присмотревшись к местным жителям, он убедился, что косоглазием страдает добрая половина этого маленького отряда. Странно, как будто их специально подбирали по этому признаку! После краткого отдыха отряд снова двинулся вперед.

Шли долго. Даже здесь, под густым пологом деревьев, солнечные лучи накаляли металл кирас. Постепенно стали сгущаться сумерки, а пейзаж тем временем начал меняться. Беспорядочные заросли джунглей сменились возделанными полями. Высокие тонкие стебли с длинными широкими листьями стояли ровными рядами. Стало ясно, что конец перехода близок. Индейцы совсем развеселились, обмениваясь какими-то фразами и смеясь.

Вскоре стемнело, а поля уступили место домам. Через несколько минут они остановились перед довольно большим зданием, возле которого горел костер и сидело с десяток вооруженных копьями и палицами воинов. Здесь пришедшие сдали пленников, которых провели внутрь. Там испанцев наконец-то развязали и даже дали по миске вареной фасоли. Фернан и Себастьян были так измучены событиями этого дня, что тут же расположились на полу и приступили к ужину. Индейцы же остались охранять снаружи.

Немного насытившись, Себастьян спросил:

– Интересно, куда же нас привели?

– Судя по всему, в этих землях довольно много городов, вот в один из них мы и попали.

– Это я и сам бы мог сказать, – рассмеялся Риос.

– Ну а какого еще ответа ты от меня ждал? – хмуро буркнул Фернан, после чего добавил. – Мне самому интересно, что нас дальше ожидает.

– Время позднее, так что сегодня нас уже вряд ли поведут куда-то еще. А вот завтра, скорее всего, предстанем мы перед каким-нибудь местным касиком, – Себастьян, не зная местного языка, употребил слово, которым индейцы называли своих вождей на Кубе. – А уж от него будет зависеть наша дальнейшая судьба.

После этого они, предоставленные сами себе, решили лечь спать. Но сон не шел к взбудораженным пленникам. Они ворочались с боку на бок, временами обменивались двумя-тремя фразами, затем снова пытались уснуть, понимая, что завтра им в любом случае потребуются силы. Фернан хмурился в темноте, ломая голову над тем, что ждет их в будущем. Предположения были самые разнообразные. Хотелось верить, что все закончится удачно. Может быть, им дадут возможность проявить себя в бою? После чего, преисполнившись уважения, переведут в статус почетных гостей. Гонсалес не сомневался, что он стоит десятка местных солдат. Хотя, Себастьян, с высоты своего жизненного опыта, предрек им участь рабов. Наверное, ему виднее. Вот так насмешка судьбы! Он, благородный кабальеро, окажется в услужении у какого-нибудь туземного вождя, сущего дикаря без каких-либо знаний или воспитания. Завтра нужно начать планировать побег!

Утром их подняли рано. Выйдя из дома, они увидели, что солнце только-только вынырнуло из-за горизонта. Испанцы чувствовали себя отвратительно – сонные, измученные, совсем не отдохнувшие. У Себастьяна на виске, в том месте, куда попал удар дубинки, красовался большой кровоподтек. Он приложил ладонь к этому синяку, оглянулся на стоящего рядом индейца и раздраженно буркнул:

– Каналья!

Тот бросил на Себастьяна непонимающий взгляд, а испанец продолжил:

– Если уж проклятым дикарям надо нас прикончить, то могли бы дать хотя бы выспаться!

– Скоро мы, того и гляди, отоспимся мертвым сном, – хмуро заметил Фернан. К этому времени тревога совсем его извела. – Скажи спасибо, что у нас хотя бы руки не связаны.

В сопровождении нескольких воинов их повели по улице. Здесь было весьма многолюдно – почти из каждого дома выныривали индейцы и спешили в том же направлении, куда вели конкистадоров. Хотя местные жители и торопились, но все же они часто оглядывались на испанцев, указывали на них пальцами, обменивались фразами. Маленькие дети, не привыкшие сдерживать свое любопытство, подбегали к пленникам, хватались за штаны и за отвороты высоких сапог. Особенный интерес вызывали стальные кирасы, блестевшие в лучах поднявшегося солнца. Не только дети, но и взрослые протягивали руки, стараясь дотронуться до них. Фернан и Себастьян не желали терпеть подобные фамильярности, а потому неустанно пресекали проявления назойливого любопытства. Воины, сопровождавшие испанцев, древками копий отгоняли наиболее настырных, прокладывая себе путь в шумной толпе.

