Животные, приходящие во сне

Животные, приходящие во сне
Юрий Евгеньевич Боровиков

Книга “Животные, приходящие во сне” представляет собой цикл из 30 сказок. Повествование в каждой из них ведется в ироничной форме от лица животных, главных персонажей, рассказывающих о своей судьбе и о различных житейских ситуациях, в которых они оказываются. Среди героев сказок, зебра-робот Брунгильда, работающая железнодорожным контролером, русалки-полицейские Агнешка и Ядвига, гусь-звездочет Карл, клонированные козлы-пожарные Хосе, Луис, Родриго, кинорежиссер-опоссум Нильс и многие другие. Книга рассчитана на взрослую аудиторию.

Юрий Боровиков

Животные, приходящие во сне

Глава 1. Тео

Здравствуйте! Я – тапир. Меня зовут Тео.

Я живу в зоопарке. Здесь я удивляю своим внешним видом и повадками соскучившихся по дикой природе городских жителей. В зоопарке я уже много лет. В соседнем вольере обитают мои “друзья” жирафы. Они почему-то меня не замечают. За целый год, что мы – соседи, мне не удалось узнать даже их имен. Зачем природа наградила этих длинношеих животных таким длиннющим фиолетовым языком, если они всегда молчат? Короче, посплетничать о последних зоопарковских новостях не с кем.

Я живу по строгому распорядку. Когда я только сюда поселился, днем меня всегда клонило в сон. Сказывались привычки вольной жизни. Но сейчас я средь бела дня резво бегаю между решетками отведенного мне пространства. На радость публике.

На моей территории есть два корытца с мутной водой. К этим маленьким прудикам каждый день приходит необычный человек в комбинезоне синего цвета. Он меняет мне воду и приносит поесть. У этого синего персонажа совсем нет зубов. Интересно, как он пережевывает свой корм?

Однажды, чтобы подтолкнуть его к разговору, я перевернул корыто. Он прошамкал что-то своим беззубым ртом и, я думаю, в воспитательных целях не налил мне воды. Но на следующий день это недоразумение забылось.

Когда пришла очередная осень, небо затянули облака, и стал накрапывать нудный противный дождик, я совсем загрустил. Без общения недолго и с ума сойти. Да еще эта погода.

Тогда я решил воспользоваться своим правом давнего обитателя зоопарка и съездить на родину. Все-таки я уже много лет веселю публику и зарекомендовал себя в этом учреждении культуры с лучшей стороны. Бухгалтер выдал мне именной билет и немного карманных денег. Я обещал вернуться через неделю. На решетку моего вольера повесили табличку “Тапир Тео в отпуске”.

И вот я в поезде. Пассажиров в вагоне мало. Я разлегся на два кресла. За окном проплывают луга и перелески. Стук колес и однообразный пейзаж подействовали на меня как снотворное. Мои глаза закрылись, и во сне я увидел маму, которая улыбалась и говорила, что соскучилась.

Вдруг меня кто-то дернул за хвостик. Это была миловидная зебра-контролер в яркой пилотке персонала железных дорог и с красной сумкой через плечо. В ее кучерявую гриву была вплетена алая лента. Очнувшись ото сна и бросив взгляд на бейдж разбудившего меня контролера, я понял, что зебру зовут странным именем Брунгильда. Она посмотрела на меня с презрением, проверила выданный бухгалтером билет и сделала замечание, потому что я занимаю два места, хотя заплатил только за одно.

Через пару часов поезд привез меня на родную станцию. Мой вагон был в самом хвосте и не доехал до перрона. Станция-то маленькая. Здесь останавливается от силы два-три поезда в день, остальные следуют через нее, протяжно гудя, на большой скорости. Я спрыгнул с подножки вагона. С непривычки мои грациозные ноги подкосились, и я упал коленями на железнодорожную насыпь. Быстро вскочив, я побежал к перрону. В здании станции никого не было. Неужели мама не пришла меня встречать? Да, я никак не мог сообщить ей о своем приезде, но разве материнское сердце не подсказало ей, что ее Тео прибудет сегодня дневным поездом?

Уныло побродив по вокзалу, я кинулся в сторону моих родных джунглей.

Вот они знакомые с детства едва заметные тропки, а вот непроходимая чащоба, где мы хоронились всем семейством днем. В надежде найти родные души, я пробежал вдоль нашей лесной речки. Безрезультатно. Живности кругом полно. Даже больше, чем в нашем уважаемом зоопарке. Но ни один тапир не вышел мне навстречу.

