Если позвала дорога

Дав мигрантам время для освоения этой работы, через неделю их ставили, по очереди, на следующую технологическую операцию, после лопаты. Готовые формы закрывались крышкой с помощью крана и им же переносились на двигающийся роликовый конвейер. Где двое рабочих, по одному с каждой стороны, одновременно закручивали болты на формах. За минуту, пока форма проходит по конвейеру, каждому из них надо было закрутить по шестьдесят шесть болтов с помощью пневмогай-ковёрта, весом четырнадцать килограмм. Пневмогайковёрт выглядел как пневмомолоток – все так и называли его, молотком. И так двенадцать часов.

После первой, такой смены, у Самели не желали разгибаться пальцы рук, оставаясь полусогнутыми. Из-за этого, утром следующего дня, он сильно порезал палец. Хотел взять станок для бритья, а пальцы не слушались, не согнулись и один палец попал на лезвие бритвы. Надо идти на работу, а кровь ручьём идёт из пальца. Кое-как забинтовал и пошёл. Было тяжело работать в этот день. Но и в дальнейшем, когда приходилось работать пневмомолотком, пальцы у него не выпрямлялись до конца. И не только у него так было.

Боялись, что такими они останутся. И в выходной день Самели вместе с ребятами из Находки – Сашей и Игорем – зашли в аптеку и, показывая фармацевту свои согнутые пальцы на руках, говорили лишь одну фразу:

– Апо. Як иссымника? (Больно. Лекарство есть?)

Удивлённый аптекарь смотрел на их вытянутые руки и отрицательно качал головой, добавляя по-корейски:

– Анимнида (нет).

И в какую-бы аптеку не заходили, им ничем не могли помочь. Предлагали лишь разогревающие мази, которые они и набрали. Но они не помогали. Руки по вечерам, когда ложились спать, просто гудели как электрические провода высокого напряжения. Хорошо, что на «молотке» они менялись каждую неделю. А после закрутки болтов, надо было ещё, с торца формы поставить и закрутить массивную и тяжёлую гайку, весом около восьми килограмм. Гайка была с мелкой резьбой, и трудно было попадать на шаг резьбы, чтобы её закрутить. И всё это время приходилось держать гайку на весу, двумя руками. Через месяц такой работы пальцы у многих из них уже не разгибались, оставаясь в согнутом положении. А их попытки, силой разогнуть пальцы вызывало сильную боль, а пальцы снова сгибались.

В этот трудный для них период, директор завода преподнёс им приятный подарок – через переводчика выдал каждому из них красивые билеты в банно-оздоровительный комплекс с саунами, стоимостью 25000 вон (около $25). Директор хотел, чтобы они познакомились с корейскими банями. Они все были рады такому подарку и в первое же воскресение решили сходить в баню, надеясь, что в парной пальцы хорошо прогреются и восстановятся.

Саша из Находки оказался заядлым банщиком и решил нарвать веток на веник. Но берёзок вокруг кисуксы не было вообще, а за дубовыми ветками надо было идти вглубь леса. И он нарвал с первого попавшегося дерева, оказавшегося черёмухой. Веник получился очень запашистым! Но когда они стали проходить турникет, Сашу с веником остановила девушка-контролёр. Жестом предложила ему оставить веник в пластмассовой корзине для зонтов, стоящей рядом с ней. Он же замотал головой, показывая, что возьмёт его с собой.

Удивлённая кореянка спросила:

– Что это такое? – показывая рукой на веник.

– Веник, – по-русски ответил Саша и, поясняя сказанное, стал хлопать себя веником по спине. Она от неожиданности рассмеялась и пропустила его с веником, так и не поняв, для чего нужен русскому веник. В Корее не заведено париться веником. В каждой бане имеются по несколько саун с сухим паром и мокрым. Диапазон температур доходит до 100 и более градусов. И веник там не нужен совсем. А когда получали от банщика ключики от шкафчиков с одеждой, то он неодобрительно посмотрел на веник и сказал одно слово:

– Чонсу (уборка).

Саша постучал себя в грудь кулаком, заверяя банщика, что сам уберёт листья в сауне после того, как напарится. Баня поразила их всех! Снаружи она выглядела красивым дворцом с площадью и фонтаном. На первом этаже они сняли обувь, поставив её в шкафчики с прозрачными дверцами. А на банной стойке получили из рук девушки-администратора банный комплект белья – светло-коричневые шорты и футболки. Выйдя в огромное фойе первого этажа, с расположенными в нём рядами массажных кресел и бутиками с банно-туалетными принадлежностями, они по широкой лестнице, застеленной ковровыми дорожками, поднялись на второй этаж.

Отдали банщику, сидевшему за стойкой, ключики от шкафчиков с обувью и получили взамен магнитные ключики от шкафчиков с одеждой. Они рядами стояли, с широкими проходами между собой, на ковровых дорожках. Раздевшись и надев на руки магнитные ключики, прошли в банное помещение. Перед входом в него, слева и справа стопками лежали чистые полотенца и мочалки. На полу справа стояли весы, на которых они взвесились. А с левой стороны был целый туалетный зал с фенами, расчёсками, лосьонами и кремами.

Банное помещение оказалось огромным залом с большим количеством саун, бассейнов с холодной и горячей водой и бассейна-джакузи. А прямо перед ними справа, прямо и слева были оборудованы моечные места с душем и мылом. Саша взял пластмассовый тазик и запарил веник. После чего они прошли в первую сауну и обомлели! На устланных махровыми полотенцами полках сидели корейцы и смотрели телевизор, установленный в сауне, где температура достигала 95 градусов!

Их удивлению не было предела!

После сауны окунулись в бассейн с холодной водой, потом с горячей в джакузи, где на их спины с боков и на ноги снизу, били струи воздуха под давлением. Потом вышли наружу, где находились ещё два больших бассейна с горячей и холодной водой. В полном восторге пошли на второй заход во вторую сауну – она считалась мокрой и была похожа на русскую баню. Влага стекала по горячим стенам, усиливая жар внутри сауны. Температура была меньше, но жар чувствовался сильнее, за счёт влажного пара. На третий заход пошли в третью сауну, тоже с сухим паром, но с травяными мешочками, развешанными на её стенах. А в ней, уже во всю, парился веником Саша!

Черёмуха очень нежная, поэтому листья на венике сразу повисли после запаривания, как варёные. Но Саша парился с удовольствием, подкидывая водички на горячие камни. Они тоже попробовали париться, но эффекта уже не было. Веник был без листьев, облетевшие, лежали они на полу. Саша убрал их сразу, как и обещал. В сауне пальцы у них отошли, стали разгибаться и не болели. И они решили каждую неделю ходить в баню. А Саша ещё и в будние дни, разогревал руки после работы в горячих ванночках, придуманных им. Спасибо директору за такой бесценный подарок для здоровья!

После такой бани неделю работы можно было выдержать легко. К следующему походу в баню Самели купил разовый плёночный фотоаппарат и сфотографировал в бане всё, что можно, даже себя в сауне.

У Лёни тоже работа была нелёгкая. Его поставили на участок сборки арматурных сеток, которые потом укладывались внутрь форм столбов. Сами сетки выбрасывались в готовом виде, из станка с программным управлением, с которым легко справлялась китайская девушка. Лёне оставалось только поставить фланцы с торцов сеток и закрутить их болтами при помощи пневмогайковёрта. Работа была постоянно в наклон или сидя на корточках, а работать надо было тоже быстро, сетки из станка вылетали одна за другой, непрерывно. Через неделю такой работы Лёня стал уговаривать Самели на отъезд:

– Я больше не могу, признался ему, – в России так не уставал за месяц, как здесь за неделю. Бросим такую работу, поедем домой.

– Лёня, у меня такое же состояние, – грустно отвечал ему Самели, – пальцы не разгибаются, спина и руки болят. Давай потерпим, и билеты отработаем, не с пустыми же руками возвращаться.

– Хорошо, давай этот месяц отработаем, – немного подумав, с неохотой согласился он.

Они шли на работу ранним утром и, разговаривая, вселяли в себя надежду, что этот каторжный труд скоро закончится. Но постепенно втянулись и в этот тяжёлый труд. И хотя всё тело и руки уставали также и болели, работа стала для них привычной. А идя по утрам на работу, стали уже замечать красоту горной дороги, разрубившей непроходимую тайгу на склоне сопки. Очень удивились, когда впервые увидели диких коз, переходящих дорогу прямо перед ними.

