Медальон двух монашек

Ванька ухмыльнулся и вздохнул. Проглотив пилюлю, сдаваться меж тем даже и не собирался: он знал, что Марфе нравится. Да и Марфа ему нравилась больше других.

? Ты чо думашь, я сам? ? хоть и говорил он серьёзно, но по-волчьи разглядывая её прелести, хитрил. Он сам согласился с отцовым предложением. ? Да! Ну и что? Только дурак упустил бы такое богатство! А Марфа? А что Марфа? Марфа баба фигуристая, хоть и с характером. С ней можно и так встречаться!

И он улыбнулся своим мыслям. ? А с отцом-то как спорить? Ежели ен грит: либо ты женисси на барышне, либо сдам в армию! Вот и пришлося…

? Ну-ну, давай, заливай. ? Марфа мотнула головой, уже не осуждая своего любимого. ? Ага, оправдыватси. То-то жа! А то: жанюся, жанюся! А сам?

Она вытянулась в струнку, гордо вышагивая к саду.

? Ты чо, не в сад ли идешь работать? ? спросил Ванька, всё еще пытаясь у неё разузнать место, где можно будет еще изловить свою зазнобу.

? А те-то чо? Ить ты ж топерича городской! ? быстро отмахнулась Марфа, смущенно улыбаясь. Как никак ей все-таки было приятно. ? Ну, чо, стерва, взяла? Украла у меня дролю, обжанила, да не обратала! Вот он тута. Захочу и мой бут!

От такой мысли ей вдруг стало легко на сердце и весело.

? Не, не городской! Отец опять вернул к вам. Управляюшшим! ? Ванька не удержался и похвастался своим повышением. Довольная улыбка от уха до уха с потрохами выдавала все его чувства, которые тот уже больше сдерживать не смог. Почувствовав это, быстро перекинулся на другую тему. ? Маруськ, а Маруск, ты чо ж забыла меня?

? А-ха, это я-то? Бедная я, сиротинушка, разнесчастная! И ножки вроде ничо, и грудя… Не как у некоторых жен! ? Марфа хоть и уколола Ваньку, но не злобливо, а больше так, для порядку. ? Пусть знает, ково упустил, скотина бесхвостая!

И Ванька это понял, даже слюну проглотил.

? А ежели я тобе нонче найду. Не прогонишь палкой? ? он уже снова улыбался во весь рот.

? Ладно уж. Не прогоню!

И побежала по оврагу: от плохого настроения не осталось и следа. Меж тем Ванька, хитро усмехнувшись, ударил ладошкой об ладошку, взял хлыст и погнал свою лошаденку.

В таком настроении Марфа пребывала до самого обеда, собирая яблоки. Когда ей осталось снять на своей последней яблоне несколько яблок, она услышала сзади мужской голос. ? А ведь я тебя давно знаю!

? Странно! ? подумала она, продолжая собирать яблоки и не оглядываясь на задушевный голос. – Чо-то не припомню, чей это голос. И кто енто такой меня давно знает?

Не в силах больше совладать с нахлынувшим интересом, она обернулась и оказалась лицом к лицу с парнем, которого вроде бы никогда не видела. ? Нет, что-то знакомое в нем есть. Но что? Хоть убей – не пойму! Где ж я его видела?

Пока Марфа мучительно вспоминала, где могла встречать его, вихрастый парень, ростом выше её на целую голову, широко и добро улыбался ей. Он не торопил, не тормошил вопросами. Просто ждал ответа. К тому же снял одно яблоко и положил ей в корзину.

Такое поведение незнакомца тронуло душу Марфы и смутило её, одновременно даже как-то расположив его к себе.

? Я чо-то не припоминаю тебя. ? просто призналась Марфа, поняв, что вспомнить место, где она могла видеть этого парня, больше уже не сможет.

? Так это я год назад помог тебе дотащить до дома мать! ? неожиданно произнес парень и печально улыбнулся, понимая, что напоминает девушке о горестном событии.

? А-а-а, вон кто. ? Марфа тут же вспомнила, что не отблагодарила его тогда, и протянула ему руку. – Я даже не успела тебе сказать спасибо! Марфа!

? Потька. ? он пожал её руку и засмущался, увидев удивленные глаза девушки. И поправился. – Потифор, значить. Мы тута, значить. С брательником. Приехали, значить. Вот увидел тебя. Ну, значить. Вот решился сказать, значить.

? А кто это мы? ? Марфа уже улыбалась: вся настороженность от первого момента встречи с этим простым деревенским парнем сама собой куда-то улетучилась. ? Было в нем что-то такое. Медвежье, что ли? Неуклюжесть какая-то. Или явная принадлежность к земле? Вот: умение жить на ней! Даже то, как он смущался, ценя её красоту, явно восхищало Марфу.

? Чо, нравлюся? – нахально спросила она, прекрасно зная ответ. И ждала, решив испытать его на правдивость.

? Нрависси! Ты, вот чо, значить. Выходь за меня! ? неожиданно произнес он, смотря ей прямо в глаза. ? Я ишшо тоды, значить. Год назад понял, значить. Окромя тобе, значить, мене никто и не нужон!

Марфа открыла рот от удивления. ? Прост, прост. Но не так же. Во даёт!

? Эй, Потька, ты иде? – крепко сложенный юноша, чуть моложе и ниже Потифора, белобрысый, в синей распущенной рубахе выскочил из-за яблонь и уставился на Марфу. ? Потька, слышь, пошли. Дело надоть кончать!

