Принц зверят на Волшебном острове

Принц зверят на Волшебном острове
Юрий Буковский

В книжке рассказывается о путешествии Принца зверят – так называл себя львёнок Лёва, сын царя зверей льва – на Волшебный остров. Там он встретился со множеством зверей и птиц. И для каждого гостя заботливый остров создавал привычный ему уголок. Для пингвинёнка – кусочек Антарктиды, для тушканчика – уголок пустыни, а для обезьянки – джунгли с качелями-лианами. О забавных приключениях жителей Волшебного острова рассказывается в этой весёлой книжке.

Принц зверят на Волшебном острове

Юрий Буковский

Дизайнер обложки Ольга Мороз

Иллюстратор Екатерина Ускова

Редактор Дмитрий Дримов

Корректор Дмитрий Дримов

© Юрий Буковский, 2020

© Ольга Мороз, дизайн обложки, 2020

© Екатерина Ускова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-3217-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Принц зверят

Принц зверят

Львёнок Лёва очутился на Волшебном острове случайно. Он в тот день учился плавать. Львы, тигры, леопарды, пантеры – это кошки, только большие. И как всякие кошки Лёва опасался воды. Но львёнок сказал сам себе: «Как это я – будущий царь зверей, а нынче принц зверят, чего-то боюсь? Преодолею свой страх!»

У его знакомой зебры была яхта с полосатым, как матросская тельняшка, парусом, и таким же полосатым флагом. Она и сама казалась закутанной в полосатую матросскую тельняшку – от морды и до копыт. Полосатая зебра поднимала на яхте полосатый флаг, полосатый парус и вместе с Лёвой отплывала от берега. А на глубине принц зверят, зажмурив глаза, прыгал в воду и плыл к песчаному пляжу.

В тот день Лёва совершал свой пятый заплыв и уже научился уверенно барахтаться в воде. Синий океан был тих, ярко светило жёлтое солнце, рядом с яхтой резвилась стайка весёлых дельфинов. Полосатая зебра скомандовала: «Первый пошёл!» Львёнок – а он был и первым, и последним – разбежался по палубе изо всех сил, оттолкнулся от борта и…

Лёва ожидал, что, подняв кучу сверкающих брызг, шлёпнется как обычно в воду бомбочкой. Затем вынырнет на поверхность, отфыркается и по-собачьи – другой способ львёнок пока не освоил – поплывёт к берегу. Но фонтан брызг не взлетел – принц зверят оседлал что-то твёрдое. Это была спина самого крупного из бултыхавшихся рядом с яхтой дельфинов – вожака стайки.

Вышло так, что в тот самый миг, когда Лёва, зажмурив глаза, прыгал в воду, вожак вынырнул около борта на поверхность. Дельфины плавают стилем дельфин: разгонятся под водой, затем выпрыгивают, пролетают по воздуху, снова ныряют и опять выскакивают из воды. Иначе этот стиль называется баттерфляй и переводится как «порхающая бабочка». Вожак, конечно, был во сто крат больше любой бабочки. Однако порхал он также легко, как и эти красивые разноцветные насекомые. Вожак в очередной раз решил порхнуть, вынырнув из воды, когда ему на спину вдруг грохнулся принц зверят.

«Молодой лев! Учится морской охоте! – скосив глаза и обнаружив на себе Лёву, запаниковал дельфин – он же не знал, что львёнок учится плавать. – Львы добывают пищу семьёй, она у них называется прайдом! – продолжал пугать сам себя вожак. – А раз так, сейчас вслед за львёнком попрыгают с яхты его мама, папа, дяди, тёти, родные и двоюродные братья и сёстры. А там, глядишь, и дедушки с бабушками. Надо поскорее уносить ноги, вернее – плавники! И уводить этот хищный прайд от моей беззащитной стайки подальше!»

