Лучник. Лабиринт. Книга вторая

– Саталово дерево. А кто, и просто сатал. Приедешь к нам, – удивишься: у каждого дома растут одно – два деревца, конечно, не такие красавцы. Неужели, они, и в самом деле, такие особенные?

– Скажу по правде, для меня тут тоже не все ясно. Точнее, ничего не ясно. А, вот, Арель, кажется, знает о нем, наверное, все.

– Не преувеличивай, Са Тал. – Арель, подобно бабочке, выпорхнула из-за дерева. – Здравствуй, Клар.

– Здравствуй, красавица. – Гость приветствовал ее, низко раскланявшись.

– Клар обещает поставить нам дом. – Не замедлил сообщить ей Са Тал благую весть.

– Ой! Спасибо тебе, Клар. Ты столько для нас делаешь. – Обрадовалась Арель.

– Мы все друг для друга много значим и много делаем. – При этих словах, Клар слегка стушевался, и заторопился с отъездом.

***

Са Тал слыхивал, что и в его времени в сельских поселениях дома часто строятся всем обществом. Но здесь он увидел это наяву. Если при создании Лабиринта общая работа, как-то, ускользнула от его взгляда, то здесь это стало настоящим откровением. Са Тала все время не отпускало ощущение, что строительство ведет профессиональная бригада. Когда Са Тал сунулся со своей помощью, его мягко, но настойчиво отстранили. Поэтому ему осталось лишь учиться, да готовить пир. Тушканов подстрелили накануне, за рыбой Урт ушел еще до рассвета, а вино снова привез Клар.

Са Тал, конечно же, сомневался, что дом будет готов в течение суток, но его возвели в течение светового дня. И не просто поставили сруб, – дом был практически готов к заселению. Не было лишь печки и некоторых мелочей. Но до зимы еще столько времени, что уже такая проблема, как печка, казалась сущим пустяком.

Конечно, для людей, когда-то живших во дворце, деревянный рубленый дом – не, бог весть, какая диковина, но после юрты и палаток – это уже дворец. Уже одно то, что не стало надоевшего запаха шкур, обещало весьма радужное будущее. Девушек нисколько не волновала и проблема с окнами и освещением.

Никто и не предполагал, что неудобства начнутся уже на следующий день. А пока был пир. Са Тал знал, что трудности с добычей мяса у людей Клара наблюдаются до сих пор, и потому тушканы жарились сразу на нескольких кострах. А еще была рыба, что для людей Клара – вообще, казалось, несбыточная мечта. Все – детям. Они и сейчас были готовы припрятать для них самые лакомые кусочки. Но Са Тал сказал Клару, что и для тех, кто остался в селении, припасены и мясо, и рыба. После какого-то знака Клара его люди «отвели душу».

А после пира была экскурсия по Лабиринту. Конечно, никто не мог поверить, что деревья смогли так вырасти за короткое время. А Клар внезапно помрачнел, стал задумчив и немногословен. Са Тал долго терпел, а потом не выдержал и спросил:

– Что-то случилось?

Ответ Клара был настолько неожиданным, что Са Тал на некоторое время лишился речи.

– Са Тал, мне показалось, что у вас с Арель нет ничего общего. А мне она нравится. Отдай ее мне в жены.

Оторопь Са Тала прошла не скоро.

– Слушай, Клар, дело даже не в том, что ты ошибаешься. Мы, – (как бы тебе толковее сказать?), – из другого мира. У нас принято спрашивать у женщин согласия на такой шаг. Если кто-то из девушек изъявит желание стать твоей женой, я буду рад за ее решение. А по поводу Арель ты ошибся. У нас скоро будет ребенок.

– Извини, Са Тал. – Клар, переменившись в лице, направился к броду.

– Подожди, Клар. – Са Тал бросился вдогонку. – Я не хочу, чтобы мы расстались врагами. Приезжай чаще, познакомься с другими девушками. Думаю, ты сможешь встретить ответное чувство.

– Ты не прав, Са Тал. Мы никогда не станем врагами. А твой совет я с удовольствием приму. У нас не принято поздравлять заранее, но ты прими мое поздравление. – Клар был растерян, но не враждебен.