Животные не боялись человека! И это не в заповеднике, где они охраняются, а буквально в окрестностях бетонного завода! В другой раз над ними, очень низко пролетели два жирных фазана с красно-синими головами и длинными хвостами. А однажды, вместе с ними на работу бежал по бетонному лотку для дождевых стоков с дороги, маленький зайчик. Видно, забежал в лоток где-то внизу, а выбраться не смог. Самели с Лёней хотели помочь ему, но зайчик поскакал по лотку, поднимающемуся вместе с дорогой вверх. Так он и добежал с ними до самого завода. Наверху зайчик выкарабкался из канавы и убежал в лес. Корейцы бережно относятся к окружающему их, природному миру, считая себя его неотъемлемой частью.

Такое же отношение наблюдал Самели у всех азиатов, с которыми пришлось ему в дальнейшем работать вместе. В выходные дни друзья спускались по горной дороге в село, которое больше походило на небольшой город. В нём находился даже банк! Но они ещё не знали этого, а корейские деньги кончались. У Самели оставалось триста долларов, и он хотел разменять сто долларов. Как-то Гриша, приехавший в Корею из Новочеркасска, предложил ему поехать в выходной день в Тумпо. Там он знал банк, в котором можно было разменять доллары. Стройный светловолосый парень, приехавший из Краснодара, вызывал симпатию. Рассказал свою историю, как впервые поехал на заработки за границу, в Аргентину. Почему поехал туда, он и сам не знал. В девяностые годы многие мечтали уехать в любую страну на заработки. Так Гриша оказался в одной из беднейших стран Латинской Америки, где своих безработных было полно.

– Естественно, – рассказывал он, – для меня работы нигде не нашлось, несмотря на то, что был квалифицированным сварщиком. С месяц помыкался, деньги заканчивались, я переселился уже на свалку. Осознав своё безвыходное положение с работой, вернулся домой. Вторую попытку повторил, обратившись в турфирму. Так я оказался в Корее, – закончил рассказ Гриша.

Лёня не захотел ехать, и они отправились в субботу вдвоём. Спустившись в село, сели на проходящий автобус и минут через двадцать были в Тумпо. Широко открытыми глазами, разглядывал Самели чистые улицы и красочные дома на них. Не было ни одного одинакового дома и почти каждый, чем-то был украшен. От площади, где они вышли из автобуса, расходились две улицы в направлении банка. На одной из них, у первого же дома, стояли большие цветочные венки. У Самели такие венки вызывали ассоциацию с похоронами, как это происходит в России.

– Неужели похороны? – и предложил Грише посмотреть.

Но то, что они увидели, обескуражило их. Это был небольшой магазин, у входа в который и стояли венки. Гриша тоже не знал, для чего они здесь. Впечатлёные этой картиной, свернули на другую улицу и вскоре подошли к большому зданию с вывеской банка. Каково же было их удивление, когда зашли внутрь! В просторном холле, сразу у входа, тоже стояли два огромных венка с изображением колосьев риса. Они начали понимать, что такие венки означают что-то другое, никак не связанное со смертью человека. Для Самели это было очередное потрясение, заставившего его изменить привычное мышление. Они поменяли доллары на корейские воны и вышли из банка. Решили прогуляться по городу. Пройдя от банка метров десять, решили перейти на другую сторону улицы. И вдруг увидели двух полицейских. Один из них положил какой-то лист бумаги на лобовое стекло припаркованного автомобиля, придавив листочек стеклоочистителем. Второй же, с любопытством смотрел на них, переходящих улицу. Страх овладел ими от проницательного взгляда полицейского:

– Сейчас он проверит паспорта и увидит, что они нелегалы.

Не желая такого развития событий, Самели поздоровался с ними по-корейски:

– Анёнг хасеё, – и чуть поклонился. Гриша, вслед за ним, тоже произнёс с поклоном:

– Анёнг хасеё!

Это единственное, что они вспомнили сейчас, ежедневно слыша такое приветствие от корейцев. Услышав от иностранцев корейское приветствие, второй полицейский поднял голову и с удивлением посмотрел на них. После чего, оба ответили на приветствие:

– Анёнг хасеё! – и продолжили заниматься своей работой.

