Последний связной

– Посмотри, что творится на улице! – предложил Майкл.

На улице действительно было необычно и все напоминало начавшиеся беспорядки: у банкоматов бурлили толпы возмущенных людей, которые не могли снять свои деньги, а возле супермаркетов стояли очереди на вход.

Выходившие из магазинов люди вывозили полные корзины всякой еды, респираторы, свечи и теплые вещи. Видимо плотину, мешающую распространению слухов, прорвало, и теперь начавшуюся панику остановить было не возможно.

– Я верю, – сникла Молли. – Ты дашь мне свой телефон?

– Да, – сказал он, диктуя ей свой номер. – Только возможно, я не смогу выйти на связь до 11-го.

– Запиши и ты мой телефон! – предложила она, диктуя свой номер.

– Записал!

– Мы увидимся? Когда? – спросила она.

– Рассчитывай на свои силы. Но постараюсь позвонить, – ответил он.

Доехали до вокзала они быстро, и пора было расставаться.

– Молли! Не забудь: твой рейс в Сан-Франциско послезавтра из Филадельфии. Билет забронирован на твое имя. До свидания! – сказал он, зная, что возможно не увидит ее больше никогда.

Глава 33. Поезд на Юг

Войдя в здание вокзала, Майкл сразу же посетил в туалет и там наклеил на подушечки своих пальцев полоски с отпечатками пальцев Вейна Бреда, а на запястье прилепил кусочком ленты идентификационный чип.

Потом, прошел в кассовый зал, попросил для себя билет по брони в одноместное купе класса люкс. Расплатился он наличными, что бы ни привлекать к себе внимание – все-таки, настоящим владельцем кредитной карты был Вэйн Бред. Женщина кассир в униформе, латиноамериканка, спросила, как его зовут, и впечатала имя Вэйна Бреда в билет, а Майкл, достав несколько сотенных купюр, расплатился.

– Как там погода в Нью-Йорке? – поинтересовалась кассирша, пропустив деньги через кассовый аппарат и возвратив сдачу.

– Извините, вы о чем? – рассеянно переспросил Майкл.

– Какая у Вас погода в Нью-Йорке, вы ведь там были день назад? – демонстрируя белоснежную улыбку, повторила женщина.

– Отличная, – ответил растерянно Майкл, вспоминая, что те деньги, которыми сейчас расплатился, действительно получал через банкомат в в аэропорту Нью–Йорка по прилете.

Он слышал, что в защитную полосу денежных купюр впрессовывается электронный чип, и выходило так, что деньги тоже хранили информацию о передвижении своих хозяев.

Настроение снова испортилось – быть постоянно объектом чужого внимания было невыносимо. Хотелось показать кассирше язык, но он лишь сделал комплемент: – Вам очень идет такая прическа, а сам, сдав свой багаж, отправился в зал ожидания.

Поезд на Майами, нужный ему, шел транзитом из Нью-Йорка, и прибывал в Трентон через полчаса, так что впереди была еще уйма времени.

В стоимость билета входил ужин, которым его должны были накормить в ресторане поезда, а пока, что бы убить голод, Майкл, заглянув в привокзальное кафе, взял себе пирожное и за доллар налил в пластиковый стаканчик кофе из автомата, умудрившись при этом облить все пальцы горячей жидкостью.

Пальцы неприятно жгло, и пришлось прикладывать к руке лед, а в зале уже раздавался сигнал гонга, означавший прибытие экспресса: поезд, своей обтекаемой формой больше похожий на самолет, раздвигая пространство носом – клювом и блестя корпусом, покрытым серым лаком, беззвучно впорхнул на перрон.

Светиться на перроне Майклу не хотелось, и он прошел на посадку, когда до отправления оставалось только две минуты, а по громкоговорящей связи раздавался голос диспетчера, обеспокоено разыскивающий Вэйна Бреда.

Вагон Майкла был третьим, и у дверей с лучезарной улыбкой его встречал стюард: – Сэр, Вы как раз во время – сейчас отправляемся.

Майкл протянут ему билет, и стюард еще больше расцвел, но продолжал стоять истуканом, загораживая проход:

– Простите сэр, Вы может быть не в курсе, но вчера по всей стране объявлен оранжевый уровень террористической угрозы, поэтому мы проверяем не только билеты, но и биометрические данные.

Пожалуйста, приложите большой палец правой руки сюда, – показал стюард кнопку на поручне входной двери вагона.

Майкл с сомнением посмотрел на свой большой палец, латекс на котором от горячего кофе потемнел и деформировался: отказаться теперь он не мог и лишь мысленно проклинал себя за свою небрежность.

Он нажал, было, пальцем на кнопку распознавания, но система показала красный, запрещающий сигнал. Под ребрами гнусно заныло, как будто кто-то щекотал его живот острым ножом.

