Метро 2035: Эмбрион. Начало

Кат шел, утаптывая нападавший за ночь снег ботинками, в первых рядах колонны. Идти тяжелее, приходилось пробивать дорогу остальным в наметенных сугробах, зато почти нет шансов получить куском шланга, набитого песком, по хребту.

– Кат, слушай! А куда мы побежим-то?

– Плешков… Вот ты дурак? – прошипел сталкер. – Услышит кто и позовет охранника. За лишнюю миску помоев сдаст нас, себя и родную мать. Если она жива еще.

– А-а-а… Ой, ну да.

В «пионерлагере» Базы они с Витькой дружили. Правда, когда Ката выгнали, лучший друг даже не появился попрощаться. Но это дело прошлое. Других знакомых здесь не было, приходилось держаться хоть кого-то, кого знаешь.

Витька Плешков попал в рабы викингов по глупости. В увольнение поехал в убежище, на проспект Революции за покупками, там у них что-то вроде рынка на поверхности по воскресеньям. От своих отбился, забрел в подпольную распивочную – ну как подпольную, все ее знают, включая главу убежища, но официально ее нет. Пропил патроны. Потом подрался с зашедшими отдохнуть от своей земли мрака и тумана викингами. Естественно, был крепко избит, лишился оружия и документов, а затем наряжен в якобы перебравшего спиртного викинга и на глазах всех из укрытия под этим видом уведен в Нифльхейм. Шикарная карьера – из бойца Базы в рабы немытых последователей Рагнара.

С тех пор здесь и обитает.

Кат шел, поглядывая по сторонам, и думал. Не одну книгу он прочитал из шикарной по нынешним временам библиотеки Базы о возможном будущем. Предки ведь не идиоты, несмотря на печальный конец цивилизации. Предполагали что-то такое. И войну, и последующий постапокалипсис. Но почему-то многие думали, что выжившие люди будут создавать некое светлое будущее. Строить на обломках новый мир. Никто из них, правда, не подумал, что раз разрушенный мир был говном, то откуда возьмется что-то светлое потом?

Оно ниоткуда и не взялось.

Выжили ли другие города, хоть как-то, хоть частично – неведомо. Радиостанция Базы – чудом сохранившаяся – связаться ни с кем за эти двадцать с лишним лет не смогла, хотя антенну на поверхность вытащили и чуть не до середины здания управления железной дороги, местной ЮВЖД, дотянули. Тишина. И на наш вызов ответа нет, и других сигналов ноль. Фоновый шум эфира.

Вселенная призраков, шепчущих друг другу слова неумелого прощания.

А те, кто выжил здесь, действуют как умеют. Подземная военная База, сохранившая немалые остатки знаний и кое-какую технику, малолюдна. Да и держится за счет ключевого товара – электричества, с избытком вырабатываемого подводными генераторами. Водохранилище обмелело, течение усилилось. Вот и продают всем форпостам – вот словечко? а ведь прижилось… – правого берега, включая викингов. Новых бойцов на Базе из детей готовят. Вроде бы и плюс, а если задуматься, то непонятно зачем. Захватить все оставшиеся укрытия-форпосты? И что потом с ними делать? А поверхности на Базе откровенно боятся, выходят редко, даже нужный товар заказывают сталкерам. Нет идеи развития. Вообще нет. Армейская логика – сохраним устоявшийся порядок, а там посмотрим. Так с самого Дня и смотрят из-под земли, без резких движений.

Вообще без движений, если честно.

Сзади заорали охранники, началась какая-то свалка. Кат обернулся: ну понятно, одному из отряда приспичило на ходу закурить. Конечно, за это не только дубинкой по спине, можно и в клетку угодить. Сами викинги смолили, где хотели, а вот рабов за это жестоко наказывали. Хотя в тех же теплицах табак растет, и его воруют, когда там работают, но курить на виду – нельзя. А уж в рабочей колонне – совсем глупость. На что понадеялся закуривший, Кат не уловил, да и не ломал голову. Чужую дурость не понять.

Итак, с Базой все ясно. Сидят, ждут чего-то. Возвращения армии на белых танках под развернутыми знаменами и маршами Покрасса? В добрый путь. Кат не верил в сказки.

