Тайна великого Комбинатора и зигзаги любви

– Да, … ты слышал?

Продолжал Арнольд возбуждённо, ещё не полностью отдышавшись после динамичного «рока».

– Двух «чуваков» взяли на Горького за изнасилование девушки. Следователь их спрашивает:

– Как же это могло случиться?

– А те в ответ: – Хилеем мы с «чуваком» по броду, мацаем… Баруха. Баранём? Ну и баранули! – И он громко засмеялся довольный своей шуткой.

– Случай, конечно, забавный, но таких сдвинутых серьёзно нужно лечить. Вообще, я сторонник классической взаимной любви, иначе и «желание» скоро будет указывать «на полшестого»! – резюмировал Оскар.

– Ну, а как, «бренная» жизнь? Как предки? – поинтересовался сразу всем Арнольд.

– Ты что…? Какие предки?

– Извини, «прошуршал нечаянно». Запамятовал, что у тебя только mother.

– Извинения прияты.

– Что, грызем гранит науки и «пашем»? – как бы по инерции снова спросил Арнольд.

– Всё в порядке! Экзамены сдал экстерном! Можно было бы погулять в «учебном», да попросили выйти потрудиться.

– Эх, Оскар! Зря ты учишься на «вечернем»! Пропадает такой мужской «КАДР»! Перешёл бы на дневное, – распаляясь, продолжал Арнольд, – куча времени образовалась бы! Мы бы с тобой начали разрабатывать целинные женские заросли! – При этом все его конечности подёргивались в такт звучащей музыке. – Да и ко мне в «Щукинский» почаще бы наведывался! Ты, очень видный Бой и от наших прелестных «старушек» у тебя бы отбоя не было! Вот тогда бы мы с тобой изрядно повеселились!

– Нет, это не про меня. Потом, тебя твои предки «окучивают», и даже хорошими «карманными» снабжают. А меня подкармливать некому. Потом… от «рабочего ящика» недавно наклёвывалась международная перспектива. Да ты, наверно слышал, как нас с «рыжим» Сашхеном наш «почтовый ящик» направлял на дневное отделение института международных отношений?

– Правда? Да ты что? Невероятно! – размахивая руками, с жаром удивился Арнольд. – В «САМ» институт «Международных отношений» …! Это, что у знаменитого моста?! Вот это да! Туда же простым смертным попасть невозможно! Нужны рекомендации нужных людей, характеристики и всё такое прочее… В конце концов, как получить РЕКОМЕНДАЦИИ «тёплых» организаций! Так, так, давай рассказывай, как дело было?!

– Нам все это дали, – продолжал Оскар, – но мы отказались.

– Почему? Да, у вас, что здесь, не всё в порядке! – Арнольд азартно покрутил пальцами у, гладко прилизанных бриолином, висков.

В это время, как из-под земли, появился Сашхен.

– Привет честной компании! «Артист из народа» ты, что мозговые извилины пальцами поправляешь?

– А, вот и ты «лёгкий на поминках». Ну, привет «техническому ничтожеству»! Да вот он говорит, что вы от знаменитого института отказались! – это правда?

– Да, было дело!

– Это же работа за «Бугром»! На мир посмотрели бы! Другой уровень жизни и общения! – не унимался Арнольд.

– В теории оно может быть и так. – возразил Оскар, – а в жизни, дорогой товарищ, может быть всё не в таком розовом цвете.

– А, впрочем, Сашхен, расскажи ему нашу «международную опупею»!

– Одним словом, это было ещё зимой, – начал важно Сашхен, – поехали мы с Оскаром к нашему «маяку будущей жизни», чтобы прощупать «почву» до зачисления. Одним словом, мы благополучно проникли в эти «международные отношения» и начали проводить в деканате «разведку боем», пытаясь выяснить всё о нашем «светлом будущем» или хотя бы кем нас в итоге из института выпустят. Но никто внятно ничего не произносил, точнее нас мягко посылали, как будто эта была «сверхсекретная» информация. Но потом очень милая секретарша сжалилась над нами и решила «открыть нам глаза», указав многозначительным кивком головы на модного парня в «Боярке» и в сером с «папиного плеча», и зауженного к низу, ратиновом пальто с шаликовым воротником. «Попытайтесь поговорить вон с тем парнем!» Шёпотом произнесла она и ещё раз кивнув в его сторону… «Он два года назад успешно закончил наше почтенное заведение и сейчас работает там» и подняла она к потолку свои приятные глазки, … «где-то наверху!» И видимо от какого-то внутреннего удовольствия, она так закатила свои бездонные глаза, что мы увидели их обратную сторону. Я сразу ринулся к этому новоиспечённому «светиле» и начал его «вежливо» пытать, что да как? Но «местное светило» тут же так надул щёки и начал пускать пузыри от осознания своей значимости, что я, испугавшись за их сохранность, на шаг отпрянул. «Работаю, при нашем посольстве в Штатах» и так далее …, начал важно он… Но Оскару, видимо, быстро надоела эта не целевая политинформация про «жизнь и международно-семейное положение» и он ему вежливо так говорит…: «Послушайте господин – товарищ, барин! Дело в том, что мы не со школьной скамьи и уже работаем в одной из закрытых организаций. Прошли армию, а сейчас учимся в МИРГЕМЕ. Закончили параллельно «Дипломатический факультет» при Университете Марксизма-Ленинизма».

