Хрупкая осень

Он взял стул и сел напротив: – Как вы себя чувствуете?

– Так же как и всегда, хотя сегодня даже чуть лучше. Так, говорят, бывает, когда стоишь на пороге смерти.

– Что за разговоры. До смерти вам еще далеко. Вам сорок?

– Да.

– Ну, вот видите.

– Думаете, будет потом лучше?

– Будет, – уверенно заявил он. – Откуда у вас такой пессимизм? Есть какие-то сомнения?

– Нет, что вы! Я вам, верю…но я боюсь, – призналась она.

– А вот этого делать не надо. Я всего лишь врач, который знает, что надо делать и как, но организм ваш, и если вы не настроитесь, то он будет сопротивляться и мешать мне. Чего вы боитесь? Все будет хорошо. Поверьте в это и все. Не надо себя накручивать, – он посмотрел в ее широко открытые глаза, в которых был испуг и надежда, – я знаю, что трудно не думать об этом, но надо попытаться отвлечься чем-нибудь.

Заметив книгу на тумбочке, спросил: – Ваша?

– Моя.

– О чем?

– О любви.

– Это хорошо. О хорошей любви?

– Не знаю, я только начала читать. А разве любовь может быть плохой?

– Верно, не может, она всегда дает силы. Вот и читайте, проникаясь мыслями, что все хорошо. Так будет и у вас. – Андрей поднялся: – Не унывайте. Вы мне верите?

– Да.

– А я верю в вас и вместе мы справимся. Сегодня без посетителей. Знаю я вас больных, начнете разговоры, что да как. Читайте. Хорошо?

Она согласно кивнула головой. В палате было еще две женщины, и чтобы не оставлять их без внимания, он уделил время и им, а минут через пять вошел в свой кабинет. Сразу за ним следом вошла старшая медсестра Таня:

– Андрей Семенович, больного к операции подготовили.

– Хорошо, сейчас иду. В палату 42 заглядывай, что-то не нравится мне настроение женщины, что завтра на операцию. Посещение родственников я запрещаю. Пусть отдыхает.

– Хорошо.

– Противопоказания учли?

– Да.

– Кто мне помогает?

– Как всегда Елена Сергеевна.

– Все, иди, я сейчас буду.

Она вышла, понимая, что перед операцией ему нужен покой, чтобы настроиться. Андрей же оставшись один, вспомнил о Насте, и ему стало легко от предстоящей встречи. Затем поднялся и, выйдя из кабинета, направился в операционную.

Операция длилась почти пять часов. Во время операции надо было прочистить засорившуюся артерию, поэтому особое внимание уделялось – выдержит ли сердце. Все прошло удачно.

Вернувшись из операционной в свой кабинет, Андрей сел на диван, что стоял возле стены, налил в стакан воды и с жадностью выпил. Он старался перед операцией ничего не есть и как можно меньше пить, а во время операции лишь смачивать губы.

Затем прошел к столу, где лежали истории болезней, и стал их просматривать, до встречи с дочерью время еще было.

Вошла Таня и встала перед ним.

– Доктор, ваше время вышло. Вы сделали сегодня все, что было необходимо.

– Да, да. Сейчас просмотрю и все.

– Вас надо лечить самого от работы, – и отобрала у него папку с историей болезни. – Идите домой.

– Я сегодня встречаюсь с дочерью.

– Тем более. Вы когда были в отпуске?

– Давно. Сегодня думал об этом.

– Надо не думать, а идти и отдыхать. Уехать в какую-нибудь глушь.

– Я подумаю.

– Идите, Андрей Семенович, идите.

Он послушно поднялся, снял халат, набросил куртку и вышел из кабинета, Таня за ним.

Она стояла и смотрела ему вслед, как он идет по коридору: высокий, широкоплечий и усталый.

– Любуешься своим шефом? – спросила подошедшая дежурная медсестра.

– Жалею. Хороший мужик, а один. Отдыхать ему надо, устал он. Вон мешки под глазами.

– Да отдыхать надо, но к нему очередь.

– Эх, Надя. Очередь может и подождать. Кто их будет лечить, если он надорвется.

– Жениться бы ему, пришел домой в уют. А так куда?

– Не каждая сможет жить при его режиме.

– Ну, хоть встретился бы кто.