Корабельный плотник

– Сама скоро уйду от тебя. Мне здесь надоело. Работать на тебя надоело. Вот посмотрю, кого ты после найдёшь на те гроши, что мне платишь. Я уже забыла, как деньги выглядят, – ответила Джинти довольно дерзко, усмехнувшись. Ее острый носик заносчиво устремился ввысь, что особенно раздражало хозяина трактира.

– Деньги? Да ты даже половину не зарабатываешь от того, во что мне обходишься. Давно бы вышвырнул тебя на улицу, если бы не дети. Их жалко! – При всём завидном самообладании Джилл негодовал. Другой на его месте вообще бы стёр в муку это хрупкую фигурку тщедушной служанки.

Только Джинти это совершенно не пробрало, а Джилл не мог успокоиться.

– Ты о детях подумай! Или они тебе безразличны? Малышка Эйлс, пока ты забавлялась с матросами, до утра делала твою работу. Она совсем маленькая. Ей в куклы играть со сверстницами, в гимназию пора поступать, а ты её к грязной посуде. Тебя вообще волнует дочь?

– Не твоё дело. Я скоро уеду из этой дыры в хорошие края, – огрызнулась служанка, продолжая зевать. – Раз ты так заботишься о моих детях, я тебе их оставлю! Своих не имеешь! И не будет никогда, какой ты мужчина? Ха-ха-ха!

– Что такое ты говоришь?!

– А кому ты нужен? С тобой не разгуляешься. Не боец, только деньги считать мастер. Сидишь в своём трактире как паук. Нацепил дурацкую медаль. Подумаешь, важный какой! Прямо герой! Тебя никто в этом городе не уважает. Дрянь, а не человек.

– Ты, видно, совсем с ума сошла, – Джиллу осталось только покачать головой и отступить.

– Думай, что хочешь, но так и будет… Настанет день, только меня ты и видел… У меня самый лучший парень в Окленде. Не то, что ты. Он – настоящий моряк!

– Ты вообще о ком? Об этом матросе швейцарского флота?

– Не знаю уж какого флота, только он по-настоящему любит… Сильный и щедрый.

– Щедрый? Тот, что забыл, как деньги выглядят. Попрошайничает в моём трактире. И ворует.

– Зато у него сердце щедрое. Он умеет жалеть и мне поможет, увезёт в доброе место, где меня никто не обидит. Я ещё стану настоящей леди, – не унималась Джинти, – как моя мать… Красивая такая… в белом…

– Ну, да. Знаю я этого «лучшего» парня. Это он-то тебе поможет? Красивой тебя сделает! Ты только на тот свет не угоди с этим своим щедрым дружком. О его чёрных делишках знает весь Окленд, – Джилл ещё что-то пробурчал под нос и с недовольным видом отправился на кухню готовить омлет на завтрак постояльцам гостиницы. В самом деле, какой смысл бесконечно ругаться с этой негодной пьянчужкой?

На Джинти совсем не действовали его угрозы и предостережения. Для себя она давно всё решила. Скорчив гримасу и показав спине Джилла свой кулачок, женщина ушла к себе в комнату и, как ни в чём не бывало легла отсыпаться.

Джилл не придал значение словам служанки. Куда и с кем она уедет? Ей вот-вот исполнится тридцать, да и красавицей никак не назовёшь. Скорее наоборот. С жиденькими, точно грязные сосульки, всегда неприбранными волосами, какая-то костлявая и неказистая. В добавок к своей неприглядной внешности ленивая и выпивошка. А рассказывала, что из приличной семьи. И всё же Джилл решил, что как бы там ни было, но без ещё одной помощницы не обойтись. В гостинице при трактире имелись четыре комнаты, не считая чуланной, все были заняты постояльцами, за которыми надо убирать, ещё кормить их и приходящих в трактир посетителей. Работы много. Особенно в эту непогоду, которая установилась в Окленде. И ещё этот новый постоялец добавил забот и переживаний.