И самоотверженный вожак, как глиссер, сломя голову помчался по волнам в открытый океан. Нырять он боялся. «Это может не понравиться рычащему наезднику, – размышлял дельфин. – От злости он меня загрызёт, и мои детки останутся сиротами!»

Вожак уже стал уставать, когда с разгона вдруг наскочил брюхом на какую-то мель и резко затормозил. А львёнок по инерции полетел с его спины вперёд. Точно так ласточкой летают велосипедисты, когда на скорости руль у их велосипедов вдруг резко встаёт поперёк.

Свалившись в воду и подняв кучу брызг, львёнок вскочил и по мелководью опрометью поспешил к оказавшемуся недалеко спасительному берегу – это был Волшебный остров. А самоотверженный вожак без всадника помчался в противоположную сторону – он торопился сообщить своей беззащитной стайке радостную весть, что он увёз охотящегося на них львёнка далеко в океан.

Во имя дружбы

Свалившись с дельфина в воду, Лёва посчитал, что беда миновала. Однако до спасения было ещё далеко. Если раньше во время купаний его обволакивала приятная, тёплая влага, то теперь продирал до косточек и щипал жгучий холод. В воде плавали маленькие льдинки, ближе к берегу превратившиеся в густую колючую кашу, а затем и в сплошной, заснеженный, утыканный торосами ледяной припой. Львёнок выбрался на него и, скользя и падая на замёрзших лапках, поспешил на твёрдую землю.

Первое, что он увидел на берегу, была восседавшая на вершине ледяной глыбы крупная птица. Она казалась одетой в чёрный фрак и белый жилет, но вместо положенного к такому торжественному наряду галстука-бабочки на груди у птицы красовался желтоватый слюнявчик. По бокам у неё печально свисали коротенькие чёрненькие крылышки.

– Ты кто? – крикнула птица сверху.

– Я львёнок. Зовут Лёва. Я принц зверят, будущий царь зверей.

– А я пингвин. Гриша. Тоже из царствующих, – церемонно раскланялась птица. – Из породы королевских пингвинов. Ты будешь со мной дружить?

– Конечно! – обрадовался приветливый львёнок. – Только почему в твоём королевстве так холодно? В моём царстве всегда тепло.

– Ты попал на Волшебный остров. Он окружает своих гостей заботой, чтобы они чувствовали себя, как дома. Для меня остров наморозил льды и торосы, как в моей родной Антарктиде. Он очень гостеприимен, – объяснил Гриша и добавил грустно: – Но даже он не может окружить меня огромной птичьей колонией, где у меня было тысячи друзей.

– Какой же он гостеприимный? Сейчас я превращусь в кусочек льда, – клацая зубами, возразил Лёва.

– Чтобы остров позаботился и о тебе, надо сказать: «Остров, остров, ты добряк, сделай поскорее так». И растолковать ему, что ты любишь. Откуда ему знать, чем тебя надо окружить? Ах, зачем я решил покататься на айсберге? И почему он растаял? – Пингвин снова вспомнил свою колонию и чуть не заплакал от жалости.

– Всё понял! – обрадовался Лёва. – Растолковываю острову: я прибыл из жаркой саванны! Люблю, обожаю бананы! И океанские тёплые ванны! Остров, остров, ты добряк, сделай поскорее так!

Он вдруг почувствовал, как стало теплеть. У него согрелись лапки, и зубы перестали выбивать дробь. Вокруг начал таять снег, лёд, торосы, и вскоре львёнок оказался в привычной для него саванне с пожухлой от зноя травой и высокими сухими акациями. Рядом с ними остров пристроил ещё и оазис с банановыми пальмами и апельсиновыми деревьями.

И тут Лёва услышал стон.

– Ах, я умираю от жары. Но это даже хорошо. Во имя дружбы я готов даже погибнуть. – Гриша лежал на тёплом песке, вытянув лапки и сложив крылышки на жёлтом слюнявчике. – До последней минуты я буду думать о тебе, мой дорогой друг, и вспоминать о своих старых друзьях из птичьей колонии в Антарктиде. Ты даже не представляешь, как хорошо стоять бок о бок, плечо к плечу, локоть к локтю с тысячью таких же, как ты, пингвинов! Это необыкновенно воодушевляет!