Другое дело Нифльхейм.

Рагнар, бессменный начальник, жрец Одина и полубог этих убогих злых людей, был явно не дурак. Сперва он подчинил само укрытие – почти сплошь студентов того самого университета. Потом не побоялся выйти сам и вывести людей на поверхность, хотя бы в короткие набеги. Занял и обустроил весь учебный комплекс, прихватил соседний лесотехнический институт. Теплицы. Свинарники. Теперь мясо, овощи и зелень в изобилии – со всеми убежищами торгуют, с Базой. Любые прихоти себе может позволить, а главное – развивается его затея. Только вот на стертых плечах и разбитых руках рабов, но экспансия идет. Ему раз плюнуть захватить город, разве что База мешает. Были уже стычки, форпост «Проспект Революции» чуть не взяли штурмом, но потом на помощь прибыла полурота с Базы, бились насмерть. Мертвых похоронили, стены от крови отмыли, и обе стороны решили оставить все как есть.

– Кат, – заныл Витька. – Слушай, а может – ну его. К весне ближе попробуем?

– Молчи. Иди и молчи. Не хочешь бежать – сиди здесь до смерти. А я сегодня пойду.

Проблемой были не цепи, с ними все ясно. Не зря лом брал. Все упиралось в пятерку крепких сытых мужиков, вооруженных полицейскими АКСУ – одинаковыми, даже на вид новенькими, как со склада. Побежишь – изрешетят. Сам ствол-то дурной, но вблизи, да впятером – положат не задумываясь.

Их надо отвлечь. Именно сегодня и именно здесь, из свинарника-то не сбежишь. Из котлована, который роют круглый год неведомо зачем – тем более.

– Вить, вопрос: тебе кого из отряда не жалко?

– Да никого! Уроды они. Сам, что ли, не знаешь?

Это да, не поспоришь. Когда Кат год назад по глупости сунулся в Нифльхейм с найденной на аптечном складе коробкой лекарств, он местный расклад не понимал. Ну, крутой форпост. Богатый, по слухам. Поверхности не боятся, осваивают. Верят, правда, в какую-то древнегерманскую ботву с созданием мира из пота великанов, но кто из нас совершенен? Он плюнул и пошел, мол, все люди, общий язык найти можно.

Оказалось, что сохранивший остатки веры в человечество Кат крепко заблуждался. Ким ведь не советовал идти, давно еще, на пальцах все объяснил, но ходьба по граблям – наш национальный спорт.

Пошел он к ним в начале зимы, снега нет, поэтому топать было несложно. Горячие пятна, которые он замечал издалека, обходил, автомат наготове, рюкзак с товаром за спиной. Мортов чудом не встретил, добрался до передового поста рогатых, а дальше все пошло не так. Разоружили. Ладно, это бы любая охрана сделала. Проводили без особой грубости к самому Рагнару.

Глава Нифльхейма оказался высоким, ростом с самого Ката мужиком с совершенно белой, словно выжженной чем-то бородой и длинными, почти не седыми волосами. Представительный господин, голос гулкий, плечи здоровенные. Весь в черном, кожаный пояс в ладонь шириной, куча каких-то побрякушек – и на шее цепочка с ромбовидной подвеской. Перстни, браслеты, ленточки эти их идиотские на предплечье.

Рядом троица помощников. У всей верхушки поселения глаза убийц – спокойные, внимательные, но ледяные. По глазам видно, что им человека прибить проще, чем свинью. Та визжит громче. В этот момент Кат понял, что его занесло не по адресу, но было поздно.

– Кто ты, пришелец? – прогудел Рагнар.

– Кат, уважаемый.

Один из помощников выдвинулся вперед и внезапным, быстрым как атака змеи, ударом снес его с ног. Кат и заметить удар не успел, не то, что отбить. Так и улетел на пол, сминая спиной рюкзак. Блистеры лекарств сзади захрустели, а Кат понял, что торговли здесь не будет.

– Верховного повелителя называть Жрец Великого Отца! – гаркнул помощник, потирая кулак.