Совсем отчаявшись, к вечеру я вышел на мою любимую поляну и пронзительно засвистел. Вдруг из зарослей бамбука показался хобот моей мамы. Она была не одна. Рядом с ней бежал мой полосатый младший братик Уго. Мама сразу меня узнала, стала обнюхивать и облизывать. А потом сказала, что я пахну чем-то неестественным.

Так начались пять самых счастливых дней в моей жизни. Наша мама заранее знала о всех наших желаниях и умудрялась легко их исполнять. Днем мы спали, но, как только садилось солнце, наше семейство отправлялось щипать сочную траву и свежие листочки деревьев с дурманящим запахом.

Больше всего я любил купаться по ночам в небольшом лесном озерце. Мама сказала, что в нем не водятся крокодилы, и поэтому мы будем здесь в безопасности. Мы вереницей медленно заходили в воду. Сначала мама, потом я, потом Уго, и мелкими шажками двигались по дну, поедая вкусные стебельки диковинных водорослей. Под нашими копытцами вода мгновенно мутнела, а глупые рыбы удирали от нас врассыпную. То были минуты счастья.

Как-то я спросил маму, почему она бросила меня, и я очутился в зоопарке. По маминому хоботку побежала слеза, и она рассказала о том, как во время одной из вечерних прогулок я запутался в неведомо откуда взявшейся проволоке. Очень скоро к этому месту пришли люди и забрали меня с собой. Мама не успела мне помочь.

Наше прощание было коротким. Мама не пошла со мной на вокзал, она не любит все эти людские изобретения. Она пожелала мне доброй дороги. Пока мы с ней обнимались, Уго красиво посвистывал. У него красиво получалось. Талантливый малыш.

Поезд опоздал на полчаса. Я компактно сел, боясь вновь прогневить зебру-контролера. Но в этот раз Брунгильда не пришла проверять билеты. Напрасно я несколько часов мучился, сидя в неудобной позе.

Над зоопарком опять шел дождь. Жирафы не обратили на меня ни малейшего внимания. Я снял табличку “Тапир Тео в отпуске” и зашел в вольер. Я вспомнил о маме, Уго и родных джунглях, но мне больше не хотелось грустить. Завтра сюда придет городская публика, и я опять буду развлекать ее своим смешным хоботом и купанием в корытце.

Глава 2. Брунгильда

Привет всем! Я – зебра, а зовут меня Брунгильда.

Вы спросите, почему у меня такое странное имя? Ведь в Африке так детей не называют. Если бы меня нарекли Мванаджумой или Олуфанмилолой, это, конечно, не резало бы так слух.

Все дело в том, что я – не совсем зебра. Я – зебра-робот. И имя мне дал один изобретатель из какой-то северной страны. Может так звали его маму или любимую сестру? При встрече надо его об этом спросить.

Мой организм состоит из 83 микродвигателей, которыми я умело управляю. Правда, иногда они требуют специального ухода. Я уже знаю, как эти тихо жужжащие приборчики достать, стряхнуть с них пыль и смазать особым машинным маслом. Самый сложный в обслуживании механизм находится в левом заднем копытце. Порой нужно попотеть, чтобы до него добраться.

Когда я не могу справиться со всей этой техникой, я звоню в техподдержку. Там работают очень вежливые люди. Они всегда подскажут, как найти тайный шов на моей полосатой шкурке или как отсоединить клеммы.

Помню, один раз я все-таки столкнулась с хамством этих технарей. Мне сказали, что я глупая, и по мне плачет саванна. Попробовали бы они сами управлять восьмью десятками моторчиков!

По ночам я подключаю короткий проводок, запрятанный в мою правую ноздрю, к обычной электрической розетке и подзаряжаюсь. Известный уже вам северный ученый решил, что для полной подзарядки мне необходимо четыре с половиной часа. Это время я тихонько лежу на моем любимом диванчике и стараюсь не двигаться. Зато потом я могу непрерывно работать оставшиеся в сутках девятнадцать с половиной часов!

Я создана, чтобы приносить пользу обществу. Я – контролер в пассажирском поезде. Думаю, меня неслучайно отобрали на эту должность. Я упряма и беспринципна. Ни один безбилетник не в силах разжалобить меня, “железную Брунгильду”.

