Стреляй! Бог войны

– В заморских странах, князь.

– Далековато ты забирался, много чего насмотрелся, инда зело полезно. А хромаешь чего?

– Так стрелой в ногу зацепило, когда на змее летал.

– Садись, – предложил князь.

Я уселся в дальнем конце стола на лавочку.

– Когда воевода данковский, Олег Фролович, про тебя рассказывал, и верилось, и не верилось. Теперь сам да доверенные люди могли поглядеть. Хорошо службу служишь, хоть и на службе не состоишь. Решил я за усердие воинское, труды лекарские пожаловать тебе деревеньку с холопами – Власьево.

Я на мгновение растерялся. Какой из меня помещик? Я не знал, как по ботве отличить свеклу от моркови. Князь, видя мое замешательство, спросил:

– Что не так, али подарок не по нраву? – И нахмурил брови.

– Все так, княже, растерялся просто, не знаю, как и благодарить.

Я встал и раскланялся.

Сбоку выбежали слуги, обнесли князя и бояр кубками с вином, мне достался, наверное, самый большой. Делать нечего: назвался груздем – полезай в кузов.

В этот раз аудиенция была короткой, видно, у князя после осады дел было полно. Мне вручили дарственную грамоту, с чем я и отбыл домой. Анастасия встречала на пороге дома, встревоженно вглядываясь мне в лицо. Я достал из-за пазухи грамотку.

– Теперь мы землевладельцы.

Настя выхватила пергамент с коричневой сургучной княжеской печатью и, шевеля губами, начала читать, а затем радостно кинулась мне на шею.

Прошла неделя, нога почти зажила, я мог уже свободно ходить, но при длительной ходьбе щиколотка поднывала. На почти постоянные вопросы Насти, когда поедем смотреть деревню, я тянул с ответом. Наконец решился – завтра с утра едем. Дал указания на следующий день возок приготовить, продуктов. Со мной ехали возничий Прохор и бородатый Захар, что оставался домоправителем, когда я ездил в Данков за Настей. За прошедшее время я к нему пригляделся – мужик надежный, степенный, не вороватый, одна беда – к вину подпускать нельзя, меры не знает.

Долго тряслись в возке по пыльным дорогам, пока к вечеру не въехали в мою уже деревеньку. Стояла она на берегу небольшой речушки, была невелика – двенадцать домов. Прохор с Захаром быстро обошли дворы, собрали крестьян. Я представился. Ко мне подошел староста деревни.

– Что барин хочет?

– Сначала переночевать, а завтра объедем вместе по полям, покажешь, где что.

Ночевали мы с Анастасией в доме у старосты – он казался поболее и почище остальных. Прохор с Захаром в соседней избе. После завтрака все мы четверо и староста на своей кобылке отправились осматривать угодья. Участок оказался не очень велик – версты четыре в ширину и верст двенадцать в длину, с небольшим прудом и протекающей речушкой. Лес стоял недалеко.

Вернулись почти к вечеру, усталые, голодные, пропыленные. Сели за стол, перекусили, что жена старосты на стол поставила. Легли отдыхать. Сил что-то решать уже не было.

После сытного завтрака тем же составом, за исключением Прохора, я стал вести совет.

– Думаю, Захар, поставить тебя здесь управляющим.

Захар приосанился.

– Староста останется прежний, будет заниматься, чем и раньше, – землей, а ты будешь заниматься подсобным хозяйством – поставим лесопилку, мельницу, а там видно будет. Оставайся здесь, присмотри место для дома, управляющий при доме должен быть, да и мы наездами будем у тебя останавливаться.

Захар поклонился. Я отсчитал ему несколько серебряных рублей, чтоб нанять артель, строить дом, дал указания, и мы уехали.

Через десять дней уже вдвоем с Прохором, без Настеньки, мы приехали во Власьево. Рядом с домом старосты уже белел свежими бревнами сруб, правда, без крыши. Мы отошли вверх и вниз от деревни по течению реки, староста подсказал, где течение побыстрее, там и решили ставить лесопилку. По возвращении домой я отправился на торг, желающие наняться на работу обычно толкались там. По совету знакомого купца сначала нанял артельного – вроде бригадира плотников, а уже он подбирал себе артель. Договорились, ударили по рукам, погрузили в нанятые подводы купленные пилы и отправились в дорогу. Сам я выехал на следующий день. Артельным оказался мужик хваткий, мог понимать рисунки. Пока я в течение дня выяснял у старосты, какой налог надо сдавать в княжескую казну, сколько душ имеется в деревеньке и прочие хозяйственные премудрости, вчерне остов лесопилки уже начал обрисовываться. Теперь надо было решать вопрос с мельницей. Возить зерно на соседнюю, за двадцать верст, далековато и дорого. Коли натуральное хозяйство, то свое должно быть все.

Летом крестьяне будут заняты на полях, зимой на подсобном хозяйстве. В планы мои входила оплата за работу частично натурой – зерном, медом, овощами, частично деньгами. Будет достойная оплата, никто не ударится в бега и работать будут не из-под палки. Урожаи здесь были сам-три, то есть на килограмм посеянной пшеницы собирали три килограмма. Никто не пользовался удобрениями. Кучи навоза лежали позади каждого двора и, кроме запаха и мух, не приносили ничего.

Через две недели во двор ко мне постучал Захар. Рубашка мокрая от пота, ноги в пыли.

– Все, барин, дом закончили и лесопилку тоже, смотреть надоть.

– Ты что же, пешком из Власьева шел?

– Дык где подвезут, где пеше.

Так оказалось – предусмотрел я не все. Как в деревне без транспорта?

Поехали на торг:

– Выбирай себе лошадку и повозку.

По-моему, сам процесс выбора доставлял Захару большую радость: он заглядывал лошадям в рот, поднимал у них ноги, осматривал копыта, долго торговался.

Наконец и лошадь, и сбруя, и телега были куплены, и мы отправились в обратный путь. Захар гордо восседал на передке телеги, без нужды пощелкивал кнутом, погоняя и так резвую кобылку.

Лицо его так и лоснилось от довольства. Дом был готов, единственный в деревне был покрыт дощатой крышей, а не соломой или камышом. Распахнув ворота и двери, кланяясь, пригласил в дом. Остро пахло свежим деревом, полы отливали желтизной, в горнице уже стоял новый стол и лавки, белела побелкой печь.

– В этой комнате почивать изволите по приезде.

В большой комнате одиноко стояла широкая кровать с периной и стол. Ну что же, для начала неплохо.

Поехали смотреть лесопилку. Получилась она лучше, чем в Данкове, я учел свои ошибки. Плотники споро пилили бревна на доски, приятно пахло опилками и смолой.

– А что, артельный, нравится доски делать?

– Быстро и хорошо получается, а с деревом мне всегда нравилось работать.

– А не останешься ли с артелью на постоянную работу? Наниматься каждый раз не надо будет, всегда с копейкой.

Чувствовалось, что такой вариант его устраивал.

– Надо посоветоваться с мужиками.

После недолгой беседы он вернулся.

– Двое в город уходят, не берутся, остальные останутся.

Я расплатился по договору.

Артельный сразу спросил:

– А как оплата за работу – с бревна или с доски?