Российские истории. Служение. Любовь. Рыцарство

Вот и в этот раз вечером Стрелковое Общество чествовало его торжественным шествием с Турецкою музыкою и двумя залпами.

Орлов поселится в Лейпциге, но откуда часто будет приезжать в Карлсбад.

В 1798 году 29 июня граф отпразднует здесь день тезоименитства своего Государя Павла I-го с такой необыкновенною пышностью, что узнавший об этом Павел даже изъявит ему письменно свою благодарность.

После воцарения Александра I, Орлов возвратится на родину.

Для него было главным увезти Аннушку, чтобы Павел I не выдал её насильно замуж. Теперь этой опасности нет!

Он приедет в Москву и вместе с Марией Семёновной поселится в Нескучном. Правда жить они будут в вечных раздорах и вечных примирениях. Она то уезжала в свой дом, находящийся неподалёку, то возвращалась, и тогда: «Я смеючись сказал: Бог да простит кающихся! Она признавалась и не чаяла, чтоб так встречена была. И теперь опять по дружески обращаемся».

Ибо, как говаривал любимый Орловым Эпиктет, которого он советовал почаще читать своим друзьям:

«Кто честно уступает неизбежности, —

Мудрец меж нами и богов устав постиг»

Среди москвичей Орлов приобретёт громкую известность щедрым гостеприимством. «Пир задаст – Москву споит!..»

По словам современников «Он полагал первейшим своим удовольствием даже предупреждать просьбы ищущих его покровительства, имея неизменным правилом не казаться, а быть добрым». «Он любил простую русскую жизнь, песни, пляски и все другие забавы простонародья; он любил все истинно русское, дыша, так сказать, русским, он любил до страсти и все отечественные обряды, нравы и весёлости. Бойцы, борцы, силачи, песельники, плясуны, скакуны и ездоки на лошадях, словом все то стекалось в его дом, что только означало мужество, силу, твёрдость, достоинство и искусство Русского».

«Бороться тоже любил… Кого поборет – наградит, а коли кто его поборет – задарит вовсе и в губы поцелует». Даже под старость Алехан иногда выходил на бой и «ссаживал» бойцов, годившихся ему не то что в сыновья, но даже и во внуки.

При этом, в соответствии с правилами, в одно время между собою могли бороться только двое, а на руках у бойцов были одеты толстые кожаные перчатки, с отдельным местом для кисти руки, но без разделений для пальцев.

Орлов первым оценил своеобразие цыганского пения. Вывезя цыган из Молдавии, он собрал и организовал цыганский хор. Сначала они числились «приписными крепостными» села Пушкино, а затем граф дал им вольную.

Хором руководил Иван Соколов, и этот хор будет потом известен всем, как знаменитый «Соколовский хор у „Яра“».

Обычно после скачек перед беседкой графа Орлова пели и плясали цыгане, из них один, «немолодой, необычной толщины, плясал в белом кафтане с золотыми позументами и заметно отличался от других. Этот толстяк казался чрезвычайно искусным, даже красноречивым в своих телодвижениях. Он как будто и не плясал, а между тем выходило прекрасно, ловко, живо и благородно».

Может, видя такие танцы, прекрасной танцовщицей станет и дочь Орлова – Аннушка, на выступление которой на балах будут засматриваться даже привередливые знатоки.

И в плясках все стремятся
Лишь по твоим следам…
…
Как флот отец твой в море,
Так ты сердца пожжёшь.

Орлов любил псовую охоту и вывел свою породу борзых и гончих собак, которым сам вёл «подробные родословные книги». Орловские голуби – хохлатые, козырные, трубастые и почтовые – были известны всей Москве, так же как орловские бойцовые гуси и даже канарейки с особым пением. Но самым любимым детищем графа был его конский завод.

Алексей Георгиевич смог опередить свой век, создав орловскую рысистую породу, ставшую национальным достоянием России.

«Ум Орлова отличался особым складом, заставлявшем его во всяком деле стремиться к его систематизации, установке точных принципов и правил, клонившихся к улучшению и более твёрдой постановке дела».

Он хотел создать идеальную лошадь, которая, в соответствии с известной в то время теорией Бюффона, могла получиться путём скрещивания пород между собой. «Частицы совершенства, которые богом распределены между отдельными породами», при скрещивании и смешивании пород между собой «соединяются и стремятся к высшей красоте».

Алексей Орлов понимает, что его знаний для этого не достаточно, и, пребывая за границей – в странах Западной Европы и Ближнего Востока, помимо приобретения высокоценных и племенных лошадей, слушает лекции профессоров ветеринарной школы и посещает лучшие коннозаводческие учреждения.

Он следит за теорией коннозаводства и выписывает все выходившие в свет, как русские, так и иностранные книги и издания. За редкую книгу ему не жалко заплатить даже 1000 рублей.

По своим идеям Орлов намного опередит современников, для которых происхождение орловских лошадей оставалось непонятным и как бы зашифрованным. Поэтому и была так сильна дань изумления и восхищения его лошадьми, история происхождения которых скрывалась в загадочной дали, где светились легендарные бурый Салтан и белый Сметанка.

Даже сегодня процесс создания орловской верховой и орловской рысистой представляет собой интереснейшую главу в истории животноводства всех времён, ведь Орловский рысак в XIX веке считался лучшим рысаком в мире.