– У нас тоже как бы не принято. – Улыбнулся Са Тал.

2

Неприятности начались на следующее утро. Еще ночью небо затянуло тучами, а ранним утром пошел нудный бесконечный дождь. И сразу резко похолодало. Вот, и дало о себе знать отсутствие печей. Девушки были не веселы, и только по великой надобности вылезали из своих спальных мешков, но ни одна не согласилась перейти в юрту, из которой струился дымок.

Прошел один день, за ним второй, один в один похожий на первый. На третий день дождь прекратился, но теплее не стало. Мясо закончилось, рыба подошла к концу, не стало и дров. Са Тал зашел в юрту к Урту, но его там не оказалось. Тревожно кольнуло сердце, и Са Тал выбежал из юрты. В пределах видимости Урта не было, не было и Уртова скакуна.

Са Тал позвал Арель и сообщил о пропаже. Но Арель сразу же отвергла вероятность новой магической атаки.

– Может, уехал к отцу? – Предположила она.

– Не предупредив?

– Он – степняк. – Всего одним словом Арель ответила и на этот и возможные иные вопросы. Ответить-то, ответила, но сама тоже перестала находить себе место.

Урт вернулся к концу дня, усталый, но радостный.

– К отцу ездил? – Спрашивая, Са Тал, как мог, загасил огонек тревоги. А уж об укоре и речи и быть не могло.

– Печку смотрел.

– Ну и как, нашел? – Спросил Са Тал, но сияющее лицо мальчика было самым красноречивым ответом.

– А чего их искать? Обе – на месте. Там, у леса. Дом давно сгорел, а печки остались. Одна – железная. Ее сегодня успеем привезти. Вторая – из камня, ее разбирать надо.

И Са Тал, про себя, удивился обстоятельности мышления мальчика. Теперь-то он вспомнил останки сгоревшего дома. Вот, что значит – степняк. Са Талу и на ум не пришло, искать печку таким вот образом.

А Урт, заметил, что в сени выглядывают любопытные носы, деловито спросил:

– Так, как? Поедем? А, то, некоторые померзнуть могут.

– Ну, что ж, поехали. Заодно, возможно, и тушкана добудем.

– А я трех привез.

– Вот, так молодец! – Восхитился Са Тал. – Везде успел.

– А чего успевать-то. Сами под стрелу лезут.

***

А с печкой пришлось повозиться. Она оказалась тяжеленной, из толстого чугуна, а от ручек, за которые ее перевозили в походах, остались одни воспоминания. И, все же, ее удалось привязать к носилкам, а скакуны покорно опустились на колени и позволили закрепить носилки к седлам. Конечно, им потом пришлось терпеливо дожидаться, пока отыщутся дымоходы, и на других скакунов погрузят обнаруженный в ящиках уголь.

И, все же, печка вечером заняла свое место. А это уже – и тепло, и свет. Девушки кинулись обнимать и целовать Урта. Он слегка отбивался от навязчивого внимания, но, видел Са Тал, был горд и доволен.

А, когда Йала и Сью испекли на печке блины, былого уныния словно бы и не бывало. Более того, обрадованные девушки устроили пляс под собственные песни.

Са Тал незаметно ушел на свою половину. Его уже волновало, как доставить сюда и вторую печь, но еще больше волновало, как ее сложить. И, конечно, о чем он прежде и не задумывался, заготовка дров, корма для скакунов на зиму. Кто знает, какие здесь зимы? Наверное, дала о себе знать и усталость, – он, незаметно для себя, задремал. Проснулся он от осторожного прикосновения.

– Арель?

– Она сегодня не придет. – Горячо зашептала Ола. – Сегодня тебя буду согревать я. – Она неуверенно, или, скорее, неестественно, рассмеялась.

Са Тал содрогнулся, что не ускользнуло от внимания Олы. Она испуганно отдернула руку, начавшую поглаживать Са Тала, и вся инстинктивно сжалась. И он, опасаясь нового взрыва, не позволил себе ее прогнать.

Когда он утром проснулся, Олы рядом с ним не было. Начиналось еще одно мучительное в его нынешней жизни утро. Девушки бросали лукавые взгляды и томно вздыхали, но его больше всего встревожило отчуждение Арель.