В отсутствии многочисленных лесных препятствий шагалось легко, весело, да и тропка с каждой минутой становилась все шире…
– Боже! – Приметив под поросшим мхом валуном лесной родник, Катя прильнула губами к чистейшей живой влаге и пила, пила… Никогда процесс утоления жажды не казался ей таким до дрожи восхитительным.
Дальнейший путь показался совсем легким. Уже минут через пять лес стал заметно редеть, а еще через минуту путешественница увидела небольшую избушку, притулившуюся под сенью огромного раскидистого ясеня.
– Эй, есть кто? – Катя робко поскреблась в узкую дощатую дверь.
– Ага, – в проеме показался тощий парнишка лет пятнадцати: курносый веснушчатый нос, лохматые волосы цвета соломы и широкая приветливая улыбка, – ух… человек?
– Ну да, кто ж еще. Погоди, а ты сам не…
– Не суть, – хозяин сверкнул на нее синим взглядом, нервно хохотнул и церемонно шагнул в сторону, освобождая проход, – че в дверях застряла? Проходи. Голодная, поди?
– Еще бы!
– Меня Водимам звать.
– Может – Вадимом?
– Не, именно через «о», от слова «вода». Ладно, присядь пока, ща я накрою чего-нибудь.
Катя заворожено смотрела, как на простеньком деревянном столе без скатерти появляются исходящая паром отварная картошка, приправленная зеленью и маслицем, тонко нарезанное сало, блюдо только что поджаренных карасиков, душистый ржаной хлеб и запотевший графин ледяного кваса.
– Налетай!
Не заставляя себя просить дважды, девчонка с аппетитом набросилась на стряпню. Ух и оголодала она! Простая неказистая еда казалась пищей небожителей.
Паренек, почти не ел, больше пялился на неожиданную гостью, продолжая лучисто улыбаться:
– Да не торопись ты, еда не убежит. Осторожно, с рыбой, не подавись.
Десять минут, и на столе осталась только горбушка хлеба, да кости водоплавающих.
– Уфф, спасибо вам… гм… тебе.
– На здоровье. Ты как забрела-то сюда?
– Ты – Синий?
– Да. Это мое второе имя.
– Странное. Откуда оно?
– Этот цвет – символ стихии воды.
– Воды? А причем она…
– Скоро узнаешь, – подросток не отводил взгляда от гостьи, – ты так и не ответила: как попала в это место?
– Лесовик указал.
– Лесовик?
– Ну… как же… а, Ззогн, так он представился.
– Ахх, вот как… Желание обещала? – заметно помрачневший Водим не спрашивал – утверждал.
– Ага.
– Похоже, влипла ты, сестренка.
– Да уж смекнула, не дура. Вопрос: как теперь выпутываться.
– Да никак, – голос парня стал глуше, протяжнее, – если дала слово ему, назад пути нет, придется выполнить, иначе…
– Что?
– Проклятие, на весь род, а это куда хуже.
Девочка вздохнула, слегка подалась вперед и шепнула еле слышно:
– А ты знаешь, что он попросит?
– Знаю. Ему всегда нужно только одно. Но тебе не стоит слышать об этом, до поры.
– Мамочки. Ты меня пугаешь.
Собеседник хохотнул:
– Монстра лесного не устрашилась, а меня…
– Там не до страху было.
– Эт точно. Ну что ж, – хозяин решительно поднялся со скамьи, – если вопросов больше нет…
– Есть.
– Глаголь.
– Ты же – не человек, как и он. Кто вы друг другу?
– Нуу… – блондинистый юноша подошел к бадье с питьевой водой и провел ладонью сверху. Крупная, жемчужно опалесцирующая капля воды, размером с кулак, оторвалась от бликующей глади и зависла в воздухе. – Я, гм… как бы доходчивее… воплощение, дух этой стихии, местного масштаба. В любом лесу есть во?ды: родники, ручьи, речушки, небольшие озерца, болота, наконец, вот это все – моя вотчина, во влаге этих мест я полный хозяин, но только там. Ну а чаща… ты уже поняла, кто там правит. А поскольку во?ды эти – часть леса, в этой паре Ззогн – главный. Я как бы его, м-м… пасынок.
– Как так? Он же… от него мурашки по коже, с ним что-то не так, это даже мне понятно. А ты… ты – тоже?
– Ну, спасибо за оценку. Вода всегда чистая, усвой. А вот леса всякие бывают, этот, например, он другой… ты не поймешь.
– А ты не пробовал бороться, изменить это?