Земляне у далекой желтой звезды

– С учетом торможения через 36 часов 27 минут, сейчас прокладываем курс через пояс астероидов.

– Хорошо, значит, у нас есть еще достаточно времени на подготовку. Товарищ Воронцова, какова готовность медицинской части корабля? В случае прямого десанта у вас может оказаться очень много работы.

– Операционный блок из двух операционных и реанимационная комната в полной готовности, персонал из пяти хирургов разной направленности, пяти врачей-реаниматоров и десяти сестер общей практики хоть сейчас займется своими прямыми обязанностями; сама же я всегда смогу подменить любого из них, – молодая женщина искрящимися глазами смотрела на капитана. Всеславу очень нравилась эта француженка доктор, временами ему даже казалось, что он влюблен в нее (?!). Несколько раз они встречались в коридорах корабля, когда рядом никого из членов экипажа не было и он мог спокойно рассмотреть ее: уроженка Ла-Тест-де-Бюш была очень стройной и женственной; коротко остриженные черные волосы открывали правильной овальной формы несколько смуглое лицо с большими и выразительными карими глазами. Один раз их взгляды встретились и ему показалось, что Жаклин тоже не равнодушна к нему, но остановить ее и открыто признаться в своих чувствах Всеслав все же не решился. Сейчас, сидя в кресле председателя кают-компании, он побоялся выдать свое неравнодушие к этой потрясающе красивой женщине, поэтому поспешил закрыть совещание:

– Все свободны, прошу заняться своими прямыми обязанностями. Игорь Валентинович, задержитесь ненадолго, – астрофизик сел в кресло рядом с капитаном.

– Я Вас попрошу лично проверить расчет стационарной орбиты для космолета.

– Вы не доверяете своему помощнику? Но ведь он очень точно вывел нас к Тау Кита, причем несколько раз производил корректировку курса.

– Нет, дело не в этом, – глаза капитана возбужденно блестели, – Вам, как самому старшему и опытному из нас, я могу доверить самые сокровенные свои мысли и чувства. Вы же знаете, я не только военный, но и историк, и эта планета давно снится мне, я мечтаю о ней всю свою сознательную жизнь. И вот она рядом, я не могу упустить свой шанс и хочу лично возглавить десант на поверхность, – астрофизик молча слушал капитана, корректно не перебивая его. Так было заведено на космолете, где четко и твердо исполнялся космический устав. Когда же капитан умолк, он удивленно, но и с настороженностью спросил его:

– Но, Всеслав Алексеевич, правильно ли будет оставлять корабль в такой ответственный момент? Мало ли что может произойти, ведь мы пока очень мало знаем об этой планете…

– Вот поэтому я сейчас и разговариваю с Вами наедине. Вы с моим помощником Денисом Владимировичем, штурманом корабля, останетесь вместо меня. Я же должен спуститься туда, понимаете, должен, поэтому никому, кроме Вас, пока не нужно об этом знать. «Советский Союз» же должен находиться в надежных руках.

Научный руководитель понимающе качал головой:

– Как ученый ученого я Вас прекрасно понимаю, но скажите же ради Всех Святых, что Вы надеетесь увидеть там?

– Я не надеюсь, я просто всем своим чутьем и сердцем чувствую, что там, посреди этих зеленых лесов, находится феодальная Русь, наверное, XIII век, и я, как историк, должен первым увидеть ее и соприкоснуться с ней!

– Так вот почему Ваши глаза выражали одновременно и удивление, и восторг, и восхищение, когда астробиолог говорил об этих зеленых лесах на экране? Теперь все становится на свои места, иначе я бы никогда не смог понять Вашего взгляда. Я его таким видел впервые!

– Хорошо, я поддерживаю Ваше решение, но с одним условием: Вы спуститесь на двух дисколетах, один поведете Вы, другой – Митчелл Стюарт. Общее количество десантной группы – 8 человек.

– Спасибо за понимание и поддержку, – капитан, улыбнувшись, подал руку уже немолодому ученому, они обменялись крепким рукопожатием.