И этот господин, после этой короткой, но видимо для него значимой политинформации, как-то сразу выпустил лишний пар… «Ну, говорит, это меняет дело!» И, спустившись с небес на землю, представился Константином. В общем, познакомились. «Ну говорит, пошли, а заодно по дороге побеседуем!» И… начал «сливать» информацию о себе. «Я, сын довольно известного человека! Закончил с золотой медалью школу и с одной скамьи, по рекомендации влиятельных лиц, сразу пересел на другую, так что ничего не потерял. Естественно, моральная и финансовая поддержка мне была обеспечена. Да, к сведенью для Вас, – в «международном» обычно проводят предварительные собеседования, чтобы определить на какой язык тебя «кинуть». Но естественно, с учётом, и ваших «связей». Так, что я благополучно преодолел эту «планку» и был «удачно распределён», при поддержке доброй и «волосатой» руки, в нужную страну и нужное место! Но кто я, при знании трёх языков, не считая русского? Пока с трудом догадываюсь, при этом точно знаю, что целиком завишу от шефа, его окружения и поддержки. Если «шеф» скажет, что я не гожусь или что-то не так делаю и я, извините, «дерьмо», то доказать обратное невозможно. Например, он уходит, а за чемоданы отвечаю я, так что можно считать, если вам угодно, то я носильщик! Ну, а если мне со временем удастся защитить диссертацию, на какую-нибудь там тему, например, о каком-нибудь призрачном рабочем движении в штатах, то тогда!» Он многозначительно поднял к небу глаза… «Я смогу устроиться где-то здесь в ЦЕНТРЕ. Так, что если у вас нет “волосатой руки”, то в лучшем случае вас направят переводчиками во “тьму тараканью”, или подальше на многие годы. Да, … и учтите, что по своему желанию вы оттуда сможете вернуться только в цинковом ящике.» – Подвёл итог, новоиспечённый дипломат.

– Да! Это удар ниже галстука, а я-то думал! Кто бы мог знать? – начал снова, как-то не очень связно, сокрушаться «шарнир», дёргая при этом своими конечностями.

– Ну, как твоя жизнь, бьёт ключом? – в свою очередь, поинтересовался у Арнольда Оскар.

– Гудим брат! Гудим! И всё остальное, регулярно. Как говорят в народе, – чем глубже “влез тем ближе к телу”. – Одним словом, “будете у нас в Магадане”, – шучу, я имею в виду “Щукинский»”, милости просим! Бывайте, спешу на кадрёш!

И будущий артист «всех времён и народов», услышав очередную мелодию, спешно направился «кадрить» свою новую «старушку».

* * *

Большинство жителей и рабочих подростков города Козлодуева, и его окрестностей приобретало, совершенствовало и оттачивало свои рабочие и духовные навыки, в основном, на одном из пристойных «чёрных ящиков» передовой закрытой системы. Те, кто с детства очень сильно любил играть в песочек и продолжал его любить, начинали свою «карьеру» с «пескоструйного» цеха, а тем, кому не «повезло», решались начать свой тернистый путь с токарного и других цехов, и лабораторий. Но, считалось, что, если вы «завалили» вступительные в «храм науки», то вам крупно «подфартило», если после школьной скамьи вас случайно взяли в «кроватный цех». Но этот цех кроватей и спец игрушек какой-то странный, как детали не собирай, всё равно ракеты получаются! То есть, вам удалось соприкоснуться с тайной по изготовлению особых «кроватей». Или точнее сказать, Вас допустили в святая святых «чёрного ящика», плазывое отделение этих «летающих кроватей», типа «воздух – воздух», «земля – воздух». И, если вам угодно, даже «земля – земля».

Плазы, – это весьма «удобное» место…, в виде железных больших площадок – столов, покрытых специальной краской. Где на круглых коленочках, в платецах разных цветов, но иногда и в халатиках, перемещаются, в весьма интригующих позах, молодые девушки и женщины, создавая под руководством более опытных работников, различные ажурные развёртки, и прочие фигуры для раскроя будущих изделий. В тоже время такое рабочее место было весьма притягивающим, так как доступ к рабочим местам лекальщиков, слесарей и начальства пролегал мимо плазовых столов. И вполне естественно, что эти интригующие позы молодых женщин стимулировали другую половину человечества этого цеха приходить на работу вовремя, а и иногда задерживаться на работе. В итоге – посещаемость мужской половиной своих рабочих мест была отменная. Но были и недостатки, так как мужчины слишком часто ходили курить, так сказать «дышать свежим воздухом» или «по делам», и тем самым не преднамеренно снижали к.п.д. соцсоревнований.