Самели с Гришей ещё не знали, что полицейского в Корее не надо бояться, если ты не совершил никакого преступления. И что иммигрантами и проверкой их документов занимается совершенно другая служба – иммиграционная. Это не в России, где милиция, ставшая потом полицией, по поводу и без повода, может проверить документы у любого человека, показавшегося им подозрительным.

Несмотря на благополучно прошедшую встречу с полицейскими, они решили больше не рисковать с такими прогулками и повернули к остановке автобуса. Приехав в Ёнин, зашли в продуктовый супермаркет и набрали продуктов, которые были им знакомы – корейское печенье «Чокопай», натуральный апельсиновый сок и молоко с булочками. Пешком поднялись по горной дороге, в свою кисуксу.

Первая корейская заработная плата укрепила упавший моральный дух Лёни и Самели. И они решили поработать ещё, пока завод не выполнит заказ. Здесь, на корейском заводе, их работа считалась как неквалифицированный труд. И оплачивался этот труд соответственно. Но для них это была хорошая оплата, превышающая даже зарплату Самели, работавшего мастером на судостроительном заводе, в три с лишним раза. При этом их кормили три раза в день, совершенно бесплатно, вернее, за счёт завода, но с заработной платы не высчитывали. За проживание они тоже не платили, всё оплачивал завод. Корея, наверное, единственная страна в мире, где капиталист-владелец любого предприятия предоставляет проживание и питание за счёт своего предприятия, совершенно бесплатно. В Советском Союзе, даже при социализме, такого никогда не было. Конечно же, такой капитализм никогда не станет загнивающим, каким его продолжают критиковать «народные избранники» на всех уровнях власти в России. А сами при этом стремятся уехать в этот капитализм и туда же отправляют своих детей и внуков на учёбу и дальнейшую жизнь.

И капитализм продолжает наращивать своё динамичное развитие, увеличивая и без того, внушительный разрыв по экономическому и социальному развитию с «развивающейся» Россией. А по уровню жизни населения, отставание по сравнению с капитализмом просто колоссальное. Когда Самели с Леонидом приехали в 2003 году на работу в Корею, уровень жизни её населения составлял чуть больше десяти тысяч долларов в год на каждого человека. Россия же, по данным Всемирного Банка занимала 97 место в мире по доходам на душу населения. Но при этом занимала 16 место в мире по росту валового выпуска продукции (ВВП). Самое парадоксальное в этом и заключается, именно от ВВП в номинальном выражении рассчитывается доход на душу населения. Находясь в двадцатке ведущих государств по выпуску валовой продукции, Россия при этом находилась на уровне латиноамериканских стран по доходам на душу населения.

Доходы от сырьевой экономики – нефти, газа и леса – главных составляющих ВВП, распределялись в основном, среди олигархов, поделивших между собой общенародную собственность в 90 – е годы, с согласия президента Ельцина и слившихся с ними высших эшелонов власти. Россия только в 2018 году достигла этого корейского показателя, поднявшись на 62 место в мире с доходом на душу населения 11289 долларов по данным того же, Всемирного Банка. За эти же, прошедшие 15 лет, Корея в три с лишним раза, увеличила свой доход на душу населения за счёт непрерывного роста ВВП. Уже в 2017 году Южная Корея стала членом клуба «3050», куда входят страны с населением более 50-и миллионов человек и доходами на душу населения выше $30 тысяч. Доход на душу населения в Южной Корее составил в 2017 году $31700. В России же, самый высокий уровень жизни был в Москве, где среднемесячная зарплата колебалась от полуторы до двух тысяч долларов в 2003 году. В провинции не более двухсот-трёхсот долларов в месяц, которые ещё и не выплачивались месяцами. Сравнивать было нечего, треть населения России находилась за чертой бедности, оставаясь там, на долгие десятилетия путинского режима. Население России продолжало стремительно убывать, смертность превышала рождаемость. Такое отсутствие развития страны российские политики и властные чиновники умудрялись называть ростом, неважно, что отрицательным, они на себе не ощущали ни роста, ни падения экономики. Отрабатывая тем самым, свои высокие заработные платы и гонорары, щедро выдаваемые правительством и президентом.