Часть II

Другая Земля

Трое суток прошло в томительном ожидании, и наконец огромный корабль в виде сильно вытянуто остроконечного кристалла завис около планеты, где под тонкой оболочкой атмосферы хорошо были видны голубые океаны с водой и зеленые очертания материков. Маленькая желтая звезда, похожая на Солнце, освещала этот оазис жизни своими теплыми животворящими лучами. «Советский Союз» пошел уже на второй виток, когда в зале управления собрались допущенные туда члены экипажа. Они кругом обступили капитана, стоящего посреди зала, и с огромным восхищением и радостью в глазах смотрели на Центральный экран обзора. Лишь дежурный астронавигатор сидел в кресле за пультом, контролируя параметры орбитального полета. Главная ЭВМ корабля выдавала на информационное боковое табло результаты детального и глубокого исследования воздуха и твердой субстанции планеты при помощи оптических, радарных и лазерных сканирований; параллельно машина комментировала результаты через стерео и аудиосистемы. Компьютер сообщал о химической элементной базе, температуре на поверхности воды и суше, влажности и атмосферном давлении, ультрафиолетовом и инфракрасном спектрах, а в голове капитана звучало, не переставая, лишь одно: «Пригодна для жизнедеятельности человека!!!»

Командир экспедиции не сдержался и стал по очереди обнимать обступивших его со слезами на глазах членов экипажа: вот астрофизик, астробиолог, вот офицеры космодесантной группы, врачи… Все было, как в тумане, и, лишь когда в объятиях Всеслава оказалось нежное женское тело, он неожиданно очнулся: на него своими огромными карими глазами смотрела Жаклин! Он опустил свои руки и даже попытался убрать их за спину, но это у него плохо получилось, и он растерянно молча смотрел на молодую женщину. Та поняла всю неловкость положения капитана и, прекрасно понимая, что голубая планета не экране – это прежде всего его триумф, быстро сориентировалась:

– Товарищи, внимание, капитан! – громко произнесла она, – ка-пи-тан, ка-пи-тан, – скандировала Жаклин, прихлопывая своими изящными узкими ладонями и вот уже весь зал управления дружно скандировал: «Ка-пи-тан!» Всеслав Долгоруков стоял посреди аплодирующих ему товарищей, готовый расцеловать их всех за то, что помогли ему привести корабль к столь давно желанной цели. Он мучительно пытался подобрать необходимые слова благодарности, но не находил их, настолько сильным было волнение. Наконец, подавив силой воли нахлынувшие чувства, он поднес ладонь правой руки к сердцу, затем поднял руку вверх, и аплодисменты понемногу утихли:

– Я хочу, – глаза капитана возбужденно блестели, – чтобы вы все прекрасно понимали: эта, Земле подобная планета, не только мой, но наш общий успех и наша первейшая задача – высадиться на нее. И если капитан – значит всегда первый, то я очень горжусь тем, что я не просто первый, а первый среди равных! – вновь зал дружно аплодировал своему командиру…

…Блок летательных аппаратов выглядел впечатляюще: здесь был не только воздушно- космический самолет для автономных орбитальных полетов, космического манипуляторного монтажа и посадок на взлетно-посадочные полосы; так же, каждый в своем боксе, с прямым выходом в космос стояли 5 дисколетов и 10 спасательных капсул; в отдельной камере находился аппарат для запуска информационных фантомов-плазмоидов.

Неожиданно раздался предупреждающий звуковой сигнал, яркая световая вспышка и через раскрывшуюся дюзу камеры в космос плавно вылетел матовый сгусток энергии… Штурман сидел в соседнем кресле с астронавигатором и следил за полетом плазмоида: вот он быстро прошел сквозь плотные слои атмосферы, устойчивый видеосигнал с оболочки поступал на монитор управления, температура внутри плазменного ядра не выходила за пределы нормы:

– Костя, он уже достаточно опустился, начинай его развертывание.