– Интересно, дикари в честь нашего прихода так знатно принарядились? – сказал Фернан.

А посмотреть действительно было на что. Внешность индейцев майя для европейца была удивительной диковинкой. Испанцы не нашли в окружающей их толпе двух одинаковых нарядов. Одежда удивляла разнообразием. Некоторые мужчины носили лишь набедренные повязки, похожие на короткие юбки, щедро отделанные вышивками или ракушками. Другие же были одеты еще и в накидки, то ослепительно белые, то раскрашенные в яркие цвета, наброшенные на плечи и завязанные узлом. Женщины носили платья, украшенные разноцветными пучками ниток и узорами. Или же пестрые блузы и длинные юбки. Плечи некоторых девушек покрывали длинные тканевые плащи с вплетенными перьями.

Волосы, как у мужчин, так и у женщин, поражали воображение причудливостью и разнообразием причесок. Длинные косы то свободно струились по плечам, то были подняты, сложно уложены и закреплены. Одна девушка щеголяла короткими, торчащими в разные стороны хвостами, напоминая сосновую шишку. Головы других венчали высокие короны из заплетенных кос. У многих прически вовсе не были видны, скрытые головными уборами. У некоторых это были куски разноцветной материи, напоминающие тюрбаны.

– Нет, ну ты только посмотри на этих дикарей! Похоже, мавры и здесь побывали! – не удержался от комментария Себастьян. – Такой знатной чалмы я ни у одного, даже самого ярого мусульманина раньше не видел!

Он указал на немолодого индейца, важно шагавшего в нескольких шагах от конкистадоров. Полоса ярко-красной ткани, во много слоев намотанная вокруг его головы, делала человека похожим на гигантский гриб. Прямо над глазами был укреплен налобник из кусочков нефрита, образующих некое подобие человеческого лица.

У многих головной убор состоял полностью из перьев, которые представляли собой настоящие короны. Красные, синие, зеленые, желтые плюмажи колыхались в такт шагам. В глазах у испанцев начало рябить от буйства ярких красок.

Но наиболее удивительными были лица индейцев. На смуглой коже отчетливо виднелись татуировки. У некоторых дикарей они представляли собой тонкие линии, тянущиеся по щекам или поперек лба, но у многих татуировки широкими полосами покрывали почти все лицо. Насколько позволяла увидеть одежда, груди, плечи и руки тоже зачастую пестрели сложными, причудливыми, часто переплетающимися узорами.

– Нет, ну ты только посмотри, Фернан, на эти рожи! Им, видать, показалось мало всей этой раскраски, густо покрывающей лица и тела. Черти в аду и то не такие страшные! Вот что это за кости торчат у них отовсюду, откуда только можно представить?

Фернан не ответил. Его глаза с не угасающим изумлением разглядывали волнующееся море людей. Практически у каждого, начиная от детей и заканчивая стариками и старухами, лица были украшены. В ушах поблескивали костяные, каменные, а то и сделанные из ракушек сережки. Носовые перегородки и брови у некоторых были пробиты костяными шпильками. И что самое удивительное – чуть ли не каждый второй страдал косоглазием.

Толпа между тем продолжала свое движение. Фернан уже не раз ловил себя на том, что в прямом смысле слова заглядывает дикарям в рот.

– Себастьян, что у этих язычников с зубами?

– Мало ли, что они здесь едят, – проворчал Себастьян. – Я уже ничему не удивляюсь.

В этот момент какая-то девушка, будто угадав интерес испанцев, пролила свет на терзавшую Фернана загадку. Она восседала на носилках, которые несли несколько могучих мужчин. Лоб ее был выбрит, что зрительно удлиняло лицо, пучок волос, собранный на макушке, торчал вверх, мочки ушей оттягивали массивные нефритовые кольца. Над плечами и головой торчал огромный веер из длинных пестрых перьев, прикрепленных к спине. Она что-то повелительно сказала слугам, сопроводив приказ жестом, и носилки подплыли ближе к испанцам, раздвигая толпу. Девушка с интересом уставилась на конкистадоров своими слегка косящими глазами, что-то изумленно воскликнула и залилась смехом. Ее зубы блистали самыми разными оттенками зелени.

– Проклятье! Да у нее нефритовый оскал!

Слова Себастьяна вывели Фернана из оцепенения. Ему еще ни разу не доводилось видеть таких украшений. Теперь он понял, что это была своеобразная инкрустация, причем очень популярная у дикарей. Внимательно присматриваясь к зубам индейцев, Фернан различал, что у кого-то они сверкают желтым, красным, зеленым цветом. Кроме того, кое у кого передние резцы имели непривычно заостренную форму. Улыбка в таком случае получалась жуткой, как у безумного людоеда.

Девушка, тем временем, потеряла интерес к чужеземцам, равнодушно отвернулась, отдала какую-то команду и носилки плавно поплыли вперед. Испанцы также продолжили свой путь. Фернан был так ошеломлен видом этой разношерстной и экзотической толпы, что потерял дар речи. Он только кивал, когда Себастьян указывал ему на очередного индейца, который привлекал внимание Риоса.

«Туземцы Кубы ничем особенным внешне не выделяются, – изумленно думал Гонсалес. – Ну да, они смуглее и мельче испанцев, как и дикари, которых мы видели на Острове Женщин. А здесь как будто никто не может смириться со своей внешностью и уродует ее кто во что горазд. Что ждет нас впереди?»

Вскоре улица стала шире, повернула и перед глазами пораженных конкистадоров предстали гигантские пирамиды. Европейцы встали как вкопанные. Затем, подгоняемые конвоирами, двинулись дальше.

Так они вышли на огромную площадь. Пирамид оказалось пять. Две справа, две слева и одна, самая высокая, впереди. Фернан, не веря глазам, смотрел на возвышающуюся перед ним громадину. В глубине души он подозревал, что это всего лишь бред или мираж. Стоит зажмуриться, встряхнуть головой и наваждение исчезнет, растает в воздухе. Но нет. Ступенчатая пирамида, которую солнечные лучи красили в ярко-желтый цвет, гордо возвышалась вдалеке. Люди у ее основания казались пигмеями.

Зачарованные испанцы шли вперед, не в силах отвести взгляд от грандиозного монумента. С каждым шагом пирамида, казалось, вырастала еще больше, грозя задеть облака. На вершине ее находилась обширная площадка, на которой располагалось раскрашенное красной и желтой краской прямоугольное здание. От самой земли и до верхней площадки тянулась широкая каменная лестница, вырубленная прямо в теле пирамиды.

Конкистадоры, изумленные и подавленные мощью постройки, молчали, не находя слов, чтобы выразить свое удивление. Себастьян первым пришел в себя и осмотрелся по сторонам. Остальные пирамиды уступали размерами той, перед которой они стояли, но все равно шокировали размерами. У каждой на вершине была обширная ровная площадка, на которой стояло прямоугольное здание, расписанное яркими красками. Сложные мелкие узоры издалека напомнили Риосу изящную вязь мусульманской живописи.

– Как этим дикарям удалось построить столь монументальные здания?

Зачарованный голос Фернана оторвал Себастьяна от созерцания. Он еще раз оглядел площадь. Помимо пирамид вокруг виднелись и другие замечательные постройки. Величественные дворцы, стоящие на массивных платформах, невысокие, но протяженные, с многочисленными дверными проемами, стены которых украшали раскрашенные барельефы. Башни, начиная от совсем небольших, размеров в два-три человеческих роста, заканчивая такими, которые поднимались почти до середины пирамид. Назначение их было пока непонятным для Себастьяна. Он никак не ожидал обнаружить посреди джунглей город, выстроенный большей частью из камня, да еще и с таким архитектурным ансамблем.

– Никогда больше не буду называть местных жителей дикарями, – ответил Риос.

– Какова высота центральной пирамиды?

– Думаю, она раз в двадцать выше человека, – навскидку сказал Себастьян.

Конкистадоры изумленно переглянулись.