Медальон двух монашек

Однако когда все песни оказались спеты, Марфа вдруг обнаружила, что в этой паре она невольно оказалась заводилой. А также то, что это нравится. К удивлению обоих разговаривали они между собой мало. Чаще пели, вспомнив какую-нибудь известную обоим песню.

Возможно, им мешала манера говорить: Марфа говорила быстро, когда приходило время для разговора, а Потифор, наоборот, медленно и основательно высказывал свои соображения, с трудом понимая то, что сообщала ему она. Поэтому они или молчали, не решаясь заговорить о главном, или пели.

? Потифор, ты хоть похвастай, куды везешь меня? – Марфа, хоть и смеялась ртом, но глаза её, как никогда сейчас были серьезны: она всё еще не верила в будущее для себя и боялась его.

? Марусь, а я чо, так и не сказывал про то? Ну, дак я щаз! ? и Потифор явно оживился: деревню свою он любил, а уж на землю и вовсе молился. Земля была его кумиром, его будущим, его богом. Ей он и поклонялся. ? Едем мы в Малиновку. Ты про таку слыхала?

? Слыхала. От тетки.

? Прадед моего отца в Малиновку приехал с Курской губернии. В Малиновке и жанилси. Барины наши в деревне давно не появлялися. Последний наш барин волю своим крестьянам дал одним из первых: задолжал в уделе. Добрый был барин: на волю пустил и земельки не пожалел. Не как другия. По четыре с половиной десятины на душу мужиковскую отвалил. Мы свою земельку получили и пахотную и с выгона. Хороша попалась земелька – чистай чернозем! Отец мене ишшо чо-то про неё рассказывал, да я не припомню. Лес у нас хорошай, а в лесу – озера с карасями. Шшуки много. В обчестве земли много: почитай кажон год передел быват земельки: паровое поле делят по старым душам…

? Это как это? ? Марфе даже самой стало интересно: впервые она слышала о том, что барин сам дал землю, может быть добрым, и крестьяне его хвалят. Что сбиваются в какое-то общество и по справедливости делят землю. А еще ей нравилось, что Потифор рассказывает об этом как-то по-особому искренно. Даже мыслишка проскочила ехидная. ? А-а-а, так вот что ты любишь больше всего? Землю! Не дурак!

? А так. Бросят жребий на кажное поле. С какова конца начинать. А потом делют земельку подворно. Кажному двору отводють земельку в едином месте и на всё количество мужиковских душ! ? даже по его интонации было видно, что разговор о земле ему нравится вести: глаза его светились, на лице блуждала улыбка.

? Ну и скоко жа у вас таких душ? ? почти с издевкой спросила она: с одной стороны, ей уже изрядно надоела жизнь безземельной крестьянки, а с другой – она мечтала стать барыней и жить беззаботно и богато. А тут предлагается то же, только с землей. И засомневалась. ? Может так и надо?

? Ну, вот и шшитай! – и Потифор начал загибать пальцы, называя каждого мужика своей семьи по имени. – Отец мой, Мардарий Сухинин, стал быть перьвай, я – второй, братка Никишка – третий, братка Авдюшка – четвертый, братка Евсюшка – пятый. Вот, пятеро нас, мужицких душ-то. Потому и земельки нам двадцать две с полтиной десятины положено! Таких-то семей, как наша, в деревне тока с десяток и наберетси. А мы сами усе делам, нам никто не помогат и не нанимам.

? Чо и лошади, скот есть? ? ухмыльнулась Марфа, уже нутром понимая, как все дальше и дальше отодвигается её мечта о беззаботной жизни. И позавидовала увлеченности Потифора.

? А то! Четыре лошадки: две у отца, да у нас с Никишкой по одной. Дак и ентова ишшо не хватат! Отец собирацца ишшо одну покупать. Авдюшка-то подрастат. Три коровы, шесть овец да две хрюшки. Ну да енто женско дело: там мать с Агашкой управляютси. Вот, как приедем, я тебя с имя и познакомлю! Мамка у мене добрая, а Агашка – как ты.

По интонации, с которой Потифор отозвался о них, Марфа поняла, что он любит свою мать и сестру. Она даже немного расстроилась. И тут же кто-то внутри неё начал нашептывать. ? Ну и что? Пускай они ему мать и сестра. А ты стань и женой, и матерью и сестрой! Вот тогда он даже и не вспомнит о них.

Но тут ей самой вдруг стало стыдно от таких мыслей. Марфа мгновенно покраснела. Чтобы Потифор не заметил этого, она повернула лицо к ветерку, дувшего со стороны луга.

? Мы ить усю земельку делим на три поля с обязательным паром. – Потифор так увлекся, что даже и не заметил покрасневшего лица и смущения Марфы. И этим опять вызвал у неё ухмылку. – Пашеничку стали сеять мало: плохо рожать стала матушка-землица! И плуги-то у нас четырехлошадныя, тяжелыя.

Тут Марфе стало совсем скучно. ? Ну, на кой черт мне все это знать? Ну, земля как земля. У нас в Терновке такая же была, пока не отобрали. Может сказать ему? Заладил: плуги, лошади. Да чтоб они сдохли! Надоело мне все это!

И глаза у неё начали слипаться. Незаметно Марфа начала клевать носом.

? Э-э, да ты никак спать зарядилася? ? недовольно произнес Потифор, увидев это. ? Ох уж эти бабы! Стоить тока начать разговор о самом главном, как тут же дремать начинають! И Агашка така жа. Вот и Маруська!

Он остановил лошадь и осторожно уложил Марфу на сено, прикрыв ее своим армяком. Затем сел на своё место, ударил её вожжами недовольно: теперь не с кем стало вести разговор о земле.

Во второй половине дня телега Потифора въехала в Малиновку. И первое, что отметила про себя Марфа, была черная кошка, перебежавшая им дорогу.

? Это не к добру! – пронеслось в голове у Марфы. ? Черная кошка. Ой, не к добру это!

Однако Потифор на кошку не обратил никакого внимания.

Еще хуже настроение стало у Марфы, когда она, спрыгивая с телеги у дома Сухининых, зацепилась за гвоздь, торчавший в телеге, и порвала сарафан.

? Вот черт, на самом виду! ? подумала Марфа и согнулась, чтобы хоть как-то приделать клочок назад. ? Ну, вот чо оне топерича обо мне скажут?

? Потька, ты хде был стока времени? ? из дома выскочил Никишка и явно неприязненно посмотрел на брата.

Вслед за ним из дома высыпали все Сухинины. Меж тем Никишка зло посмотрел на девицу за телегой и крикнул в адрес Марфы. ? Эй, Парашка, ты чо тама делашь?

Марфа удивленно выпрямилась и встала к нему лицом. ? Парашка? А это кто еще такая? Почему Потька мне ничего про неё не сказывал?

И опять враг внутри начал нашептывать. ?Мужики – оне все таки! Сначала говорят: «Ты у меня одна!», а потом оказывается, у него еще есть какая-то Парашка!

И у Марфы от ревности кулаки сжались, а глаза стали колючими. Когда она такими глазами глянула на Никишку, тот даже чуть не упал, попятившись назад.

? Ой, я обозналси! ? пробормотал он виновато. Но и в этих словах Марфа услышала некоторую радость Никишки. ? Ты, братка, прости! А как эта тута оказалася?

Но своё дело он уже сделал: Марфа начала злиться и ревновать. Лицо её покрылось пятнами, желваки заходили туда-сюда.

? Она со мной! ? твердо и спокойно произнес Потифор, вставая между Марфой и братом так, чтобы девушка оказалась у него за спиной. Неожиданно он увидел копейку у ног Никишки и поднял её. ? Ты чо енто деньгами бросашьси?

? Каки таки деньхи? Не моё! ? фальшиво – испуганно произнес Никишка и начал шарить по штанам. Но когда он в штанах обнаружил дырку и Потифор это заметил, то разом покраснел и виновато обернулся к отцу. ? Не моя она!

И, чтобы восстановить своё положение, напустился на Потифора.

? Ты! Да ты знашь чо?! Ить эта в Поханке-то сына управляюшшева ухробила! Ишшуть ея! ? и Никишка ткнул в Марфу пальцем.

Он хотел добавить, что не совсем угробила. Но подумал. ? И так сойдет!

Внутри Потифора кто-то мерзкий и холодный стал шептать. ? Дурень! Ты кого на груди пригрел? Змеюку? Ты глянь на неё: красивая, ладная. Кажон мужик её захочет! А ты? Думашь, она тебе верной женой будет? Ошибаесси. Гони её отседова каленой метлой! И штоб духу её здесь не было!

Он вспыхнул и замотал головой, вспомнив, как они пели песни, и как им было хорошо. В это время уже кто-то другой в нем произнес. ? Ну, и чо? С кем не быват? Ить не сама жа. Сволочей-то вокруг вона скока!

От страха Марфа замерла на месте. ? Не уж-то угробила? Совсем?! Ох, горюшко-то, горе! Как жа топерича мене быть?

И глаза её с мольбой обратились к Потифору. Только он и мог быть теперь её защитой. Но тут что-то в душе её взметнулось.

? Он. Он сам мене снасильничал! Вот и вдарила! ? попыталась объяснить она все Потифору со слезами на глазах.

? Аха, созналася, созналася! ? закричал радостно Никишка, показывая на Марфу пальцем.

Но не договорил: кулак Потифора больно ударил его в нос и зубы. От этого удара Никишка отлетел на пару шагов назад и упал.

Но тут же вскочил, выплевывая кровь вместе со слезами. – Ты. Ты. Ты хад! Ишшо своё получишь!

? Убью! Убью всякого, кто её тронеть! ? прохрипел Потифор и закрыл Марфу своей широкой грудью.

Всем сразу всё стало ясно: Потифор Марфу так просто никому не отдаст!

? Ой, господи, да чо ж тако топерича будить! ? запричитала Меланья: упертый характер своего старшего сына она хорошо знала.

? А ни чо. Ни чо не будить. Жанюся я на ей! ? угрожающе произнес Потифор и оглядел всех родичей. ? Тока пушшай кто тронеть замужню бабу, убью!

И уже спокойней, повернувшись к отцу и матери, произнес. ? Батя, маманя, енто моя Маруся! Любите её, как меня.

И, повернувшись к Марфе, вывел вперед и поставил перед родителями рядом с собой.