Попасться на такой ерунде? Хотелось уйти, но и проводник, смотрел на него, как змея, не отводя в сторону взгляда, а в руках у него был зажат электронный свисток.

– У меня палец обожжен, и кожа облезла, – пожаловался Майкл.

– Тогда может быть, у Вас есть с собой какие-нибудь документы? – заскучал стюард, кося глазами влево, туда, где слонялась пара охранников, а у Майкла вновь внутри все замерло – ведь если его арестуют, ему не отвертеться.

– У меня с собой только кредитная карта. Но я подвергался процедуре добровольной маркировки! – вспомнил он, наконец.

Это обрадовало стюарда, которому не хотелось разбираться с нерадивым пассажиром.

– Очень хорошо сэр, это все решает. Шагайте прямо в дверь – устройство распознавания вмонтировано по ее периметру, – сказал он.

Майкл шагнул через порог, и система, прочитав ЧИП выданный ему Юджином, и что был приклеен на запястье, погасила красный сигнал тревоги, после чего, пройдя в купе, Майкл нашел там свой багаж.

Казалось, все препятствия были позади, и, все же, чувство беспокойства не проходило. Вот уже несколько дней в этой гонке на выживание, он на каждом шагу делал досадные ошибки, последствий которых оценить не мог потому что, не знал точных правил игры.

Он даже не был уверен, ищут ли его сейчас, когда до катастрофы оставалось всего четыре дня.

– Господи помоги! – мысленно взмолился Майкл: вот если бы господь превратил его на время в маленькое незаметное, никому не нужное существо – воробья или пчелу, тогда бы он смог раствориться в бескрайнем окружающем мире, ведь выезжая на природу, Майкл почти не видел там животных – олени чувствовали запах человека за милю и расчетливо обходили его по кругу, лисы, слыша издалека шаги, пробирались по высокой траве, что бы спрятаться в глубокие норы, потому, что закон выживания в природе, гласил: каждый чужак, это враг.

Внутри же своего вида все высшие животные жили в мире и согласии, разделив среду обитании, и не претендуя на чужую свободу и жизнь. Всем хватало еды и самок, и даже до самого слабого, когда–то, доходила очередь.

Только человек, в своей ненасытной жажде иметь больше других и властвовать, мог враждовать с себе подобными, ненавидеть представителей других народов и рас, был готов осмысленно и запланировано выслеживать, лишать свободы и уничтожать себе подобных, производя специально для этого тонкую электронику и орудия убийства.

Среди людей, нельзя было знать заранее, кто вокруг просто статист, кто друг, а кто предатель и враг, и очень трудно было затеряться, невольно оставляя повсюду следы – отпечатки пальцев на предметах, свое изображение в системах видео наблюдения и полную картину телефонных звонков у своего провайдера.

Теперь нигде – ни в поезде, ни отеле, Майкл не чувствовал себя в безопасности, ведь, где-то за тысячу миль отсюда, в недрах здания из стекла и бетона, затаился невидимый паук под названием Всевидящее око с телом из тысячи компьютеров, который, с железным терпением, без сна и отдыха, опутав всю страну паутиной проводов и датчиков, видеокамер и банковских автоматов, выслеживал каждого, кто становился врагом системы и попадал в ее черный список.

Оставалось одно – ждать и надеяться на удачу. В конце концов, самое опасное было позади, и, хотя еще предстояло пересечь всю Америку с севера на юг, но через семь часов, он всё-таки будет на месте.

Майкл посмотрел расписание поезда – остановок было всего десять, и он мысленно отметил города, где уже бывал: Филадельфия, Вашингтон, Роли, Колумбия и Джексонвилл.

Потом, он разложил свои вещи и осмотрел купе, которое ничем не напоминало железную дорогу, и было похожее на небольшой номер отеля: маленькая прихожая с холодильником, у окна столик и два кресла напротив друг друга, слева от прихожей спальня с огромной постелью–трансформером, и зеркалами, скрывающим под своей личиной, телевизионную систему, а справа за раздвижной дверью ванная с джакузи, полным набором дорогой парфюмерии и с орхидеями на туалетном столике.

Уставший от дороги, он, первым делом залез в джакузи, где теплая зеленоватая вода обняла его, потом, накупавшись, упал на постель в мягкий хлопок, наконец, оказавшись в чистой постели.

А экспресс на магнитной подвеске, тем временем, разогнавшись, уже беззвучно летел по эстакаде со скоростью более 200 миль в час, и в окне калейдоскопом проплывали поля, мосты, дороги и фруктовые рощи.

Устроившись среди подушек и мягких одеял, Майкл с жадностью включил теле систему, пытаясь понять, что же происходит в мире, и просмотрел несколько информационных программ, но ни в одной не нашел упоминания о падающих камнях.