– Слушаюсь, товарищ полковник, – пилот набрал на терминале команду для активации объекта. Матовый шар быстро увеличился в размере, вокруг него появился вращающийся обод, который стал заметно расширяться, наконец форма стабилизировалась и полупрозрачная тарелкообразная конструкция выкристаллизировалась из пространства в пятистах метрах от поверхности планеты.

Помощник капитана еще раз внимательно проверил все энергетические параметры фантома и вновь повернулся к астронавигатору:

– Всё, старший лейтенант, загружай полетное задание на один виток для общего сбора информации, далее переход в невидимый режим с целью детальной видеосъемки с высоты 50 метров участка суши, где на Земле находится наша страна, – это секретный приказ капитана. Время полета не ограничено, но забей электронную метку на случай, если фантом обнаружит что-то очень важное, влияющее на ход истории. Капитан считает: там должна быть цивилизация, подобная нашей, именно феодальная Русь, а ты знаешь, чутье нашего капитана никогда не подводило, – астропилот в скоростном режиме, следуя словам штурмана, набирал команды в терминале для полета плазмоида, пальцы молодого офицера двигались с такой скоростью, что у штурмана зарябило в глазах.

– Всё, Денис Владимирович, готово, задание сформировано и загружено, осталось нажать «Пуск!», и он пойдет.

– Запускай, – помощник капитана вновь удивленно качал головой, – какая же у шефа интуиция! И не только в различных ситуациях, но и в подборе кадров!

На мониторе было видно, как плазмоид начал быстро разгоняться и, набрав крейсерскую скорость в 1 км/с, помчался над поверхностью планеты…

Борт космолета «Советский Союз»

Капитан, не спеша шел по хорошо освещенному коридору в направлении медицинского блока. Теплый, слегка голубоватый свет, освещал матовые светло-серые панели стен и мягкого пола. Он был несколько взволнован предвкушением высадки на планету, которая виднелась на боковых экранах обзора в виде огромного голубого шара, чуть приплюснутого с полюсов, но мысли его все же текли ровно, сказывался постоянный аутотренинг:

– По уставу межзвездной экспедиции, если я возглавлю десантную группу, то должен получить заключение начальника медицинской части корабля, значит, Жаклин.., – в сознании всплыло прекрасное лицо и глаза, искрящиеся добротой. Вдруг он поймал себя на ощущении некоторого дополнительного волнения – сердце билось несколько учащенно, явно выдавая его неравнодушие к только что всплывшему образу. «Ого?! – сказал он сам себе, – да ты, парень, видно, и вправду влюблен? Вот это уже совсем некстати… В принципе, в этом нет ничего предосудительного, многие члены экипажа, отправляясь в полет, уже были женаты. (Капитан улыбнулся, вспомнив Председателя Верховного Совета, который как Глава государства и Верховный главнокомандующий настоял на включении в экипаж много младшего персонала из прекрасного пола вместо роботов: психологов, поваров, парикмахеров, портних, спортивного тренера и т.д., доведя

численность личного состава до 70-ти человек. – Всеславчик, не будь ты таким сухарем, ведь тебе почти 12 лет лететь. Ты что, хочешь, чтобы у тебя весь экипаж с ума спятил, ведь это же живые люди, не забывай об их природе, – капитан вспомнил добродушный взгляд Главы государства. Он пытался возражать высшему руководителю:

– Товарищ маршал Советского Союза, да у меня через девять месяцев весь корабль в детский сад превратится, что мне тогда прикажете делать? – Глава государства долго и заразительно смеялся, а когда немного успокоился, сказал на дорожку:

– Думаю, до выполнения основной миссии детей иметь, конечно, преждевременно, и здесь я на Вас, товарищ генерал-майор, сильно надеюсь. Когда же пуститесь в обратный путь, вам и флаг в руки, только не прогадайте с кислородом, стране нужны живые дети, а не скелеты в металлической коробке.

