Инвазия. Оскал Тьмы

Инвазия. Оскал Тьмы
Юрий Кривенцев

Каково человеку, нежданно получившему способность видеть правду, без проблем проникая в суть вещей? Каково принимать истинную природу мира? Что это: дар или проклятье? Такие вопросы мучают студентку Киру, на которую вдруг свалилось это «счастье». Но вот проблема: подобное не дается просто так. Быть избранным Судьбой – это на благо, а ноша, точнее – миссия, обязывающая использовать свои новые способности для великих свершений, для того, чтобы предотвратить… Впрочем… читайте сами…

Инвазия

Оскал Тьмы

Юрий Кривенцев

С помощью пространства Вселенная охватывает и поглощает меня как некую точку, с помощью мысли я охватываю всю Вселенную.

Блез Паскаль

© Юрий Кривенцев, 2023

ISBN 978-5-0059-7327-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ I ВО ТЬМЕ

Глава 1 Меченая

Когда вы научитесь держать ваше воображение чистым хотя бы некоторое время, вы обнаружите короткие щелчки, как будто кто-то рвёт кусочки пергамента, затем вы сможете увидеть нечто отличное от нашего мира, вы увидите совсем другой мир, где пространство и время имеют совсем другой смысл.

Лобсанг Рампа

Непостижимое и вечное.

Оно незримо, но так явно.

Оно плюс-минус бесконечность.

Оно пугающе забавно.

Алексей Фишев

1

– Ты еще в универе? Ладно, Милка, не буду мешать. Давай, до вечера… – Кира Каин нажала «отбой», сунула мобилку в сумочку и дохнула на озябшие ладошки. Теплый живой воздух, покинув тело, тут же превратился в почти неподвижное облачко пара, застывшего в пространстве, подобно призраку-коматознику.

Тихо, ни ветерка. Грузные хлопья неторопливо опускались на крыши, тротуар, проезжую часть, тут же таяли, превращаясь в мутную влагу уже порядком разросшихся мелких луж, покрывающих асфальтовое лицо полиса неисчислимыми оспинами.

«Вечная проблема южных городов: слова „снегопад“ и „грязь“ – практически синонимы, не зима, а незнамо что…» – студентка шагнула вперед, и тут же, будто подтверждая собственные мысли, влетела ботинком в слякотное месиво у края бордюра:

– Вот же ведь… Зараза!

Вот и супермаркет. Надо бы закупиться…

Спустя четверть часа, выходя на улицу с полным пакетом продуктов, она вдруг стала свидетелем стремительно разыгравшейся драмы. Взявшаяся невесть откуда здоровенная псина, судя по виду – помесь дворняги и ротвейлера, с утробным рычанием бросилась на притулившуюся у урны пятнистую черно-белую кошку. Диспозиция для мурлыки была незавидная: ни подворотни рядом, ни завалящего дерева, скрыться некуда, да к тому же бедняга была беременна, так что особо не разбежишься. Животинка зашипела и ощетинилась было, но не сработало – барбос был настроен весьма решительно, еще мгновение, и… Казалось – все, и тут… Видя, что иного пути нет, котейка из добычи вдруг превратилась в охотника, она неожиданно резво взвилась в воздух и вцепилась всеми четырьмя лапами в раззявленную морду агрессора.

– Вот это поворот! – выдохнула Кира.

Взвыв от боли, причиняемой восемнадцатью когтями, раздирающими чувствительную кожу, пес неуклюже попятился и попробовал стряхнуть повисшее на нем осатаневшее животное, но не тут-то было, еще несколько мучительных секунд, скуля и подвывая, хвостатый задира пытался избавиться от живого «намордника», а когда это все-таки удалось, поверженный вояка стремительно припустил прочь, громко сетуя на свою несчастную собачью долю.

На собственной шкуре незадачливый кобель вдруг осознал простую истину: какой слабой не казалась бы жертва, но порой, припертая к стенке, она вынуждена защищаться, и иногда это все же приводит к спасению.

Победительница имела комичный вид: наводнивший кровь адреналин вздыбил всю шерсть до такой степени, что и без того пузатенький зверек сейчас был похож на пушистый шарик на ножках.

– Ах ты… валькирия… – переполненная смесью восторга и умиления девушка присела на корточки и осторожно коснулась головы маленького существа. Кошка чуть слышно муркнула и ткнулась влажным носом в ее ладонь. – Ты, наверное, есть хочешь, – взволнованная студентка достала из сумки пакетик мясного фарша, ловко вскрыла его и поставила перед новой знакомой. – Нет? Гм… сытая, значит.

Повинуясь вдруг нахлынувшему эмоциональному порыву, преисполненная умиления Кира зарылась пальцами в шерсть животного, погружаясь взглядом в неожиданно яркие янтарные глаза, и… утонула в них…

Будто неведомая стихийная сила толкает ее туда – в самую бездну огромных агатовых зрачков, и она летит, летит невесть куда, в манящее, пугающее зазеркалье, падает… возносится… заполняет собой новую незнакомую вселенную…

Жуткий мир, мрачный, безжизненный, устрашающий.

Низкие темно-гранатовые небеса заволочены изодранной пеленой кобальтовых туч, рождающих мелкие хлопья белесого пепла, парящие в тяжелом пыльном воздухе, подобно невесомым трупикам сгоревших мух. Близкий горизонт утыкан корявыми клыками вулканических пиков, которые чадят зловонной гарью, изрыгая магматическое содержимое земных недр под монотонный рокот непрекращающегося тектонического буйства.

Море пылающей лавы покрывает все видимое пространство от края до края. Эта тяжелая раскаленная масса движется медленно, подрагивая иногда огнистыми волнами, словно живая, морщинится остывающей шкурой, неторопливо наползает на единственный островок каменистой суши и… упираясь в преграду, медленно гаснет, меняя цвет, застывая черным базальтом, ширя зону непрерывно растущей тверди – прибежища слабой перепуганной гостьи.

Жарко.

Девушка сухо кашляет, и пытается сделать шаг назад, подальше от раскаленной стихии.

Нет движения…

«Почему?»

Она бросает взгляд вниз, на собственные члены и… заходится в немом крике – ее плоть не жива, она – тот же камень, что и вокруг, никакой разницы, словно прибывшая – неотъемлемая часть окружения, обсидиановая Галатея.

«Боже!»

Что делать? Как вернуть свое прежнее тело?

Нет ответа.

И тут ее накрывает. Нахлынувшая волна паники жарче окружающего пылающего океана, она готова выжечь дотла мятущуюся душу несчастной…

Вдруг… она чувствует: что-то грядет…

Подземный толчок, значительно сильнее остальных. Тяжелая мглистая наволочь над головой расходится обнажая багровую бездну, услужливо уступая дорогу чему-то чудовищному, неведомому, идущему извне.

Вот оно… Перламутровое переливистое мерцание, будто тысячи крохотных звездочек собрались в облачко, живой искристый рой… Лава под ним шипит, щетинится, щерится разводами и… прогибается, расходится, как библейский Иордан.

Это все ближе… Мощь, чуждая, запредельная…

Она замирает в полуэкстазе, испытывая несовместимые чувства страха и восторженного предвкушения.