– Остров, постой! – испугался львёнок, что пингвин прямо сейчас на его глазах задохнётся от жары. – Ты добряк! Верни скорей всё было как!

И тут же повеяло свежестью, и при дыхании изо рта у львёнка и у ожившего и поднявшегося на лапки Гриши появился морозный пар.

– Стой, хватит! – ёжась, остановил похолодание львёнок. – Остров, остров, ты добряк, всё оставь ни так ни сяк.

Он осмотрелся вокруг: одно апельсиновое дерево уже успело обрасти белым инеем, а рядом, на соседнем, ещё зрели сочные оранжевые плоды. Клочья сухой жёлтой травы перемежались на земле с маленькими блестящими ледяными катками.

– Ах, прошу тебя, мой дорогой друг, – тоже оглядевшись по сторонам, вздохнул Гриша и снова, сложив крылышки, улёгся на землю, – колдуй дальше на жару. Пускай я умру, но у тебя будут бананы и тёплые ванны. Во имя нашей дружбы я готов пожертвовать собой. До своей кончины, до последнего вздоха я буду вспоминать тебя, мой дорогой друг, нашу дружбу, друзей пингвинов из птичьей колонии…

– Подожди, подожди! Друзья – это ты и я, – перебил его скорбную речь львёнок. – После твоей кончины я останусь один. И с кем я тогда буду дружить? Получается, что ты во имя нашей дружбы хочешь устроить кончину этой самой дружбы! Тут какая-то неувязка. Может быть, тебе надо во имя дружбы полететь поколдовать на мороз в какое-нибудь другое место на острове? А я здесь пока погреюсь и разморожу бананы, – предложил проголодавшийся после путешествий львёнок.

– Мы, пингвины, не умеем летать, – печально вздохнул Гриша. – Но во имя нашей дружбы я готов отправиться отсюда пешком и очень далеко. Мой кусочек Антарктиды граничит с обезьяньими джунглями. И лишь дальше, за ними лежит свободный участок. Если по дороге во имя дружбы я не задохнусь от жары в обезьяньих джунглях, то там, за непроходимыми чащобами, я смогу наколдовать себе Антарктиду.

Королевский пингвин встал, отряхнул крылышками фрак и важно, медленно, переваливаясь с боку на бок, отправился в путь.

– Что же ты мне сразу про джунгли не рассказал? – возмущённо остановил его Лёва. – Сделаем так: ты во имя дружбы колдуй здесь на мороз, а я помчусь на тёплый обезьяний участок. Встречаться будем на границе. Во имя дружбы! – добавил львёнок и, скользя по льду и снегу, побежал в сторону джунглей.

Оглянувшись, он увидел, как за его спиной начали вырастать ледяные торосы, и с вершины одного из них махала ему коротеньким крылышком грустная одинокая птица в чёрном фраке и с желтоватым слюнявчиком вместо белого галстука-бабочки на груди.

Атаманша обезьян

Впереди за сверкающими, ослепительными снегами и льдами львёнок видел стену вечнозелёных джунглей. Он стремился к ним изо всех сил. Но стужа была проворней – она и подгоняла, и нагоняла, и обгоняла его. На пути у Лёвы вырастали торосы, земля покрывалась льдом и сугробами. Судя по всему, пингвин так обрадовался возможности снова наколдовать на своём участке Антарктиду, что уж очень усердствовал в своих заклинаниях. «Дай мне возможность убежать к теплу, не торопись», – так и хотелось львёнку попросить друга. Но не возвращаться же ему назад с этой просьбой? Пришлось львёнку ещё поднажать. Замёрзшие лапки скользили по льду, застревали в снегу, шёрстка, усы, ресницы его покрылись инеем.