* * *

Но сейчас Оскар почему-то вспомнил, как он «надцать» лет назад начинал осваивать азы профессионального грузчика в крупном издательстве «Рашпиль». Тогда, в летний период между девятым и десятым классами, «трудовой вирус» и рабочий порыв захватили мужскую половину подрастающего поколения одной из пригородных школ знатного города Козлодуева. Эти трёхмесячные летние трудовые курсы начались на станции Залетаево в бригаде грузчиков, под руководством бригадира Толика, под два метра роста, по кличке «Золотой пупырь». Этой кличкой Толик, как ни странно, очень гордился, так как по его признанию она звала его на «подвиги», то есть на «халтуру». И следует сознаться, что на неё у него был особый нюх.

Сегодня, в районе «трёх вокзалов» в качестве объекта «халтуры», для мышечной тренировки бригады, были выбраны огромные мешки частного лица с семенами какой-то травы, чтобы переместить их на значительные расстояния. Реальность показала, что они оказались более чем увесистые для простого «смертного». И так как это было в понедельник, то в этот чёрный день Толик не мог позволить своей «стеснительной и ослабленной нарзаном натуре» поднимать тяжести больше гранёного стакана и пивной кружки, поэтому он «вежливо» предложил это сделать другим. Особенно ему понравилась идея, предложить новенькому самые, по его выражению, «выдающиеся» тяжести для «воспитания лучших качеств души человеческой» у начинающего грузчика. А так как больших мешочков было много, и испытуемый был налицо, то для «воспитания чувств» наметился определённый простор. Смычка испытательного процесса и чувств от переносимых тяжестей особенно успешно проходили на первом и последнем мешочке, когда испытуемый с трудом удерживался на ногах, чтобы не ударить лицом в грязь вместе с товаром. Но сила воли и остаток молодых сил внесли свою лепту, и испытуемый сохранил своё лицо потным, но без грязи.

На «левые, сверхнормативные» братство грузчиков закупило изрядное количество «горячительных» напитков, а также соответствующую закусь. После первого стакана «пупырь» сообщил, что испытания новичка прошли успешно и, что он – испытуемый, успешно встал на путь «грузчика – под халтурщика», и это позволит ему быть финансово более удовлетворённым. А после второго, … «пупырь» произвёл его в «грузчики – автопогрузчики», когда новичок на спор перенёс сто десятикилограммовый тюк прессованных концов ветоши, с солёненькими огурчиками сверху для закуси, не уронив ни одного из них. Здесь же, не отходя от тюка «спитая» компания под эти огурчики и одобрительные возгласы махнула очередную дозу. Оскар компанию поддержал, но, к удивлению коллег, только лимонадом, сказав, что будет воспитывать волю…, как Чапаев.

– А как Чапаев? – поинтересовался сильно раскрасневшейся бригадир при поддержке, изрядно повеселевшей, компании.

– Да так…! – начал свой рассказ Оскар. «Дело было в понедельник … Василий Иванович, после очередного мощного сабантуя, «приболел».

Присутствующие с пониманием одобрительно загалдели.

– Одним словом, все ушли на парад, а Чапаев остался один в гордом одиночестве, но с больной головой. Но праздник есть праздник и его надлежало отметить, да и голову организм требовал поправить. Чапаев взял по блату пару пузырей, но выпивать в одиночку воспитание не позволяло, да и тосты в честь праздника оценивать некому, а это обидно. И он решил наудачу заглянуть в общественную столовую, тем более там всегда было много народа, а на столах, как вы знаете, бесплатные: горчица и хлеб, тем более у него с закуской было туго. Но, к сожалению, столовая оказалась практически пуста, и только в дальнем полутёмном углу сидел какой-то странный человек, одетый во всё черное. Василий Иванович подошёл к столику и вежливо спросил:

– Свободно?

Тот кивнул.

– К вам присесть можно?

В чёрном опять кивнул.

Тогда Чапаев быстро присел к столу, а так как голова сильно болела, а «трубы» горели, он опять спросил:

– Вы со мной в честь праздника выпьете? А то одному грустно.

Тот утвердительно кивнул и произнёс:

– В честь славного праздника … с удовольствием!

– Прекрасно! – потирая руки, произнёс Чапаев и быстро налил до верха два гранёных стакана, которые предусмотрительно захватил с собой. – Ну, с праздником вас и здоровья! – Произнёс Василий Иванович и залпом выпил свою дозу.