ЛУЧНИК. Книга пятая. Часть 1. Под созвездием Волка. Рождение Государя

– У меня пока, кроме нее и тебя, здесь никого нет. Я тоже немного не рассчитал. Пришлось покрепче прижать Морца, а он слабым оказался. Теперь и в Дом мне путь закрыт. – Пожаловался «шеф».

– Я только с Морцом контактировал. А они видели, что ты Морца придавил?

– Возможно, кто-то и видел. Подожди, я же от имени Вершака представлялся. Точно, только лицо мое видели, когда о встрече договаривались.

– Осторожность никогда не помешает. Но боюсь, Дом нам не поможет.

– Это точно. – Тяжело вздохнул «шеф».

А Невзрачный оживился:

– У меня, шеф, идея появилась.

И это не осталось незамеченным «шефом».

– Что за идея?

– Натравить Дом на Строгора.

– Не поможет. – Не слишком категорично возразил «шеф».

– Еще как поможет! – Разгорался Невзрачный. – Выжмут Строгора к малаи за милую душу.

– А если переборщат?

– Переборщат, если он – не Строгор, а Страт.

– Ты этим займешься?

– Могу и я. – Невзрачному пора было радоваться – Статус Кво восстановлен, пусть и не здешнее это понятие.

Глава третья

Наковальня рыдала

1.Наковальня рыдала

Наковальня била в набат. Наковальня рыдала. И горестно кивали головами собирающиеся кучками мужчины.

– Совсем изведет себя парень. – Начинал, как правило, один.

– Точно, изведет. – Вторил другой. – Где ж это видано, от темна до темна молотом махать?

– Прежде-то, бывало, не один день ждешь, когда до тебя очередь дойдет. – Соглашается третий. – Вчера, вон, крюк заказал, так, он через время уже кричит: «Почто за заказом не идешь?». А самого уже ветром качает, – кожа да кости.

Услышал Вердл разговоры оные, – в кузню наведался.

– Верику уже не вернем, паря. – Вердл с трудом подбирал слова. – Я же так думаю, горе – горем, а не простит нас Верика, если не только помнить, но и жить устанем. Совсем ты себя извел, а ты людям здоровым нужен.

Не то, кажется, сказал Вердл?

– Людям? – Страт бросил молот к наковальне. – К людям? А где были они, когда Верика умирала?

– Те, кто мог, за нее молились. – Тихо так сказал Вердл, но мигом угасла злость Страта:

– Я тоже молюсь. Так, вот, и молюсь. По-иному не умею.

И лицом в стену уткнулся:

– Из-за меня она погибла. ИЗ-ЗА МЕНЯ! И потому нет мне ни прощения, ни покоя.

– За любовь она погибла. – Вердл осторожно тронул его за судорожно вздрагивающее плечо. – Эх, не приучен я красиво говорить. Знаешь, каковы были ее последние слова? «Пусть хоть кого любит, только не эту. А я их любовью любоваться буду». Так-то, вот.

– Она и мне такое шептала. – Страт снова за молотом потянулся. – Но только ей одной моя любовь достанется. Мне работать надо.

***

Уже пятый день Дом встречал его загробным молчанием. Такое бывает только тогда, когда его члены выезжают в столицу, но и в таком случае кто-то же его охраняет. Сейчас же – никого.

И невзрачный помчался к «шефу».

– У них кто в сторожах обычно бывает? – Выслушав помощника, тут же спросил «шеф».

– Савар, но и он ничего не знает. Зато, он вспомнил, что с ними уехала, – знаете, кто?

– Безыменная?

– Она. Для нее специально коляску наняли.

– Савар – не пьяный, случайно?

– Трезв, как стеклышко.

– В столицу уехали?

– Куда-то немного севернее. – Теперь и Невзрачному начало передаваться сомнение «шефа».

– Мне надо сильно подумать. Ты этого Савара еще раз «пощекочи».

А жаль, что «шеф» не высказал свои сомнения. Куда это эта шальная направилась? Севернее-то столицы. Там и дорог нет. Ведь там же …?

Он полагал, что уже разучился бегать, но вернулся обратно, и совсем не запыхался.

– Что-то еще случилось?

– К неям они уехали.

– Это точно? – вскочил с диванчика «шеф».