? Енто, Маруся, значить, мой брательник – Никишка. ? Потифор был явно недоволен тем, что брат прервал свидание и разговор с Марфой на самом важном моменте. – Значить, ежели ты не против, я ишшо к тобе приду! Ить я, значить, знаю, иде ты живешь.

Марфа улыбнулась и кивнула головой. Потифор повернулся и исчез с братом в яблонях.

? Надо же как: Сначала Ванька… И вот топерь – Потька! ? подумала Марфа. – Имя-то какое-то смешливое По-ти-фор! Ха-ха-ха! Замуж зовет. И пойду! Всё подальше от тетки, ха-ха-ха! А брательник-то у Потьки нахальный: так и пялиться на меня во все глаза! А что не пялиться? Что не пялиться-то?! Ведь не баба Ванькина! Та доска-доской, а у мене всё без изъяну: и ножки, и грудь! Пускай пялится. Надо вечером приодеться получше. Всё ж таки свиданка, как никак…

Марфа, улыбаясь, несла корзину с яблоками к телеге, которую прислали за яблоками.

? Ванька приказывал тобе быть в конторе… ? тихо шепнул ей молодой парень, отойдя от черной кобылы, которую запрягли в телегу с яблоками. ? Даже меня к тобе послал. Приказал ехать со мной на телеге на свиданку.

? Да пошел он к едрене фене! ? ругнулась она: мысль о том, что кто-то может вот так, запросто, приказать ей делать то, что вовсе не хочется, вдруг оказалась для Марфы нестерпимой. ? Пушшай евоная мамзеля на свиданку к ему бегат!

И пошла от телеги, не видя, как заблестели глаза у парня. Она даже не слышала его восхищенный шепот. – Вот енто бабёнка! Вот енто по-нашему!

Марфа шла домой тем же оврагом, предвкушая удовольствие от свидания с Потифором и придумывая, какую прическу себе сделает, какую кофту и юбку наденет. Не окажись девушка в таком беззаботно-возвышенном состоянии, возможно, заметила бы странную тень в кустарнике на краю оврага.

Удара по голове Марфа не ожидала, и оказать достойного сопротивления не смогла. Лишь услышала где-то далеко-далеко. ? А вот и я. Ты не захотела сама, ну дак я к тобе пришел!

Как во сне она ощущала знакомый запах Ванькиной махорки, которой дышал ей в лицо насильник. Тело её будто одеревенело и стало чужим: ни рука, ни нога слушаться не хотели, крепко прижатые Ванькой к земле.

Очнувшись, она ощутила в себе нечто инородное, рвавшее в клочья её бунтующую плоть и попыталась бороться с врагом. Но не тут-то было: увидев растущее сопротивление девушки насильник взвинтил темп и силу своих ударов. Все попытки вырваться заканчивались неудачей.

В пылу борьбы Марфа вдруг ощутила, как вихрь чего-то нового, необыкновенно нежного и одновременно жестокого, взвинтил всё её существо до такого состояния, что реальность расплылась: вместо Ванькиного озлобленного лица появилось улыбающееся лицо Потифора. Она на миг расслабилась, перестала бороться, и вся устремилась навстречу новому чувству, все выше и выше поднимавшему ее в голубое небо, озаряющегося разноцветными вспышками цветов, один краше другого. Увидев один из них, самый большой и самый красивый, Марфа потеряла сознание.

? Ну вот. Ишь как овечка послушная стала! ? засмеялся Ванька, застегивая штаны и видя, как Марфа начинает приходить в себя.

Медленно понимая, что только что произошло нечто страшное, ломающее всю её жизнь, она медленно поднималась, прикрывая грудь и бедра остатками одежды. Сильная боль в голове мешала сосредоточиться и всё осознать окончательно. Осталось лишь чувство, что где-то внизу было Ванькой испорчено, испоганено её естество.

Слезы текли по щекам Марфы, а губы тихо-тихо шептали. ? Вот и усе, милый Потифор! Вот и усе, дорогой. Разве тебе нужна девькя спорченная? А усе вон ентот виноват! У-у-у, проклятушший!

Жаль, что Ванька не видел эти глаза. Он не стал бы беззаботно раскуривать козью ножку.

Меж тем Марфа вовсе не собиралась это прощать своему обидчику. Удар ногой в промежность переломил Ваньку пополам: он охнул и согнулся. Как под руку ей попалась толстая палка, Марфа потом никак не могла вспомнить. Сильнейший удар палкой по Ванькиной шее довершил её месть: тот охнул и уткнулся в траву лицом без движения.

Марфа плюнула в его сторону со словами. ? Штоб ты сдох!

И, отбросив далеко в сторону своё оружие, повернулась и пошла, шатаясь, домой. Лишь один раз она повернулась, посмотрела на неподвижное тело своего врага и зло сказала. – Сволочь, так тебе и надо! А я ещё тебя любила.

Она шла и ничего не видела. Сильная дрожь колотила тело так, что зуб не попадал на зуб. Но и этого Марфа не замечала. Один единственный вопрос, возникший в её мозгу сразу же, как только она выбралась из оврага, бился, толкался и будоражил весь мозг, не находя ответа. ? За что? За что так со мной?

Слезы, заливавшие лицо, просто сбрасывались машинально на землю и не замечались. А ответа все не было и не было.

Так, не заметив по ходу свою Поганку, она пришла к Хопру. На душе было непривычно пусто. Слезы перестали душить. Даже страх пропал.