Затмение. До и после. Тетрадь 20

На юношей нет управы.
Нет её и на девчат.

Косынкою стали юбчишки.
Присутствием – то, чего нет.
И совесть попала в излишки,
И в мыслях – сплошной винегрет.

И морщится солнечный город
От смога насевших потерь.
Что модницы в моде – не горе.
В моде свобода теперь.

Эмансипация модниц
Запреты снимает с петель.
Завтра придёт, а сегодня
Бордель выдают за отель.

И за роскошные косы
Под мат и хватательный зуд
С похотливейшего допроса
Россию в кусты сволокут.

Упорно внедряется мода
На слёзы на гордой земле,
На стоны страны без народа,
На память в пыли и в золе.

Не время диктует нравы.
Нравов зловещий ожог
Гноится издержками правды
На сердце, направленном в морг.

2.
Как долго в холопском бессилье
Будет опять и опять
В белые святцы Россия
Чёрные косы вплетать?

Придёт запоздалое завтра.
А с ним долгожданный сюрприз.
Сюрприз правового азарта.
Но как это без Василис?

Фантики

Все тащат фантики кругом
Но не впадая в эту крайность,
И я пристроился тайком
Пока ещё не всё украли.

Мне не с руки ворон ловить
Сетями разочарованья.
Тесно от фантиков любви
В калейдоскопах ожиданья.

То вьются искорки в глазах,
Как бриллиантовые льдинки,
То сыплет пылкая гроза
Молниевидные смешинки.

Так насмехается судьба,
Не объяснимая, как прежде.
Зачем обманывать себя,
Ища в золе свои надежды?

Костры остыли – целы пальцы.
Цела ли целая страна?
Опять свои протуберанцы
Зажгла гражданская страда.

Тащить из кризиса каштаны —
С огнём вести напрасный торг.
Краснознамённой икебаной
Закрыт таможенный порог.

Каким бы набожным тавром
Переиначить эту крайность?
И сдать в ощип крутых ворон
В престольный день большой облавы!

А могут длиться ль без конца
Дефолт любви и солнца кризис.
И не весна ль несёт сердцам
Улыбок праздничные визы?

Живые столбы

Туристы считают
Столбы верстовые.
Потом столбенеют:
Они ведь живые!
И ты спозаранку
И в стужу, и в слякоть
На пост столбовой
Отправляешься плакать.

Тебе на версте
Надо быть шоколадкой
И слёзы глотать,