Всё утро Джилл прислушивался к происходящему за дверью комнаты старого моряка. Заходить к нему не хотелось. Джилл боялся, что эта трухлявая развалина умрёт, уж очень плох был накануне. Трактирщик, как и все нормальные люди, не любил мертвецов, хотя много их пришлось повидать. А этот ещё может оказаться заразным. Но, судя по кашлю и тяжёлым вздохам, которые раздавались из комнаты, старый моряк был жив.

Хождение Джилла вокруг чуланчика не осталось незамеченным. В соседней комнате жила супружеская чета – престарелый нотариус господин Исаак с моложавой супругой госпожой Лиорой. Нотариус ревновал к жене и стал беспокоиться, почему трактирщик постоянно толчётся рядом с их комнатой, так что Джиллу даже пришлось с ним объясняться.

День прошёл как обычно. «Гробовщика» никто не навещал, что неудивительно. Матросы просто так сказали, что проведают его, а на самом деле хотели просто поскорее избавиться от больного. Кому он нужен? По всей видимости, капитан корабля, на котором служил «гробовщик», из-за боязни эпидемии не захотел дальше держать его у себя, вот и поручил матросам выкинуть куда-нибудь. Хорошо, что те хоть принесли в гостиницу, а то просто сбросили бы в канаву. Сколько раз Джилл видел подобное, когда служил коком на корабле. Пока ты сильный и здоровый, любой капитан хочет заполучить тебя на корабль, но стоит заболеть или состариться, как оказываешься за бортом. И никто не поможет и не проявит сочувствия. Морская профессия любит крепких людей.

– По крайней мере, этого не выбросили в мешке на корм рыбам. Свою последнюю обитель найдёт в земле, – подумал Джилл.

Во время обеда ему стала помогать Джинти. Не прошло полдня, как пришла в себя. Злая и неразговорчивая, перемывала грязную посуду. Хорошо, что её дружки не объявлялись. Уже ближе к вечеру трактирщик попросил её справиться о состоянии старого моряка. Джинти усмехнулась, но возражать не посмела и так накануне отличилась. Зачем лишний раз злить хозяина?

– Будь осторожней с ним, Джин. Скорее всего, у него лихорадка, – предупредил он служанку.

– Не беспокойся! Моряк бывалый, не такой трухлявый, как кажется с первого взгляда, просто его здорово прихватило. Такое со всеми случается, – заключила она, выйдя из чуланной комнаты, – Больного лучше покормить, а то он, чего доброго, и в самом деле, отдаст концы. По-моему, у моряка не лихорадка, а эпилепсия.

– Ты откуда знаешь такие болезни? – удивился Джилл.

– Я многое знаю, что тебе знать не дано, – в своей резкой манере ответила Джинти.

– Тогда принеси этому горячий бульон с хлебом, – распорядился Джилл.

– Ему поможет крепкий ром, а не бульон, – предположила служанка, – и побольше. И мне, пока я сама не подцепила какую-нибудь мерзость от таких твоих постояльцев.

– Я вижу, как тебе выпивка помогает. Любого матроса перепьёшь, – Джилл швырнул в сторону полотенце, – а на счет подцепить, ты подумай насчет своего дружка. Как бы он тебя чем-нибудь не наградил.

– Это не твоё дело, с кем мне водить дружбу, – не унималась дерзкая служанка.

– Джин, может хватит? – и, раздосадованный её поведением, Джилл отправился готовить ужин.

3.

Этот и последующий день Джинти время от времени заглядывала в чуланную комнатку и интересовалась здоровьем нового постояльца. Хоть какую-то пользу приносила. Старый моряк кряхтел и кашлял уже не так сильно, так что можно было за него не переживать. На четвертый день после своего появления в трактире он неожиданно вышел из своей комнаты. Случилось это как раз к обеду. Выглядел моряк по-прежнему не лучшим образом, но всё же не столь безнадёжно. Уж точно лучше, чем, когда его приволокли в трактир. Во всяком случае, стоял на ногах, и, хотя и с трудом, но мог самостоятельно передвигаться.

