Terra Insapiens. Небеса

– Я не могу.

– Это хорошо, – кивнул Адам. – Значит, ты не просто помнишь шестую заповедь, но и не можешь нарушить её. Это хорошо… Только мы сейчас смотрим кино, и поэтому смело спускай курок. Реальному Адаму это не повредит.

Паскаль снова поднял оружие. Прицелился, зажмурился и … опустил.

– Я не могу.

Адам быстро подошёл к нему отобрал оружие и шагнул в сторону.

– Видимо, обстановка неподходящая, – усмехнулся он. – Роджер, перенеси нас на Дикий Запад, в какой-нибудь типичный ковбойский салун.

Мир моргнул и осветился новыми красками. Они стояли у стойки в ковбойском салуне. Пожилой бармен с залысиной плеснул полстакана бренди и подтолкнул стакан в их сторону. Адам учтиво приподнял на своей голове широкую ковбойскую шляпу и опрокинул стопку, смачно выдохнув.

– Ну, вот! Это другое дело! – сказал он и огляделся.

Человек пять, ну типично ковбойских парней, голливудского разлива, сидели за столиками и шумно беседовали, спорили, ссорились, чокались тяжелыми стаканами и выпивали.

– Пойдёмте парни на улицу, – сказал Адам. – Здесь слишком шумно.

Он кинул бармену монету и направился к выходу, Артур с Паскалем последовали за ним.

Какой-то подвыпивший ковбой, уставился на них и поманил Адама рукой. Адам подошёл к нему, поигрывая пистолетом в руке.

– Какой интересный у тебя револьвер! – заявил ковбой. – Дай посмотреть!

– Я не даю оружие пьяным дуракам, – с неожиданной для Артура наглостью и нахальством ответил ковбою Адам. – Ещё пальчик себе поранишь.

Выпивоха побагровел и с шумом поднялся из-за стола.

– А ну выйдем, приятель! – заявил он. – Нам обоим надо подышать. Мне, чтобы протрезветь, а тебе – напоследок перед смертью.

Они вышли из салуна на пыльную, освещённую солнцем, улицу. Подвыпивший ковбой, оттолкнул замешкавшегося Артура, и, вытащив свой «Смит и Вессон», махнул им перед носом Адама, указывая направление, где он должен встать.

– Пятнадцать шагов, приятель, – заявил он. – Пятнадцать шагов до твоей смерти. Успеешь прочитать молитву.

Адам, не торопясь, прошёл пятнадцать шагов и обернулся.

Артур с Паскалем, стояли сбоку от дуэлянтов, прижавшись к деревянным перилам. Ещё пара ковбоев вышли поглазеть из салуна. Случайные прохожие шарахались в сторону.

Всё произошло, как в голливудском фильме. Они одновременно вскинули пистолеты, одновременно раздались выстрелы. Адам дёрнул головой, из пробитой головы плеснула кровь, ноги его подкосились, и он рухнул на землю, взметнув облачко пыли.

Артур с Паскалем застыли поражённые, не в силах поверить увиденному. Подвыпивший ковбой, ухмыльнулся, посмотрел на небо, перекрестился двумя пальцами, и, засунув свой револьвер за пояс, направился обратно в салун.

– Извините, мальчики, – сказал он, проходя мимо них, – ваш папаша был груб, не берите с него пример.

Дверь в салун захлопнулась за ним, а приятели всё стояли, словно окаменевшие. Артур первый очнулся от ступора и кинулся к Адаму. Встал на колени, приподнял его за плечи и увидел кровавую лужу под головой. Он выронил безжизненное тело и поднялся на ноги. Бросил взгляд на Паскаля.

– Что теперь делать?

– Не знаю…

Паскаля видимо бил озноб. Дрожали руки, дрожали губы.

– Спокойно, спокойно! – раздался откуда-то сверху голос Адама. – На первый раз достаточно. Роджер! Иллюзион стоп!

Свет моргнул, и они увидели небо над Замком. Адам стоял перед ними, улыбаясь.

– Что это было? – недоумённо спросил, поднимаясь с земли, Артур. – Мы спали и видели сон?

– Можешь считать так, – ответил Адам. – Только это был сон наяву.

Паскаль сидел на траве и его продолжало знобить. Адам подошёл к нему, присел и положил руки ему на плечи.

– Ну успокойся. Это всего лишь кино, всего лишь иллюзион.

Когда Паскаль наконец успокоился, он спросил, глядя на Адама:

– А почему вы позволили себя застрелить?

– Видишь ли, – шутливо ответил Адам, – у него было преимущество передо мной. Он практиковался в стрельбе по людям, а я – нет. Честно говоря, я целился мимо. Неприятно убивать даже виртуальных людей.

– А что вы почувствовали, когда пуля попала в вас?

– Ничего… Я сразу очутился здесь. Погибший выбывает из игры. Это правило иллюзиона, да и виртуальных игр тоже.

– А сэйны разве играют в компьютерные игры? – спросил Артур.

– Почему нет? У них есть пять процентов на личный досуг. А на низших ступенях – солдаты, сержанты – это даже поощряется. Но у сэйновских игр есть принципиальное отличие от компьютерных игр человечества.

– Какое?

– Абсолютный запрет на насилие в отношении к представителям своей цивилизации. У них в играх не встретишь, чтобы один сэйн убивал другого, даже если этот другой какой-нибудь отщепенец и предатель. Нет, абсолютный запрет. И это мудро. В этом они разумнее человека. Пострелять можно коварных инопланетян или зверушек, например, трумэнчиков или человечков.

– Этот запрет вызван моральными соображениями? – попытался прояснить для себя Артур.

– Да какие моральные соображения! Если вся мораль сэйнов заключается в одном – беспрекословное подчинение Великому Разуму. Скажет им Великий Разум – это хорошо, а вот это плохо. Значит, так оно и есть. Никаких сомнений. Скажет им он завтра всё наоборот. Значит, будет всё наоборот. Вот и вся мораль.

Адам вздохнул и задумался.

– Я могу понять смысл запрета из обыкновенных, житейских соображений. Тому, кто убил в компьютерной стрелялке сотню человек, уже проще убить человека в реальной жизни. Это просто медицинский факт. Снижается психологический барьер. Поэтому насилие по отношению к сэйну – это табу в их играх.

– А где я могу поиграть в их игры? – загорелся Паскаль. – Они пришлют нам свой компьютер?

– Всё будет, когда прояснится ситуация с нашим проектом. Я надеюсь, в положительную сторону.

– Кино возвратилось к своим истокам, – рассказывал Адам. – Если помнишь, раньше кинотеатры назывались «иллюзион». Вот таким полноценным иллюзионом кино и стало. Трудно отличить реальность от иллюзии. Вернувшись в свой мир, всё ещё сомневаешься – а вернулся ли ты или это продолжается иллюзион?

– Однажды, – он оживился, – я был тем, кто нёс крест за Христа на скорбном пути. Капли пота падали в дорожную пыль, солнце пекло невероятно. Стражники грубо погоняли, как каким-то скотом. Один раз даже хлестнули меня плетью, чтобы пошевеливался, не задерживал процессию… И это был не вымысел, не сценарий, всё было доподлинно сверено с реальными событиями.