Животные, приходящие во сне

Сразу хочу оговориться. Я не съедаю червяков целиком, а гуманно откусываю лишь короткую часть их тельца, что ближе к хвосту, и отпускаю их. Я читал, что дождевые черви способны регенерировать потерянные сегменты своего тела, поэтому им не составляет труда после встречи со мной быстро и без потерь восстановиться. Обычно, перед тем как откусить хвостик червя, я в предвкушении слегка давлю на его корпус, чтобы из него вышла наружу земля, которую червь так любит заглатывать, и потом начинаю трапезу.

Во-вторых, в мое жилище ведут две двери. Первый вход, через красивую дубовую дверь – парадный. Здесь я встречаю своих гостей. Вторая дверь – потайная, через нее я исполняю другое свое тайное желание. Я выхожу через эту дверь и начинаю с упоением строить подземные ходы. Знаю, не всем нравится это увлечение кротов. Но я без этого хобби не могу жить.

Один раз я случайно прокопал ход через лужайку нашего будущего мэра. Он что-то крикнул в мою нору, и я вылез на поверхность. Вместо злобной гримасы владельца испорченного газона я увидел улыбающееся лицо. Да, это достойная кандидатура на пост мэра. Он умеет сдерживать негативные эмоции. Через месяц я без малейших колебаний отдал за него свой голос.

Сегодня ко мне напросился в гости кинорежиссер по имени Нильс. Он известный женоненавистник. Нильс хочет снять арт-хаусное кино по моему “Честному Улофу” и просит дать на это мое согласие. Мы поговорили с ним и попили чаю с медом. Приятный собеседник, умный, спокойный, без звездной болезни. Наверное, я соглашусь.

Глава 6. Георгий

Всем доброго дня! Я – лось. Меня зовут Георгий. По профессии я – врач.

Главная моя проблема – это моя хромота. Хромать на переднюю правую ногу я начал в молодости. Всему виной – служба в армии.

Тогда я был уверен, что мне несказанно повезло служить в таком элитном подразделении как лосиная кавалерия. Это очень редкий вид войск. Туда отбирают самых лучших. Ты должен быть красив, умен, коммуникабелен и хорошо сложен.

Командиры были строги с нами, но справедливы. Нас хорошо кормили, видимо готовили к выполнению очень важной задачи. По утрам и вечерам мы маршировали на плацу. Иногда во время марша нас заставляли громко реветь. И мы издавали призывные звуки. Порой мне удавалось быть громогласным, а порой я ревел жалобно. На нас надевали седла, а к рогам привязывали непонятный груз. В таком виде мы и ходили.

Как-то поздней осенью подморозило, и плац припорошил первый снег. Маршируя, я поскользнулся на льду замерзшей лужицы, не устоял и неудачно упал. С тех пор и начались мои проблемы с коленом. Оно опухло и стало невыносимо болеть. Это продолжалось несколько недель, военные врачи не сумели мне помочь, и меня отпустили домой.

В родительском доме колено стало беспокоить меньше, но на больную ногу я продолжал ступать очень осторожно.

Настало время подумать о том, как жить дальше. В размышлениях о будущем всплыла моя давняя мечта о небе. “Решено, буду летчиком, буду ходить в синей форме и рассказывать из своей кабины по микрофону пассажирам о том, где летим, на какой высоте, с какой скоростью и о температуре за бортом”,– сказал я себе.

До поступления в летное училище у меня оставалось несколько месяцев. Значит, есть время для тренировок в местном аэроклубе.

Начальник аэроклуба встретил меня без особого энтузиазма. Он сразу сказал, что я не помещусь в кабину маленького тренировочного самолета. “Может тело и войдет, но рога вряд ли ”, – заверил меня опытный летчик.

Не беда, в ноябре я, как обычно, сбросил рога и впервые сел в кресло у штурвала. Правда, ноги пришлось все-таки поджать.

Я любил летать ранним утром. Мне казалось, что в эти часы мир находится в состоянии легкой дремоты, и атмосфера мало сопротивляется внедрению в нее меня и моего самолета. Во время полетов я с удовольствием осматривал окрестности и ел горький шоколад, который выдавал наш начальник для поддержания летчиков в тонусе.

Следующим летом в училище меня не приняли, так как из-за хромоты я не прошел жесткого медицинского отбора. Но сдаваться я не привык и решил всеми возможными способами избавиться от своего изъяна, чтобы добиться цели и стать летчиком.

Обойдя врачей и не получив никакого результата, я стал искать помощи на стороне. Ел рыбью икру, глотал яичную скорлупу и вулканический пепел. По утрам делал сложные упражнения для ног в положении лежа. Все это мне тоже не помогло.

Я не отчаивался. Кто-то из знакомых сказал, что на опушке леса есть подземное озеро, купание в котором оздоравливает самым чудесным образом. Но дорогу к этому месту под землей нужно найти самому, иначе вода потеряет для тебя свои лечебные свойства.

Я долго бродил по лесным опушкам в надежде найти тайный лаз. Как-то я увидел в поле будку автобусной остановки. Едва заметная дорога, на которой она стояла, поросла высокой травой. Здесь, под сгнившей скамейкой, я увидел небольшой ход, ведущий куда-то вглубь.

Я протиснулся в него с большим трудом. И оказался в небольшой комнате, в которую из маленькой щели пробивался тусклый свет. Вдруг из стен и пола стали появляться улитки, быстро облепившие меня с ног до головы. Они ползали по мне, оставляя на шерсти свою слизь, а потом внезапно исчезли, и передо мной открылась дверь в стене.

Пройдя через нее, я оказался в новой комнате, которая была более просторной, чем первая. Я стал ждать новых сюрпризов. Вскоре я услышал нарастающий пронзительный писк, и на мою голову обрушилась череда ударов, словно по ней били маленькими молоточками. Это были летучие мыши, которые, летя на большой скорости, не уворачивались от меня, а атаковали. Они пропали так же стремительно, как и возникли.

И я увидел перед собой пещеру с изумительным озером в центре. Вода в озере была молочного цвета, от нее исходил легкий пар. Я погрузился в эту волшебную воду и поплыл. Вдруг поочередно за разные копыта меня стала хватать какая-то неведомая подводная сила. Хорошо, что я хороший пловец, иначе точно бы пошел ко дну.

Искупавшись в озере, я по узкому коридору, хромая, вышел на поверхность. Колено болеть не перестало. Однако, я заметил, что после общения с улитками, летучими мышами и каким-то водяным меня перестали досаждать комары и мошки. Может, я, заходя в подземелье, неправильно сформулировал свой запрос?

Окончательно потерянный я обратился к астрологу Виолетте. Она окинула меня строгим понимающим взглядом, поинтересовалась о дате и времени рождения и попросила на высветившейся на экране монитора карте мира указать точку, где я появился на свет. Сообщив о тревожном положении планет и много еще о чем, Виолетта произнесла главную фразу: “Тебе нужно спуститься с небес на землю”.

После ее слов я решил забыть об авиации и связать свою жизнь с медициной. На что папа сказал: “Ты никогда не будешь богат, но зато и никогда не останешься без работы”. В глубине души я все-таки надеялся, будучи врачом, исцелить себя, поэтому выбрал специальность ортопеда, специалиста по костям и суставам. Впрочем, мои медицинские знания не излечили меня от хромоты.

Иногда, заходя в палату, я ловил на себе скептические взгляды своих пациентов, а один из них, совсем молодой паук, спросил у меня напрямую: “Чем я, хромой доктор, могу помочь ему, хромому пациенту, если до сих пор не вылечил себя сам?” Этот жестокий вопрос меня очень огорчил. Неужели они не понимают, что врач – это тоже живое существо, которое может болеть, в том числе и чем-то неизлечимым.

Сейчас я – на пенсии. И много путешествую. Летаю на самолетах. К сожалению, пассажиром. Мою любовь к небу невозможно погасить.

Глава 7. Ши

Здравствуйте! Меня зовут Ши. Я – послушник высокогорного монастыря. Я –хамелеон. Не просто хамелеон, а хамелеон внеземного происхождения.

Как-то на нашей монастырской кухне зашел разговор об инопланетянах. Монахи говорили, что гости с далеких галактик не такая уж редкость в наших диких заповедных местах. То какой-нибудь огненный шар величиной с наш круглый кухонный стол промелькнет, то летающая тарелка замедлит свое движение над зеленым лугом и направит луч на пасущихся коз, то странное существо с огромными светящимися глазами начнет бродить по окрестностям и наводить ужас на местных жителей.

Со мной все было по-другому. Я появился над поверхностью земли в виде розового облачка. Это облачко зацепилось за горный пик и стекло разноцветными капельками по скале. Жидкость стала заполнять небольшое углубление в каменной глыбе. Красные, желтые и зеленые плотные капли стали сливаться и образовали маленькую лужицу. День сменил ночь, и из этого раствора стали появляться сначала хвост, потом туловище, лапки и голова. Последним проклюнулся гребешок, а затем открылись мои веки. Я увидел новый для себя мир. Перед моим взором предстал укрывшийся под снежной скалой монастырь. Я постучал в его дверь. Меня взяли туда послушником.

Жизнь в монастыре бурлила. Монахи давно осознали, что, выращивая в теплице огурцы и помидоры, разводя кур или подстригая горных овец, достойно прожить нельзя. При монастыре был построен небольшой цех, где отшельники в свободное от чтения молитв время делали сувениры. Это были упакованные в прозрачные мешочки крупицы, извлеченные из какой-то разрушенной бетонной стены, различные фигурки из венецианского стекла и жестяные баночки с запаянным внутри воздухом Парижа. Один раз в месяц к нам приезжал грузовик, привозя поделочный материал и забирая наши замечательные изделия.

Перебирая готовые к отправке сувениры, я никак не мог понять, как нам удается заполнять банки парижским воздухом, если монастырь располагается на расстоянии тысяч миль от Парижа. С этим вопросом я обратился к нашему настоятелю. Недолго думая, тот ответил мне, что иногда, обычно за полночь, сильный северо-западный ветер доносит до нас газы, которыми дышат простые парижане. Этот воздух монахи и упаковывают. Дав ответ, настоятель открыл свою записную книжку на странице с буквой “Ш”, что-то коротко написал в ней, обвел красным фломастером и поставил три восклицательных знака.

Еще у нас в монастыре все время кто-нибудь гостил, питая надежду чему-нибудь научиться. Учебой ведала единственная в нашей обители женщина по имени Аи. Говорят, она когда-то преподавала в университете большого города, а к нам попала случайно, скорее, из-за ее любви к горам.

В последнее время к нам все реже стали приезжать на курсы боевых искусств. Да и то, в основном, те, кого умение вести бой мало интересовало. Главным образом, курсанты мечтали сфотографироваться с нашим главным учителем или подержать в своих руках древний меч. “Желающих овладеть единоборствами сейчас мало. Времена Брюса Ли безвозвратно прошли”, – любила говорить Аи.

Поэтому настоятель, посовещавшись с нами, решил обучать в монастыре не борьбе, а тому, как мирно общаться и налаживать деловые отношения. Узнав об этих курсах, к нам потянулось много желающих. Из разных мест и со своими, порой необычными, запросами. Я был одним из учителей. Изюминкой нашей высокогорной системы преподавания были телесные наказания. Хотя мы били не больно, страх перед ударами существенно повышал эффективность обучения.