От вспоминания этих слов Председателя ВС на душе у капитана заметно потеплело, и он уже почти справился со своими сомнениями, но все же захотел быть полностью уверенным, поэтому, развернувшись, он направился в корабельный православный храм.

…Молодой иерей перекрестил нагнувшего голову капитана, и они присели на скамью у входа:

– Мне кажется, Вы пришли не исповедоваться, а будто Вам нужен совет, я правильно понимаю? – Всеслав обвел взором внутренне убранство храма: выполненный в стиле деревянной сельской церкви, он наполнял душу и сердце чарующим теплом и уютом, а иконы, написанные масляными красками, в золотом обрамлении, и паникадила придавали ощущение неповторимого великолепия!

– Вы абсолютно правы, отец Владимир.

– Тогда говорите, не стесняйтесь, я постараюсь быть с Вами в Ваших мыслях.

– Я, батюшка, русский от корней волос, и русский по духу. Очень счастлив, что живу в стране, где русские – государствообразующая нация и все русское ценится очень высоко! Вам, наверное, будет трудно в дальнейшее поверить, но еще в юношеские годы, изучая историю нашего государства, столкнулся с довольно странным историческим событием, которое глубоко задело меня как русского; я не могу с этим внутренне согласиться и это всю жизнь не дает мне покоя, – священник понимающе улыбнулся и, положив свою теплую ладонь на запястье руки капитана, спокойно произнес:

– А знаете, кажется, я вижу причину Ваших душевных неустроений. Вас на генетическом уровне гложет позор от поражения на Калке в 1223 году и дальнейшая крайне неудачная война с так называемыми «татаро-монголами», приведшая к катастрофическим последствиям для русских, – иерей посмотрел прямо в глаза капитану и понял, что попал в точку: – Удивительно, видимо, Господь неспроста свел нас с Вами в этом храме, ведь эти же мысли всю жизнь терзают и меня! Но что я могу сказать Вам по этому поводу? Наша церковь никогда не возлагала всю вину за поражение в той войне именно на Великого князя Юрия Всеволодовича Владимирского. Более того, за его мужественное поведение, понимая, что он был предан своим братом Ярославом, как Вам известно, он причислен Русской Православной Церковью к лику святых. Настоящие же факты той позорной и ужасной войны неизвестны и по сей день, хотя на дворе 2123 год. – И все же очевидная историческая параллель, как Вы видите, открывается, – Всеслав вопрошающе посмотрел на священника.

Тот, соглашаясь, покачал головой:

– Я Вам уже сказал, что мы не просто так встретились здесь по воле Господа. Будьте спокойны, в моем лице, а я представляю здесь всю Церковь, Вы имеете верного сторонника, но прошу Вас, будьте предельно откровенны. Вижу: Вас еще что-то сильно беспокоит.

– Отец Владимир, мне давно снится один и тот же сон, будто я участвую в тяжелой средневековой войне с грозным соперником; сцены видятся настолько красочными и подробными, что, проснувшись, я подолгу не могу прийти в себя, но проходит определенное время, и сон повторяется, словно кто-то закладывает в мою голову эти мысли.

– Пречистая хлопочет за Вас, и Господь не просто так допустил всех нас сюда. Наша миссия состоит не только в открытии планеты, пригодной для жизни: мы должны вмешаться и восстановить здесь историческую справедливость. Если здесь есть

русские, то они не должны совершить тех ошибок, которые совершили в свое время мы. Причем сделать все это нужно в максимально мягкой форме. Промысел Господень должен быть эффективен и очевиден, но он не должен нарушать границ исторического естества, так что никаких электретных бомб, лучевых пистолетов и лазерных ударов из космоса быть не должно! Понимаю, сделать это будет крайне сложно, но другого не дано, поэтому если Вы дадите мне свое слово, я сейчас же благословлю Вас.

Капитан встал со скамьи и кивнул в знак согласия: – Даю слово, отец Владимир, события будут иметь свое естественное течение, – он опустился на левое колено для благословения.

Иерей трижды перекрестил его: