«Кармен» в первый раз

Бизе считает прессу превосходной, даже не огрызаясь на ярлык «вагнерианец». Его уже не задевают слова: «…высшим авторитетом для него является Рихард Вагнер». Он привык к этому. Тем более, что в какой-то мере это правда.

Жорж Бизе – Эдмону Галаберу

Апрель 1869 г.

«Вчера был на генеральной репетиции «Риенци» в Лирическом театре. Начали в восемь часов – кончили в два часа. …Либретто сделано плохо. …Шум такой, о котором ничто не сможет дать вам соответствующего представления. Смесь итальянских мелодий; смесь дикая и в дурном стиле. Скорее музыка декаданса, чем музыка будущего. Есть возмутительные эпизоды! Есть превосходные! В целом – удивительное произведение, чудесное, живое, величавое и с олимпийским размахом! Гениально, несоразмерно, беспорядочно, но гениально!»

Высший авторитет? Если даже и так, на стиль музыки Бизе эта авторитетность не распространялась. Тем не менее, кличка «вагнерианец» прочно приклеена к его музыке. И она весьма негативна. В те времена во Франции она отражает общую нелюбовь, опасения и испуг, а потом (после разгрома во франко-прусской воине) и ненависть ко всему прусскому. Избавиться от этой клички при жизни Бизе так и не удалось.

Худ. А. Фантен-Латура «Вагнеристы». Французские композиторы изучают партитуру «Кармен»

«Государственный переворот»

«Я совершил государственный переворот: запретил шефу клаки хлопать». Мне показалась эта фраза Бизе прелюбопытным свидетельством. Что же, значит, в театральном Париже клака была всеобязательным «ритуалом» любого спектакля?

Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона.

«Клака, клакеры – группы рукоплескателей, получающих от дирекции театра или от авторов определенное вознаграждение за шумное выражение одобрения пьесе или актерам. Уже в 3 веке до н. з. драматург-комедиограф Филемон нанимал против своего соперника Менандра клакёров. К. первоначально состояла исключительно из лиц, получавших даровые билеты. В 1820 г. некто г-н Sutton в Париже, приспособил их не только для рукоплесканий, но и для выражения неодобрения посредством шипенья, свистков и т. п.: его «Общество страхования драматических: успехов» оказалось весьма выгодным предприятием. Различают: простых «рукоплескателей», «знатоков», делающих во время игры одобрительные замечания, «смеющихся», «плакальщиков», «крикунов bis», влияющих на настроение публики во время антрактов до поднятия занавеса и действующих в кафе и на улице. Клака распространилась и в Германии (в Берлине), и в Англии, и в Соединенных Штатах».

Это еще не все. Есть еще «щекотальщики». Это большие мастера пощекотать зал. Они умеют так выбрать время, чтобы их не слишком громкий смешок или выразительное фыркание откликнулись в публике хохотом. Это многопрофильные специалисты: до спектакля они еще успевают поработать плакальщиками в похоронных бюро.

И это еще не все. Оказывается, подлинными аристократами клаки являются «зевальщики». Их происхождение более чем благородно – их изобрел сам Джакомо Мейербер. Надо же как-то одолевать своих соперников, Россини, например. Рассосредоточившись по залу, согласно намеченному плану, они во время какого-нибудь пренежнейшего ариозо кучно и смачно зевают – слушать-то нечего. Злые языки утверждают, что сам Мейербер, подчас, усаживался в зале, прикрывал глаза… И все видели – великий маэстро дремлет. Уши занять нечем – скука.

Гектор Берлиоз. «La Revue et Gazette musicale de Paris»

«Мейербер имеет счастье обладать талантом, но и в наивысшей степени обладает талантом иметь счастье».

Во времена Бизе в парижской клаке главенствовал некто Давид. Золотая рукоятка его знаменитой трости в виде яблока (возможно, оно и есть то самое «адамово яблоко») была хорошо известна любому театралу Парижа.

Не знаю, кто в наше время руководит клакой в Петербурге, но однажды мне удалось увидеть блистательную работу этого отечественного филиала всесильного синдиката. Это произошло в 80-е годы на балетном спектакле в Кировском (ныне Мариинском) театре. Я сидел в 5–6 ряду рядом с боковым проходом. Спектакль закончился. На сцене раскланивались танцоры. Возле меня в проходе внезапно возникли молодые люди – человек пять – стоящие в затылок друг другу. Они неистово аплодировали и кричали «браво!». Причем, усердствовали они в строгом порядке: первый – «браво!», второй – «браво!», третий, четвертый, пятый «браво!», первый, второй… и так далее. Я перевел взгляд на другой боковой проход зала. Там стояли точно такие же восторженные почитатели и с той же железной последовательностью выкрикивали свои «браво!». Я легонько подтолкнул стоящего рядом восторгателя и спросил: «Вы что, клака что ли?» Он, зло посмотрев на меня сверху вниз, отчеканил: «Не ваше дело», – и при этом успел крикнуть свое браво, не нарушив очереди. Н-да, клака – это выкованная веками организованность.