Приближались майские праздники. В Корее их тоже празднуют, но по-другому. Первое мая называют Днём труда, почти как в Советском Союзе, где называли его более возвышенно – Днём международной солидарности трудящихся. И также как было в СССР, первые два дня мая в Корее считаются выходными днями. А пятого мая наступает День детей, тоже не рабочий день.

Незадолго до наступления праздников всем работникам завода раздали каталоги корейских товаров с их фотографиями. Предложили каждому выбрать любой из них. Узбек – переводчик Икрум объяснил, что завод на праздники подарит всем бесплатно, выбранные ими подарки. Самели выбрал то, чего не было в России, корейский электрический матрац. Но это был не простой матрац. В него были вшиты круглые и прямоугольные камни-минералы, оказывающие лечебное воздействие на организм. Такой матрац считался уникальным даже в Корее и стоил он дорого – двести долларов. Матрац, снабжённый терморегулятором, согревал, оказывал магнитное воздействие, массировал суставы и мышцы. Кто-то выбрал навороченный велосипед, каких в России ещё не было. Лёня тоже выбрал матрац.

Было весело, когда получив подарки, они через месяц пошли на почту, чтобы отправить их домой. Думали, что скрутят матрацы рулонами и в таком виде отправят. Но почта приятно удивила их. Весь персонал так обрадовался им, что девушка-оператор, в короткой юбочке, вышла в зал и стала показывать, как правильно свернуть матрац, чтобы он поместился в самом большом, чёрном посылочном пакете. Такого в российских почтовых отделениях не увидишь!

Все почтовые работники стремились помочь им упаковать матрацы. Атмосфера была очень доброжелательная! Им подробно объяснили, сколько дней посылка будет идти в Корее и когда, примерно, придёт домой. Как сказали, так и вышло, к тому же ещё и сообщения пришли им по телефону, когда посылки покинули Корею. Такого радушного обслуживания никто из них не ожидал. На майские праздники завод не работал, как и большинство предприятий и учреждений в стране. Первого мая всех вывезли на спортивные площадки.

Директор завода пообещал рабочим-мигрантам, что научит их играть в бейсбол. В Корее, школьники 7—9 классов, обязательно учатся играть в бейсбол, а в старших классах изучают и играют в гольф. Корейцы расставили Самели и других мигрантов, пожелавших научиться этой игре, на площадке и игра началась. Лёня не захотел и остался зрителем. Бейсбол чем-то напомнил Самели старинную русскую игру в лапту. Только вместо лапты и деревянного «чижика» здесь были бита и мячик. С первого раза понять было трудно и им просто показывали, как бить по мячу и сколько раз. И куда бежать после удара, пока мячик не окажется в руках противника.

Игра показалась ему скучной, и он не доиграл её до конца. Зато в волейбол они с Лёней играли с азартом за команду иностранцев, но корейцы оказались сильнее и выиграли. Спортивные состязания закончились обильным угощением морепродуктами, которых дома они и не видели у себя на столе. На День детей, всех работников завода опять вывезли на праздничный отдых. Все расположились за накрытыми столами в павильонах, хорошо закрывающих от солнца. Русские и узбеки, вместе с переводчиком, поместились в одном павильоне.

Они ели мясные блюда, салаты, пили корейскую водку, пиво, общались и фотографировались. Было весело и приятно. Корейцы заказали в этот день чёрного поросёнка и сами зажарили его, целиком на вертеле, как древние индейцы. Пригласили и русских с узбеками отведать, но большинство остались сидеть за столом. Самели из любопытства пошёл посмотреть на чёрного поросёнка, уже обжаренного, но есть отказался. А зря! Позже они узнали, что кушать чёрного поросёнка – это большая оказанная честь! Это деликатес из всех поросят и конечно, надо было попробовать такое мясо. Корейцы тоже не понимали их – как можно отказываться от такого деликатеса?

После обильного застолья всех пригласили играть в футбол на большом футбольном поле. Разбились на две команды – корейцы против иностранцев. Корейцы и здесь выиграли со счётом 2:0. Тогда директор завода, неплохо игравший в футбол, перешёл в команду иностранцев и сразу же забил гол. Потом ещё один и в итоге получилась ничья. Тогда решили бить пенальти. Самели поставили на ворота, так как второй тайм стоял на них. А когда он кошачьим броском прыгнул на летевший мяч, с трибуны раздался громкий крик: