Самоход. «Прощай, Родина!»

Документы собрали быстро. Некоторые из них были залиты кровью, и разобрать записи было невозможно. Солдатские книжки были из бумаги скверного качества, и чернила на них расплывались. Выручало то, что у многих были другие документы – комсомольские и партийные билеты, а также личные письма.

Все собранное едва влезло в кожаный планшет. Перекинув его ремень через плечо, посыльный вскочил на коня и ускакал.

Убитых было много, и похоронить их оказалось непростой задачей. Выход подсказал заряжающий:

– В капонире, где от пушки только колеса остались, воронка от бомбы большая. Там парней и упокоим.

Бойцы согласились. Конечно, гробов не было – где их взять на фронте? Убитых обертывали плащ-накидками, шинелями – даже брезентовыми пушечными чехлами. Собрав тела, уложили их в воронку. На гражданской панихиде молитву бы прочитали над убиенными, но в СССР и РККА религию считали атавизмом, и поэтому командир орудия сказал несколько прощальных слов – уйти молча было как-то не по-людски. Плохо было еще и то, что новички батарейцев не знали ни по фамилиям, ни в лицо.

Потом Виктор положил на могильный холмик пробитую осколком каску, а заряжающий воткнул рядом искореженный карабин.

– На карте отметить бы братскую могилу, да карты получить не успел, – сказал командир орудия.

Закончив скорбные дела, батарейцы отправились в штаб дивизиона.

Располагался он в небольшом здании школы. Пищала рация, звонили полевые телефоны, по коридору пробегали бойцы.

Батарейцев направили к начальнику штаба – он уже знал о трагедии.

– Вот что, бойцы! Болтаться без дела в столь тяжелый для Родины час никому не позволено. Получите предписание и отправляйтесь в Горький. Явитесь на артиллерийский завод номер девяносто два и получите новую материальную часть.

До ближайшей станции их довезли на попутном грузовике дивизиона, где был склад боеприпасов.

Поезда на Москву пришлось ждать долго. Потом перебирались с вокзала на вокзал, а Виктор с любопытством разглядывал военную Москву: на улицах баррикады из мешков с песком, военные патрули, окна домов крест-накрест заклеены полосками бумаги, чтобы не разлетелись вдребезги от взрывной волны. Народу на улицах мало, да и те в большинстве своем в военной форме – даже женщины.

В Горький ехали в товарном поезде, в теплушке. Поскольку сухой паек съели еще до Москвы, то пробавлялись кипятком на станциях.

Как оказалось, в июле 1941 года по инициативе конструктора пушек В.Г. Грабина на легкий артиллерийский тягач Т-20 «Комсомолец» установили новую противотанковую пушку ЗИС-2, вернее – ее качающуюся часть со щитом, назвав симбиоз ЗИС-30.

Разработчиком тягача был конструктор завода № 37 Н.А. Астров. Транспортер был мал – всего 3450 мм в длину, 1860 мм в ширину и высотой по кабине 1580 мм. Массу имел 3,5 тонны и в движение приводился двигателем в 50 лошадиных сил. Бронирование имел противопульное: лоб корпуса 10 мм, а борта и корма – 7 мм. Имел экипаж из двух человек – механика-водителя и командира-стрелка, поскольку вооружался танковым пулеметом ДТ. Радиус поворота был всего 2,4 метра, то есть – почти на месте. Скорость развивал до 50 километров в час. Всего с 1937-го по 1941 год было выпущено 7780 тягачей, и производство было прекращено из-за перехода завода на выпуск танков Т-34 и семейство легких.

Большое число «Комсомольцев» в 1939 году попало финнам как военные трофеи. В 1944 году финская армия имела 215 тягачей Т-20 и эксплуатировала их до 1959 года. Тягачи достались также вермахту. Их обозначили литером STZ-3(R) – на них устанавливали 37-миллиметровые пушки.

Самоходка получилась компактной и самой маленькой из аналогичного вооружения всех воюющих армий Второй мировой войны. Но артиллеристы ее полюбили. Передвигалась сама, дефицита запчастей не было – ведь двигатель и коробка передач были автомобильные, от грузовиков производства ГАЗ.

История же пушки была интересной. Перед войной наши наркомы получили сообщение, что немцы и англичане готовят к выпуску толстобронные танки. Тут же было выдано задание ОКБ Грабина, и противотанковая пушка была создана, испытана и принята на вооружение.

Действительность показала, что немцы создали такие танки только к 1943 году – семейство «кошачьих». «Тигр» имел лобовую броню 100 мм, а борт – 80; «пантера» же – 80 мм лоб и 50 – борт. На начальном периоде войны немцы воевали на танках T-III и T-IV, броню которых пробивала 45-миллиметровая противотанковая пушка. Выпустив 341 орудие, пушку ЗИС-2 производством прекратили с небывалой в истории артиллерии формулировкой – «в связи с избыточной мощностью и отсутствием соответствующих целей». Легкая, мощная, простая в производстве, технологичная и дешевая – фактор важный для массового производства – пушка была снята с выпуска.

В январе 1943 года на Ленинградском фронте были почти одновременно захвачены два танка T-VI «Тигр». Новинки немецкого танкостроения испытали на полигоне обстрелом из различных пушек, и оказалось, что только 57-миллиметровая ЗИС-2 способна поразить их. Бронебойный тупоголовый снаряд пробивал 109 мм гомогенной брони на дистанции 300 метров по нормали.

Стрельба из самоходки ЗИС-30 велась только с места. С кормы откидывались два сошника, но из-за короткой базы и малого веса тягач после выстрела полз назад юзом.

Всего самоходок ЗИС-30 было выпущено сто одна, и к лету 1942 года их из-за потерь в строю почти не осталось.

Когда Виктор увидел самоходку в цеху в первый раз, он сильно расстроился. Несуразно маленький тягач, на спине которого громоздилась противотанковая пушка – только без колес и станин. Выглядело все нелепо. По отдельности тягач и пушка производили приятное впечатление, но вместе… Сама пушка смотрелась красиво, как любой совершенный механизм.

Бойцы расчета тоже переглядывались – неужели «это» может остановить танковые колонны врага?

Однако после стрельб на полигоне мнение Виктора изменилось. Конечно, ЗИС-30 не была настоящей самоходкой, как наши СУ-76 или немецкие StuG-III, где экипаж закрыт броней. Расчет был открыт непогоде и не защищен от пуль и осколков. И запас снарядов мал – всего 20 выстрелов к пушке и 12 дисков к пулемету ДТ. Ввиду малого тиража пушки и спешки никаких печатных наставлений не было, устройство объясняли пушкарям конструкторы и рабочие сборочного цеха. Артиллеристы были люди обстрелянные, фронтовики, и особенности пушки схватывали быстро.

После учебных стрельб формировались противотанковые бригады и поездами отправлялись на фронт. Почти все подразделения попали в полосу Центрального и Юго-Западного фронтов, прикрывавших направление на Москву. Гитлеровцы рвались к советской столице – ее быстрое взятие для них было делом чести. Обычно со сдачей столиц – как это было в европейских странах – следовала капитуляция. Москва готовилась к упорной обороне: на всякий случай эвакуировались заводы, вывозилось население – особенно женщины, старики и дети. Минировались мосты, здания предприятий, общественные здания, метро.

Ситуация складывалась критическая. Многие оборонные предприятия были на Украине, в частности – танковый завод в Харькове, выпускавший танки Т-34, машиностроительные заводы. Заводы после эвакуации на Урал и Сибирь только разворачивали производство. Легкие танки выпускал ГАЗ, средние – Сталинградский тракторный, тяжелые КВ – Ленинград. Но остро не хватало двигателей. Доходило до того, что приспосабливали авиационные двигатели, требовавшие качественных бензинов и легко горевшие.

С самолетами положение было не лучше, Сталин лично распределял каждый танк и самолет по фронтам. С пушками ситуация была немного легче, их выпускали несколько заводов – в Горьком, Мотовилихе, Ленинграде.