– Понял, понял… Меня зовут Кат, Жрец Великого…

Следующий удар он хотя бы заметил, но сделать опять ничего не смог. Из разбитой губы на пол капала кровь, пока Кат вставал. Правда, под ногами все было так загажено, что кровь здесь можно разливать литрами. Вряд ли что изменится.

– Тебя зовут раб, – проронил Рагнар. – Заберите у него рюкзак, если что полезное – отдайте на склад. А самого в цепи.

Другой помощник подошел, ловко сдернул с плеч мятый рюкзак и унес из зала. Команды жреца явно не обсуждались, а выполнялись мгновенно.

– Жрец Великого Отца! – сделал последнюю попытку найти компромисс Кат. – Прошу выслушать!

– Говори, раб. Я сегодня добрый.

– Я – сталкер. Ну, из тех людей, что ищут на поверхности разные нужные вещи…

– И что? – Взгляд Рагнара из-под тяжелых кустистых бровей подавлял. Человека слабее Ката, наверное, прижало бы к полу и кубарем вынесло из зала под таким взглядом.

– Я могу на вас работать… – понимая, что выглядит глуповато, проговорил Кат. – Знаю несколько хороших мест.

– Мне это не нужно. Хвала Одину, мы можем купить все сами. В укрытиях, у военных, у кого угодно. Можем отнять силой. Мы – сила этого мира, раб. Мы даже новых викингов пока не принимаем, нет знака богов. Гадания темны и неясны. А еще один сильный раб – это хорошая добыча. Уведите его.

Оба оставшихся в зале помощника схватили сталкера и поволокли прочь. Как скоро оказалось, без задержек выполнять второй приказ Рагнара – в кузницу, где такой же, как он, раб споро заклепал на ногах Ката по железному кольцу и соединил их короткой, с полметра, цепью. А потом был барак в подвале.

До вечера он сидел на чьих-то грязных тряпках, размышляя. Потом с работ привели четыре отряда рабов, и начался естественный отбор. Драться с цепью на ногах оказалось неудобно – он остался без отработанных ударов ногами, да и подвижность в перемещениях крепко пострадала. Впрочем, с ходу наехавший на него местный лидер, пойманный викингами аж на юго-западе города, о котором и информации-то толком не было, и переправленный сюда, дрался еще хуже. Да и двигался со свободными ногами не так свободно, как Кат со скованными.

Сталкеру второй раз за день разбили губу, а вот его соперника пришлось обкладывать горячим навозом, спешно принесенным из свинарника – единственным местным лекарством – и всю ночь отпаивать водой. Впрочем, Бычий, как звали этого задиристого мужичка, намекая то ли на силу, то ли на длину органа, сильно не пострадал и с утра вышел, как все, на работу. Кат завоевал какое-то место под невидимым солнцем, к тому же его узнал Витька, так что жизнь встала в новую колею и покатила куда-то вдаль. Стуча колесами и позвякивая рабскими цепями.

Бычий с тех пор пытался устроить Кату разные неприятности, но без особого успеха. Сталкера пороли надсмотрщики, оставляя на спине плохо заживающие ссадины и рубцы, но так доставалось многим.

Может, Бычьим сейчас и пожертвовать? Вон он справа, в первом ряду колонны идет. Губу оттопырил, лопата на широком плече лежит. Впрочем, до места работы спешить не надо.

Часть дороги была расчищена вчерашним отрядом. Снежные валы на обочинах, закиданные отколотыми кусками льда, за ночь смерзлись. Дорога превратилась в желоб, огражденный этими валами с обеих сторон. Здесь если и соберешься бежать, наверх пока залезешь – пять раз пристрелят.

Кат тяжело бухнул о землю лом, расколов брызнувший льдинками пласт под ногами. Витька пристроился рядом, старательно сгребая лопатой снег. Конвоиры за спинами растянувшейся цепочки рабов сбились в кучу и закурили, громко обсуждая какую-то Марту. Судя по долетавшим отрывкам беседы, с Мартой не спали только мертвые, да и то по ее личному недосмотру.

– Так пусть же красная… Сжимает властно… Свой лом мозолистой рукой! – пыхтел Кат, от души работая ломом. Конвой перекурил и теперь внимательно наблюдал за работой. Старавшихся откосить от уборки в полную силу охранники коротко, но увесисто били по спине самодельными дубинками.