Шамайка

Котенок миновал несколько клеток с кроликами, которые не обратили на него внимания, и подошел к широкой решетке, за которой сидела лисица. Рыжая дама с пушистым хвостом приникла к полу в самом дальнем углу клетки. Глаза у нее загорелись.

Котенок принюхался к решетке, просунул голову в клетку и сам пролез следом и двинулся к миске с едой. И в тот же миг лисица кинулась на него, встряхнула, и тут бы кончилась кошачья судьба, если б в дело не вмешался негр. Выпучив губы, он вдруг пустил в морду лисицы такой смачный и точный плевок, что та выронила котенка и забилась в угол, мигая от страха.

Глава 5. Японские обычаи

Негр Джим любил жевать табак под названием «Читанога-Чуча», который и помогал ему в делах наплевательских. Да, Джим по характеру был такой человек. Он плевал на всех и на всё и в прямом и в переносном смысле. А так-то он был добряк. Он налил малышу молока в блюдце, и скоро котенок уже мурлыкал на коленях у негра.

Вокруг них чирикали канарейки, шуршали и хрустели в клетках кролики, тихо скулила оплеванная лиса, а они сидели и мурлыкали. Котенок мурлыкал своим кошачьим нутром, а негр – большим и грубым носом.

Тут звякнул колокольчик, и в лавку вошли сразу два господина. Один – в цилиндрической шляпе, другой – в клетчатом картузе. В цилиндрической шляпе был покупатель, а в картузе-то – хозяин лавки.

Господин японец Мали вовсе не был никаким японцем. Он просто-напросто нарочно так прищуривался, чтоб все думали, что он с острова Хоккайдо. Господин Мали еще в детстве слышал, что японцам больше платят, с тех пор он и начал прищуриваться.

– Послушайте, господин Тоорстейн! – воскликнул японец, сильно прищурившись. – Послушайте, в моей лавке имеется превосходная лиса! Отменный экземпляр! Для вас со скидкой!

– Лиса? – переспрашивал господин Тоорстейн, покачивая цилиндрической шляпой. – А на кой же пес мне лиса?

Тут японец сделал господину доверительные знаки и сказал почти шепотом:

– Лисы, дорогой сэр, лисы в клетках украшают нашу жизнь.

– Вы думаете? – усомнился господин Тоорстейн. – Первый раз слышу.

– Во всех высоких домах имеются лисы, – шептал японец. – И в прямом и в переносном смысле. Вы меня понимаете?

– Я-то вас понимаю, – сказал господин в цилиндре. – Понимаю в переносном смысле, а в прямом мне нужен кенар.

– И кенара возьмете, и кенара! Вот вы представьте себе. Наверху, в клетке, поет кенар, а внизу, в другой, – лиса. И вот лиса смотрит на кенара и облизывается, а он поет! Смех, и все! Самое смешное, что они оба в клетках! Понимаете? У нас, у японцев, это называется икебана!

– Да нет уж, – защищался господин Тоорстейн. – Японские обычаи я чту и уважаю, но с лисой пока не будем торопиться, давайте кенара.

– О! – сказал японец. – Есть очень хороший поющий товар, но, поверьте мне, очень дорогой, привезен прямо с Канарских островов. Ему только скажешь: «тюр-люр-люр» – тут он и отвечает. – И японец Мали совсем прищурил глазки и сказал канареечным голосом: – Тюр-люр-люр-люр-люр.

И кенар немедленно дернулся, встал в позу и запел. Он действительно пел очень хорошо, заливался, и было видно, как ходит в его горле канареечная горошинка.

Господин Тоорстейн долго слушал кенара, потом они торговались, выбирали для кенара изумительной красоты клетку с цейлонскими колокольчиками, пробовали на вкус канареечное семя, причем японец кричал: «Отличное семя! Я могу хоть два кило сразу съесть!» – и жевал, жевал это семя, и глотал его с наслаждением нарочно, чтоб завлечь господина Тоорстейна в болото больших платежей, и завлек, и, когда господин расплатился и ушел с кенаром, японец снял кепку, вытер пот, сел на табурет и сказал:

– Фу, черт, устал как собака. Не знаю прямо, Джим, что делать с этой лисой? Никто не хочет покупать. А надо бы продать ее поскорее: боюсь, сдохнет.

– Не бойся, маса, – ответил негр, – это крепкая лиса. Она хочет есть, значит, не сдохнет. Только что чуть было котенка не сожрала.

– Какого котенка? – спросил японец и только сейчас заметил на коленях у негра мурлыкающее дитя трущоб. – Откуда он взялся?

– Сам пришел.

– Ну, если сам пришел, пускай у нас и живет. Доброму гостю у нас почет. – И японец погладил трущобного котенка.

– Садись, маса, рядом, – сказал негр. – Давай будем сидеть и гладить котенка.

– Давай.

И так они сидели и гладили котенка, и японец говорил:

– Если дело хорошо пойдет, мы скоро разбогатеем. Я-то, Джим, мечтаю слонами торговать.

– Сосед наш, господин У-туулин, купил быка, – рассказывал негр. – Здоровый бык и очень бодучий. Роги – во! – И негр широко растопырил руки, показывая быка.

Глава 6. Холодная атмосфера

Тут снова звякнул колокольчик, и в лавку спустилась некоторая дама, высокая и мосластая, востроносая и грязноватая. Это и была подруга господина японца с тихим ликующим именем Лиззи.

– Продал лису? – сразу спросила она.

– Пока не удалось, голубушка Лиззи, – ответил японец, жмурясь. – Десять долларов давали, – врал он. – Но я стою на своем. Двадцать – и никаких скидок!