Затмение. До и после. Тетрадь 20

Барахталась, охочая потрогать…
Зубря один дай дательный падеж.

Бежало время и волна катилась.
Но ничего… Никто… И никому…
Так самого отпетого кретина
Склоненье научило кой чему.

Кому? Чему? Две Волги или Кукиш?
Воистину не выбор, а мура!
На ваучер горбыль на гроб не купишь.
Пошёл к свиньям! Ложись и помирай.

Пропал и пусть не к месту пульс надежды.
Апоплексический удар не от добра.
Страна распродана, как не бывало прежде.
Две Волги – такса с гулькин серебра.

Ведёт на стрежень не челны не Сенька.
Там на переднем обрусевший Смит,
Стоптав цитаты, снова сушит стельки
Под парусом газет и прочих СМИ.

Ползёт поток, насыщенный отбросом.
Уносит человеческий падёж.
Уже давно «что делать?» без вопроса.
Но именительный ещё не всплыл падеж.

А Волга Волг и песни по над Волгой
Сливаются в могучую струю.
И воздух переполнен чувством долга:
Кто как ни я, ни ты не встрянем за страну?

Кто, как ни я, ни ты, ни все мы вместе
Извилины в строю не напряжём
И свой падёж не мы ль в реку бесчестья
Творительным окупим падежом.

Склоняет мир винительная правда.
По падежам словесного свинца.
Под майский марш предложного парада
На стрежень к солнцу тянутся сердца.

Святое имя утвердив на Волге,
Могучий сын сказал: «Сему рубеж!».
Праматерью российских женщин
Ольга родительный освоила падеж.

А тем, кем образ мать реки поруган,
Кто жизнь вложил в коммерческую ложь,
Всей правдой уготован по заслугам
В отхожее беспамятство падёж.

Аврорианский календарь

Мне за страну свою обидно.
Ещё обидней за себя.
Мне в новый год вступать обрыдло
То с января, то с сентября.

То главный день считался красным.
Стал не понятно голубым.
Где тот матрос, что скажет: «Баста!»
В лицо дальтоникам слепым.

Светлейшая из революций
Переиздаст календари.
И в одно целое сольются
И день седьмой, и цвет зари.

А мировой сигнал Авроры
Совсем не выстрел холостой.
Он вспышка эры духоборов
В пространстве памяти людской.

Катюшины частушки

Выпорхнув не из портфелей ЦК,
Но предвкушением будучи,
Бывает, врывается с лёту в сердца
Шальная частушка из будущего

И начинается тут карусель,
Игривостью взвинченных смыслов.
Бесплатно отвешивается шрапнель
У юмора на коромысле.

А на подмостках давно не за страх,
Но бестолковым в диковинку
На искорки смеха в задорных глазах
Искры из глаз перекованы.

И как тут не зарозоветь
От изобилья сердечности.
И, кажется, это в Советский Завет
Влюбилось опять человечество.

Но если страна, не страна, а изгой,
Её не встряхнёт и пощёчина.
Для отрезвленья мозгов