Бизе недолго оставалось надеяться на то, что он сможет обойтись без клаки. В письме либреттисту перед премьерой следующей оперы он, подсчитывая расходы, упомянет и о расходах – пятьдесят франков – на шефа клаки. Кстати, не способствовал ли равнодушию публики к «Пертской красавице» «государственный переворот» Бизе?

«Клака» – бронзовая скульптура Гвидо Мессера (г. Шветцинген, Германия, 1987)

«Смерть „Белой даме”!»

В конце 1867 года было объявлено о конкурсах в трех оперных театрах Парижа. Все они были закрытыми (конверты под девизами). В остальном условия конкурсов были разными.

В театре Большой оперы предварительно был проведен конкурс на либретто, которое потом предлагалось конкурирующим композиторам. Из 168 либретто премии удостоилось либретто Луи Галле и Эдуарда Бло «Кубок фульского короля».

По условиям конкурса в Комическую оперу всем конкурсантам предлагалось либретто Сен-Жоржа «Флорентинец». В Лирическом театре конкурсанты могли представить оперу на любое либретто.

Жорж Бизе – Полю Лакомоу

Июнь 1868 г.

«Великий лама Оперы науськивает на меня всех моих друзей. Он хочет, чтоб я написал Кубок фульского короля!.. Он яростно настаивает!»

Бизе не хочет участвовать в конкурсе Большой оперы из опасения неудачи, но очень хочет получить от этого театра заказ на оперу. Перрэн на заказ оперы Бизе не решается.

Жорж Бизе – Полю Лакомбу

26 августа 1868 г.

«Я был очень болен… целых три ангины!.. Оркеструю свою симфонию. Между делом сочинил первое действие фульского короля. Но я решил не принимать участия в конкурсе».

Жорж Бизе – Эдмону Галаберу

Октябрь 1868 г.

«Перрен настаивает (со всей настойчивой убедительностью, директора Оперы в отношении композитора, которого держит под ногтем) на моем участии в конкурсе на «Кубок…». «Премию получите вы, если вы не будете конкурировать, я получу посредственную оперу… Сейчас только Вам может удаться это произведение». Все это понимай так: «Если Бизе будет участвовать, я получу сносную вещь; если же будет другая, лучше – я откажусь от Бизе». С другой стороны я написал два первых акта и чрезвычайно ими доволен. Они гораздо выше того, что я писал до сих пор… Перрен говорит мне: «Не беспокойтесь о жюри; будет ли оно из майнцкой ветчины или из итальянского теста, – я сделаю из него все, что захочу».

Не получить премию обидно и плохой признак для оперы. Что делать?»

Декабрь 1868 г.

«Настойчивость вы знаете кого становится все сильней. Он говорит об этом с моими друзьями и натравливает их на меня. Придется уступить. Что будет, то будет.

Паделу будет исполнять мою симфонию».

Жорж Бизе – неизвестной адресатке

Начало 1869 г.

«В настоящее время я пребываю в глубоком унынии. Никогда я не испытывал такого отвращения ко всему, мне хочется покинуть родину, скрыться от среды, которая меня окружает, от этого ненавистного мира, к которому я прикован. Так называемая артистическая среда ни чем не лучше подонков общества».

Жорж Бизе – Эдмону Галаберу

Январь 1869 г.

«Мою симфонию переписывают. Закончил два акта Кубка. Очень ими доволен».

Февраль 1869

«Я потихоньку репетирую мою симфонию».

На фронте перемены! В Комической опере новая дирекция, которая письмом просит у меня оперу. Ищем большую пьесу в три-четыре акта. Это всё Дю Локль, племянник Перрена (или вернее, сам Перрен. Лёвена держат лишь для проформы). Лирический театр через три месяца будет в тех же руках. – Короче говоря, хотят, чтобы до Оперы я написал что-нибудь значительное. Я сам этого очень хочу и буду в восторге изменить стиль комической оперы. Смерть «Белой даме!»

Дю Локль и Сарду пересматривают пьесу, которую они мне предназначают… Симфония по-прежнему репетируется».

Март 1869 г.

«Моя симфония очень хорошо прошла. Первая часть – взрыв аплодисментов, несколько шиканий, второй взрыв, чей-то свист, третий взрыв. Анданте – аплодисменты.

Финал – большой эффект, аплодисменты, троекратное шиканье, три-четыре свистка. В общем, успех».

Март 1869 г.