Один раз в неделю к нам в монастырь приходил почтальон. Розовощекая девушка по имени Джи. Я был ей увлечен. Мы часто сидели с ней на солнышке. Она гладила меня по спине, и я от удовольствия и ей на радость менял свой цвет, становясь то оранжевым, то зеленым, то пурпурным. Однажды мы заговорили с ней о будущем. Джи сказала, что сначала надо построить общество, где все будут получать по потребностям, а потом уже думать о личной жизни.

Между прочим, на моей родине уже давно каждый получает все, что захочет. Стоит только подумать, появляется разноцветное облачко, ударяется о крышу дома, образовавшаяся водица стекает по водостоку, и из его отверстия появляется то, что ты пожелал. Правда, один раз система не сработала. На мой запрос вместо сигарет облачко принесло пачку леденцов. Видимо, это был намек на то, что мне нужно бросить курить.

Летом Джи перестала приносить нам почту. Я затосковал, а потом и вовсе заболел. Я почернел и забился в дальний угол своей комнаты. Настоятель в страхе, что я могу заразить других монахов, запретил мне выходить из кельи. Еду просовывали в щель под дверью. По утрам кто-нибудь стучал в мое окно. Я приоткрывал глаза. Это означало, что я еще жив.

Как-то ночью внезапно началось извержение вулкана. Никто и не предполагал, что соседняя гора – вулкан. Повалил дым, все засыпало пеплом, и стало жарко. Приехали спасатели в красных касках, очках и комбинезонах со светоотражателями. Обитателей монастыря эвакуировали. Меня, знатока мимикрии, никто не заметил.

Я вылез из дальнего угла своей комнаты и двинулся в сторону извергавшейся лавы. Когда жара стала нестерпимой, я остановился. Постепенно я стал терять свою привычную форму и превращаться в лужицу. Последним в ней растворился мой хвост. Жидкость в лужице закипела, и над ней образовалось маленькое облачко. Что ж, вернусь туда, где все уже давно получают по потребностям.

Глава 8. Виолетта

Всем доброго дня! Я – волчица. Меня зовут Виолетта. Я работаю астрологом.

Я умерла мгновенно. В меня выпустили из арбалета отравленную стрелу. К моему горлу подкатил ком, и я упала на снег. Моя душа легкой дымкой поднялась над моим мертвым телом. И с высоты я увидела окруживших меня охотников в длинных широких пальто и в шляпах с перьями. Они громко кричали и размахивали руками, а потом забрали мое тело с собой. Покружившись над нами, душа вновь нырнула вглубь моего тела.

В сарае мне вспороли живот, вытащили внутренности, а мою шкуру размочили, выстирали, поскребли тупым ножом, чем-то помазали и повесили как украшение на стену в охотничьем домике. Хорошо, что голова с пастью и зубами осталась со мной. Я провисела на стене несколько лет, затем потребовалось место для новой шкуры и меня бросили на пол.

Вися на стене и лежа в ногах, я наслушалась много разных историй. Хочу сказать, что охотники любят приврать. Почти все их истории были ложью, я же вижу этих разбойников насквозь. Не пойму, какая радость лгать и набивать себе цену тем, что ты кого-то убил.

Как-то в наш домик приехал один известный знаток дикой природы. Увидев мою шкуру, он сказал, что я – редкий экземпляр, и мое место – в музее. Что ж, я была не против музея. Я прекрасно знала, что мой белый окрас очень не похож на цвет шерсти моих родственников.

Мою шкуру перевезли в большой город. В мастерской музея ее набили соломой и еще бог знает чем и аккуратно зашили мой живот толстыми нитками. Меня посадили на красивую подставку и отнесли в зал, где стояло множество подобных мне муляжей.

В музее всегда было много посетителей. Экскурсоводы, поравнявшись со мной, обычно говорили, что я кровожадная хищница и особенно опасна, когда голодна. По-моему, любого голодного существа стоит остерегаться.