Для Красной армии самоходки были новым классом оружия. Если немецкие войска изначально были насыщены самоходками, как средством поддержки пехоты и танковых частей, то у нас они возникли сперва от безысходности. Самоходка – особенно такая, как ЗИС-30 – стоила в разы дешевле танка, не требовала специальных сталей, двигатели были автомобильные и производились на самом ГАЗе.

Воинский, или литерный, эшелон – как тогда их называли – шел до Москвы без остановок. Бойцы грелись в теплушках и гадали – куда, на какой участок фронта попадут. Впрочем, хрен редьки не слаще, на всех фронтах немцы продвигались вперед. Каждый день в сводках Совинформбюро появлялись названия все новых и новых городов, у стен которых велись бои. На каждой остановке, когда менялись паровозы, из штабного вагона приходили политруки, читали газеты и проводили беседы.

Виктор, как и многие бойцы, их недолюбливал. Газету он и сам прочитать мог, если бы дали. И воевать не очень хотелось, но нутром он понимал – это жизненная необходимость, каждый мужчина должен защитить свой дом, свою семью, свою страну. Ни дома, ни семьи у Виктора не было, но страна была. Зачем кричать о патриотизме, об идеалах дела Ленина – Сталина? Возьми оружие и молча бей врага. А если патроны кончились – зубами глотку рви. Через не могу, через не хочу, а немца убей.

Их бригада попала на Смоленское направление. Батареи бригады раскидали на большом участке ввиду нехватки противотанковых средств пехотной дивизии, которой они были приданы. Начали обустраивать позиции. Вот что у самоходки ЗИС-30 было плохо – так это ее высота. Обычно противотанковые пушки во всех армиях мира делали низкими для незаметности, и капониры были неглубокими. А сейчас пришлось рыть укрытие глубже роста человека. Намахались лопатами до мозолей, хотя копать было делом привычным.

К каждой батарее был придан грузовик для подвоза боеприпасов. Ящики со снарядами уложили в нише рядом с капониром – командир орудия решил использовать снаряды сначала из ниши. Случись менять позицию в бою – боеукладка самоходки будет полной.

Пехотинцы появление пушек встретили одобрительно, хотя взирали на странный симбиоз тягача и пушки с удивлением.

Фронт в те тяжелые дни не был сплошным, в линии обороны были прорехи. Иные обусловлены были рельефом местности. Для танков ровная местность нужна, без рек, оврагов и крутых склонов. По иному рельефу танк не пройдет, а без поддержки танков немецкая пехота не воевала. Поэтому пушки ставились на танкоопасных направлениях.

И ждать врага долго не пришлось, уже на следующий день после полудня командир батареи объявил тревогу. Расчеты заняли боевые посты согласно расписанию.

Виктор приник к прицелу – вдали показались железные коробки. Они медленно приближались и издалека не казались грозными.

Потом донесся рев моторов – за танками на полугусеничных бронетранспортерах ехала немецкая пехота.

– Заряжай бронебойными! – прозвучала команда.

Звякнул снаряд, клацнул затвор.

– Дальность – пятьсот. Наводить!

Это уже была команда наводчику. Но Виктор и так держал в прицеле немецкий танк и ждал команду открыть огонь.

Однако командир батареи не хотел обнаруживать свои позиции раньше времени, желая подпустить врага поближе и стрелять наверняка.

Танки уже приблизились на расстояние четыреста метров. Рука Виктора сама потянулась к спуску и замерла в последний момент. Как только прозвучала команда «Огонь!», Виктор выстрелил.

Самоходку сильно качнуло. Тут же прозвучала новая команда:

– Заряжай бронебойным! Огонь!

Виктор с удивлением увидел, что танк, по которому он стрелял, продолжает движение. Однако он поклясться мог, что попал! Но ни дыма ни огня не было. Наоборот, танк выстрелил из пушки. Это был средний T-III, и его снаряд разорвался на позициях пехоты.

Виктор навел в башню и выстрелил. На этот раз эффект был сильный, танк взорвался. Башню сорвало и отбросило, а железную махину охватило пламя.

– Есть один! Заряжай! – снова прозвучала команда.