Теперь его можно было как следует рассмотреть. Одетый в потёртый и не очень чистый камзол, такие же брюки, а на ногах – стоптанные сапоги. На первый взгляд ему можно было дать лет шестьдесят или даже больше, но вероятно, так казалось из-за бороды с изрядной проседью, которая его старила. Всё же скорее всего он был лет на десять моложе, чем казался. Высокого роста, под стать Джиллу, даже больше, потрёпанный жизнью, но, как и говорила Джинти, достаточно ещё крепкий и мускулистый, с большими мозолистыми руками, изрисованными загадочными чернильными картинками. Лицо моряка состояло из длинных седых густых волос, которые росли отовсюду, даже из ноздрей и, казалось, изо рта. Из зарослей выглядывали тёмные живые глаза и большой нос, похожий на картофелину.

– Что это за посудина, кок? – поинтересовался моряк.

– Это трактир Джилла, а Джилл – перед тобой собственной персоной! – строго ответил трактирщик. Он понял сравнение трактира с «посудиной» – так моряки обычно называли корабли.

– Моё имя Том МакКрейг, – с показной гордостью представился моряк. – Я – калабаха с английского корабля «Спай».

– Тогда добро пожаловать в нашу кают-кампанию! – смягчившись, шутливо ответил Джилл.

Том МакКрейг обвел взглядом трактир, но, похоже, ничто не привлекло его внимание, разве что внимательно посмотрел на медаль Джилла.

– Значит тоже служил на флоте, кок, – одобрительно сказал старый моряк.

После небольшой паузы и как-то совсем по-другому, менее пафосно, корабельный плотник продолжил, рассказав, что в Окленд приплыл на американской шхуне, и что среди моряков больше известен под именем «Гробовщик». А потом добавил, что какое-то время поживёт в гостинице при трактире, пока не найдёт пристанища поинтереснее, а также что «кубрик», куда его поселили, вполне уютный, так что жаловаться не на что. К немалому удивлению Джилла, корабельный плотник достал из кармана горсть денег, выбрал самые новые монетки из тех, что покрупнее, и отсчитал ему три шиллинга. Когда трактирщик предложил обед и ром, плотник отказался. Взамен попросил крепкого табаку и порцию виски, и тут Джилл обратил внимание на его видавшую виды клетчатую рубаху, которая лишь ненамного была моложе своего хозяина.

– Понятно, значит шотландец, – решил Джилл.

Не присаживаясь, залпом выпив виски, корабельный плотник неуверенной походкой вышел в город.

– Что значит «калабаха», Джилл? – поинтересовалась Джинти.

– Корабельный плотник.

Со стороны моря дул холодный ветер. Людей на улицах Окленда было мало, и они кутались в свои куртки. Старый моряк немного постоял у трактира, глубоко вдыхая свежий морской воздух, которым как будто не мог насладиться и, казалось, он набирался сил. Полы его расстегнутого камзола как флаги трепыхались на ветру… Затем тяжёлыми шагами направился в сторону оклендской пристани.

Вечером Том-«гробовщик» вернулся в трактир в сопровождении молодого туземца, который тащил за ним большой металлический сундук с внушительным замком. Сундук был такой тяжелый, что, когда туземец нечаянно грохнул его на пол, содрогнулось всё заведение. После этого корабельный плотник до самой ночи просидел грустный и молчаливый за столом в трактирном зале. Джинти принесла вкусный горячий обед и несколько раз справлялась: хочет ли он еще чего? Старый моряк отрицательно качал мохнатой головой, вертел в руках ложку, словно раздумывая, стоит ли приступать к трапезе, и каждый раз в последний момент откладывал её в сторону.

– Я принесла жаркое, а он попросил лошадиную шею, – Джинти показала трактирщику на старого моряка.

– И что?

– У нас нет конины!

– Смешай бренди с имбирным элем, Джинти! Это ты многое чего о жизни не знаешь!