Огни эмиграции. Русские поэты и писатели вне России. Книга третья. Уехавшие, оставшиеся, вернувшиеся в СССР

Огни эмиграции. Русские поэты и писатели вне России. Книга третья. Уехавшие, оставшиеся, вернувшиеся в СССР
Юрий Николаевич Безелянский

Русские поэты и писатели вне России #3
Завершающий третий том. Первая книга «Отечество. Дым. Эмиграция», вторая – «И плеск чужой воды…». И вот третья – «Огни эмиграции».

О поэтах и писателях, о тех, кто эмигрировал из России, кто остался на родине, кто диссиденствовал, кто подвергся аресту, кто попал в лагерь, ну, и о тех, кто благоденствовал и, возможно, держал фигу в кармане.

В книге кратко представлены несколько десятков судеб известных людей: от Светланы Аллилуевой и Аркадия Белинкова до совсем недавно ушедших Александра Межирова и Анатолия Рыбакова. И, конечно, Иосиф Бродский, Галич, Коржавин, Аксенов, Андрей Синявский, Виктор Некрасов, Гладилин, Горенштейн, Юз Алешковский и другие.

Книга построена хронологически, по годам отъезда с родины, начиная с 60-х годов. В представлении персон использованы документальные материалы, стихи, прозаические отрывки, письма, дневники, мемуарные свидетельства, высказывания из интервью и т. д. И никакого академизма. Всё сжато, спрессовано, эмоционально.

Все три книги об эмиграции по существу представляют собою некую панораму политической и духовной жизни СССР и РФ, с акцентировкой на литературную сферу.

Книга рассчитана на любознательных и здравомыслящих читателей. Молодым будет интересно узнать многие факты, события и имена из прошлого, а читателям «с возрастом» напомнить о том, чему они были свидетелями, но что-то не знали или о чем-то забыли.

Итак, книжное путешествие по бурным волнам прошедшей Истории.

Юрий Безелянский

Огни эмиграции. Русские поэты и писатели вне России. Книга третья: уехавшие, оставшиеся, вернувшиеся в СССР

Вступление

– Господа, меня мучают вопросы, разрешите их мне…

    Федор Достоевский, «Записки из подполья»

Первая книга – «Отечество. Дым. Эмиграция» (2016), вторая – «И плеск чужой воды» (2017). И вот третья – «Огни эмиграции». Трилогия, почти «Хождение по мукам». Текстовой триптих о русском народе (включая и иные национальные вкрапления) – На Родине и вне ее. О России и Западе. О житье-бытье, о взаимоотношении власти и народа, о боли и страдании, о рабстве и бунте, о прочих российских реалиях советского и послесоветского периода. Однако не обо всем народе, а лишь о его передовом отряде, о мыслящей интеллигенции и еще более узкой прослойке – о поэтах и писателях, о творцах.

И, как всегда, хочется танцевать от печки. Вспомним несколько звучных цитат:

Люблю отчизну я, но странною любовью…

    М. Лермонтов, 1841
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ.
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ…

Все тот же Михаил Юрьевич, 1825 год – об аракчеевском режиме.

Другой классик великой русской литературы Федор Тютчев считал, что «в России канцелярия и казармы…» и что «все движется около кнута и чина…».

Каждый, кто глуп или подл,
наверное, предан престолу.
Каждый, кто честен, умен,
предан, наверно, суду.

Это поэт Михаил Михайлов (1829–1865). Положение России сравнивал с Европой, где он немного пожил и написал очерки «Парижские письма» и «Лондонские заметки». За напечатание прокламаций Чернышевского Михайлов был приговорен к каторжным работам на руднике. Прожил всего лишь 36 лет.

Поборник совести и чести
Идет с сумою иль в тюрьму…

Вторил Михайлову Лиодор (Илиадор) Пальмин (1841– 1891), поэт либерального направления. Его стихотворение «Реквием» стало революционной песнью «Не плачьте над трупами павших бойцов…». Эти строки в предреволюционную эпоху читала с эстрады Мария Ермолова.

Иван Аксаков в одном из писем 1865 года признавался:

«Ах, как тяжело, как невыносимо тяжело порою жить в России, в этой вонючей стране среди грязи, пошлости, лжи, обманов, злоупотреблений добрых малых мерзавцев, хлебосолов-взяточников… Чего можно ожидать от страны, создавшей и выносящей такое общественное устройство, где надо солгать, чтобы сказать правду, надо поступить беззаконно, чтобы поступить справедливо, надо пройти всю процедуру обманов и мерзостей, чтобы добиться необходимого законного…»

Какой суровый приговор. Неужели Россия в реальности такова, усомнится какой-нибудь патриот. И ему, конечно, нельзя знакомиться с мыслями и рассуждениями Александра Герцена, ибо в его сочинениях можно вычитать такое, что уж совсем конец. К примеру: «Россия – отчасти раба и потому, что она находит поэзию в материальной силе и видит славу в том, чтобы быть пугалом народов».

И сразу вспоминаются песни сталинских времен:

Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин
И первый маршал в бой нас поведет!..

    Борис Ласкин, «Марш танкистов»
Но это мы забежали вперед. А вот царская Россия! Ее советские историки рисовали в основном черными красками, хотя, конечно, и было за что. Эмигрировавший из России поэт Серебряного века Константин Бальмонт в стихотворении «Памяти Герцена» (1920) писал:

Россия казней, пыток, сыска, тюрем,
Страна, где рубят мысль умов сплеча,
Страна, где мы едим и балагурим
В кровавый час деяний палача.

Страна, где пляшет право крепостное,
Где змей – царем, змееныши – царьки,
Где правило – разгул в грязи и зное,
Страна метелей, рабства и тоски…

А «наше все» Александр Сергеевич Пушкин не только клеймил царя и его сатрапов, но и не пожалел, не посочувствовал народу:

Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич…

Любимый мой читатель, как вы относитесь к погремушкам да бичам? В советские времена (о нынешних умолчу) были и погремушки в виде «Волги-Волги» и «Веселых ребят»; перелеты летчиков-героев и папанинцы на льдине. А на другой чаше весов – борьба с врагами народа и ад ГУЛАГа.

Опять же, если вспоминать прошлое, которое плавно переходит в настоящее, то Россия, по определению классика Салтыкова-Щедрина, – некий Ташкент, «страна, лежащая всюду, где бьют по зубам».

Подобных убийственных мнений множество, и, пожалуй, еще одно. Писатель Сухово-Кобылин, попавший в лапы судебной системы и изведавший все ее прелести:

«Богом, правдою и совестью оставленная Россия – куда идешь ты в сопутствии своих воров, грабителей, негодяев, скотов и бездельников…»

Все! Хватит! Закрываем сезон цитирования. И в заключение приведем различные строки, которые наш безвременно ушедший современник Александр Щуплов выстроил в единое четверостишие: