Лоцман с «Аргуса». От создателей «Витязя специального назначения»

– А как насчёт прав человека и демократии? – поинтересовался Алексей.

– Да хрен они забили на твою демократию. А второй – на права человека.

– Ну, понял. Расстрел. От нас-то что нужно? Может, ему денег отстегнуть?

– Он понял, – обратился к офицеру Макс. – А чего надо? Может, как-нибудь можно договориться?

В глазах дознавателя, можно поклясться, мелькнула смешинка. Ох, сдаётся, что перевод – так, для отвода глаз. Такое впечатление, что всё он понимает. Да, ладно, мы-то простые, как три копейки, пусть себе мудрует. Посмотрим, куда разговор выведет.

– Надо подумать, – прищурил глаз офицер.

– Ну, думай, – согласился Макс и, повернувшись к Лёхе, прокомментировал. – Чапай думать будет.

В это время дверь распахнулась и в неё вошёл… нет, буквально влетел дородный мужик в форме. Судя по тому, как резво вскочил дознаватель, толстый дядька был немалым чином.

Пока он задавал вопросы, а подчинённый отвечал, Макс по-тихому комментировал напарнику ход разговора.

– Толстяк спрашивает: какого хрена мы тут сидим? А вертухай про наши подвиги рассказывает.

В это время начальник громко расхохотался. Он бил себя по коленям, стучал кулаком по столу, в общем, веселился от всей души. В промежутках между приступами веселья он что-то спрашивал.

– Чего это он? – тихо спросил Лёха.

– Ему забавно, – скучным голосом перевёл Макс. – Что два гражданских отмудохали пятерых морпехов. О, а «эм-пишник» отвечает, что нас расстрелять за это надо. А толстяк говорит, что у него вместо головы задница. Тут я согласен.

Он хмыкнул.

– Он ему втолковывает… блин, сплошные маты… что двух таких здоровых лбов… это он про нас… нужно в этот долбанный экспедиционный корпус запихать. Та шушера, которую в этот корпус собрали, ничем не лучше. О, даже ещё хуже, говорит, если эти двое русских пятерых сумели отметелить.

Начальство встало из-за стола и, продолжая похохатывать, вышло. Офицер белоснежным платком отёр лоб.

– Если подпишете контракт на службу в корпус морской пехоты, в подразделение «S7», мы забудем про ваши художества.

Выслушав перевод, Лёха кивнул головой.

– Подпишем, – подтвердил Макс, а что это за «эс-семь»?

– Спецподразделение из иностранных граждан. Входит в экспедиционный корпус.

– Ясно, – кивнул Лёха. – А куды бечь-то? С подводной лодки да в такой шторм?

… —Эй, русские, на выход, покупатель пришёл!

Опять этот вертухай… Макс протёр глаза и толканул товарища в бочину.

– Вставай, шланг! Начальство пожаловало.

– Опять?! – не открывая глаз, возмутился Лёха. – Да сколько можно?

Макс нацелился всадить пальца напарнику под рёбра, но тот вдруг ловко заблокировал его руку и, одним прыжком оказавшись на ногах, с любопытством уставился на пришедшего по их души. По ту сторону решётки стоял и равнодушно смотрел на них здоровый мужик лет тридцати в форме сержанта морской пехоты.

– Принимай крутых парней, – осклабился охранник.

– У меня таких крутых больше, чем засранных очков в туалете, – едва удостоил его взглядом морпех. – Надуют мышцы в спортзалах, а получат пинка в задницу и плачут, как девочки.

Макс хмыкнул, но промолчал. Охранник покачал головой.

– Вот тут ты промахнулся, старина. Это те самые, которые в баре пятерых из «семёрки» отутюжили.

– Да? – мельком глянул на новобранцев сержант. – Ну, тем лучше. Не сегодня-завтра Коалиция нападёт на нас. Будет спрос на свежее мясо. Пошли, помидорчики, поменяем штанишки и получим рогатки – пулять по птичкам.

На улице их ждал вездеход с той же красно-синей эмблемой и чёрными буквами «MEU[3 - MEU (Marine Expeditionary Unit) – Экспедиционный полк морской пехоты США]». Повинуясь жесту морпеха, Лёха с Максом уселись на заднее сиденье, и джип рванул с места, как пришпоренная лошадь.

– Запомните, девочки, – повернулся к ним сержант. – Меня зовут сержант Камински. Обращаться ко мне нужно «господин сержант». Понятно?

– Да, господин сержант, – хором ответили новобранцы.

Макс откинулся назад и задремал, а Лёха, разглядывая толстую шею морпеха, прикидывал – сколько времени потребуется, чтобы одолеть этого кабана? Решив про себя, что двух-трёх минут ему бы хватило, он стал смотреть в окно. Выскочив из города, они помчались по прямой, как стрела, узкой асфальтированной дороге.

Километров через двадцать они затормозили – дорогу перегородил шлагбаум, на котором была укреплена та же эмблема. Проверка документов, и шлагбаум, поднявшись вверх, пропустил их, и вездеход помчался дальше. Километров через пять они остановились перед КПП. На воротах красовалась та же, уже набившая оскомину эмблема, на которой ясно выделялись знакомые знаки «S7».

Дежурный, открывая ворота, уставился на Макса с Лёхой глазами, оправленными в роскошный «бланш». Злорадный оскал явственно говорил о том, что новобранцев ждёт впереди много интересного и познавательного. Впрочем, такой вариант событий ими предусматривался. Алексей широко улыбнулся «очкарику» и приветливо помахал ему рукой. Оскалившись в ответ, дежурный только исподтишка показал им «фак».

– Я вижу, вы уже завели себе друзей, ребята, – широко улыбнулся Камински. – Это очень полезно. Особенно на занятиях по рукопашному бою.

– Да, господин сержант, – дружно отозвались опера.

…Казарма с рядом застеленных серыми одеялами коек встретила тишиной, и только вскочивший дневальный на миг умилил новеньких, напомнив собственную армейскую юность.

– Ну, точно, как у нас в «Кантемировке», – заржал Лёха. – Только коечек поменьше было напихано и замков на тумбочках не было.

Макс с интересом разглядывал увесистого «сторожа» на хлипкой дверце.

– Видать, мальчики здесь ушлые, если такого «барбоса» навесили, того и гляди, подштанники на ходу сопрут, – с ухмылкой констатировал Макс.

– Так, у них, думаю, морду бить за это не принято, вот и прут всё, что не приколочено, – Леха словно не замечал испуганного взгляда дневального и наливавшегося краской от их беспардонной наглости сержанта.

– Эй, служивый, где тут наши коечки будут? – с нарочитой неловкостью повернулся Макс, и кулак сержанта, просвистев мимо его уха, впечатался в хлипкую перегородку, отчего та заходила ходуном.

Макс, сделав испуганные глаза, вытянулся по стойке «смирно». Рядом, подобрав живот, преданно пялился на сержанта Лёха. Второй удар под дых Макс умело пригасил мышцами, но, скорчив страдальчески рожу, согнулся в три погибели для морального удовлетворения начальства. Сработало. Сопя, тот поднёс кулак ему под нос.

– Ещё раз вякнешь ублюдок, будешь мать проклинать, что на свет родила!

– Есть, сержант!

Побледневший дневальный, сопроводил Камински до двери, вернулся и показал им свободные койки. Макс, раскладывая вещи, ненавязчиво выпотрошил его на интересующиеся темы и повернулся к развалившемуся на своей койке Лёхе.

– Дневальный говорит, что здесь Эдгар верх держит, которому мы в баре по чавке настучали. Злопамятный, говорит. И сержанту на остальных стучит, как швейная машинка «Зингер».