После ночной подзарядки, аккуратно заправив проводок обратно в ноздрю, я готовлюсь выйти в люди. Завиваю гриву и вплетаю в нее красивую ленту. Лент у меня штук сто. Я покупаю их в дорогих магазинах. Несколько раз я получала ленты в подарок от моих коллег на рождество. А однажды один из пассажиров, постоянный клиент нашей железнодорожной компании, симпатичный, хорошо одетый муравьед-музыкант подарил мне удивительную алую ленту. Она стала моей любимой, я вплетаю ее в гриву чаще других.

Потом я надеваю нашу фирменную пилотку со значком, на котором изображен дымящий паровоз, и вешаю на плечо сумку. В ней – все необходимое на предстоящий день. Самое главное – капли-смазка для моих карих глаз и специальный именной дырокол, которым я компостирую билеты.

Кстати, пару месяцев назад во мне внезапно сломался один из механизмов. Я могла делать все, даже ухаживать за двигателем в левом заднем копыте, но была не в состоянии пробивать билеты моим дыроколом-компостером. Прибывший из техподдержки мастер посмеялся надо мной и сказал, что это, наверное, профессиональная болезнь. Потом заменил сломавшийся блок и уехал.

Я обожаю свою работу. Поезд мчится, за окном то города, то степи, а я неспешно иду по вагону, проверяю и компостирую билеты. Я – робот, я не умею уставать и нервничать.

Хотя отдельные пассажиры меня все-таки раздражают. Например, тапиры. Обычно их немного. Они почему-то боятся машин и поездов. Но, если в вагоне тапир, он обязательно займет несколько посадочных мест, закинет свои копыта на спинку впереди стоящего кресла и, вообще, будет вести себя омерзительно. Я устала делать им замечания.

А еще, хоть я и машина, меня выводят из себя ослы. Они всегда уходят в тамбур и стоят там, перегораживая всем проход. Видите ли, им жарко. Кстати, среди ослов почему-то больше всего безбилетников. Когда я выписываю им штраф, они делают вид, что ничего не понимают. Откровенно говоря, ослы – плохие актеры, совсем не умеют притворяться.

Когда пассажиров в поезде мало, я сажусь в своем закутке в последнем вагоне у окна и начинаю мечтать. Как было бы хорошо, если бы заполняющие меня двигатели научились работать от солнечной энергии. Чтобы я выходила во время остановок поезда на перрон, прогуливалась в свое удовольствие и получала одновременно всю необходимую мне энергию, посланную далекой звездой.

Еще я мечтаю, чтобы наша железная дорога поменяла эти вышедшие из моды пилотки для сотрудников на бейсболки с длинным козырьком, а дымящий паровоз на фирменном значке – на высокоскоростной поезд.

Вдобавок мне хотелось бы стать старшим контролером. Сейчас этот пост занимает совсем старенькая антилопа. Мне кажется, она с трудом справляется со своими обязанностями.

Впрочем, повышение я получу вряд ли. Сейчас все боятся нашествия роботов. Хотя чего меня опасаться? Что может сделать плохого зебра-робот Брунгильда с алой лентой в гриве?

Ну, ладно, хватит мечтать. Скоро остановка, надо идти работать. Мои 83 двигателя требуют не размышлений, а постоянного движения.

Глава 3. Семен

Приветствую всех! Меня зовут Семен, я – муравьед. Я работаю в симфоническом оркестре и безмерно счастлив, что нашел себя в этой жизни.

Меня всегда тянуло к прекрасному. Когда мои сверстники бродили по ночам и разоряли муравейники, я зачарованно слушал пение птиц или любовался морозными узорами на окнах, или изучал необычные рисунки на крыльях бабочек.

Совсем ребенком я впервые услышал музыку с большой буквы “М”. Это произошло на свадьбе моей любимой тети Матильды. Она выходила из дверей ЗАГСа под свадебный марш композитора Мендельсона. От этих волшебных звуков у меня закружилась голова, пересохло в горле, а язык прилип к небу.

После тетиной свадьбы я все время стал напевать этот удивительный марш. Папе мое пение не очень нравилось, но мама сказала, что любовь к музыке в каждом ребенке надо поощрять. Поэтому было принято решение отдать меня в музыкальную школу.

Для вступительного прослушивания мы с мамой разучили смешную песенку про орлят, которые учатся летать. Во время ее исполнения перед директором школы я жутко переволновался, а после второго куплета и вовсе прекратил пение. Я упал на спину и начал размахивать лапами. Вообще, я так всегда делаю, когда чувствую опасность или понимаю, что со мной могут поступить несправедливо.