Украинское солнце

–Подумать только, вот я уже и школу закончил. А до сих пор кажется, что еще недавно я был таким, как Влад: в душе себя ощущаешь таким, каким помнишь с детства.

–А мне, матери, каково? Будто вчера я тебя маленького в колясочке возила. Глянешь на тебя и не поверишь – как быстро вырос! – расчувствовавшаяся мать присела.

–Внутри ощущается какая-то пустота…

–Главное для меня сейчас – нужно сделать тебе военный билет, чтобы в армию не загудел. А уж на втором месте институт! Ну не поступишь в этом году, поступишь в следующем! – мать о чем-то задумалась, задумался и Глеб. – Ладно! Все будет хорошо, когда я чего-то хочу, все бывает по-моему! – оптимистично заключила она и встала со стула.

–Ты куда? – спросил Глеб.

–Хочу пойти помидоры подвязать! – живо ответила мать, причесываясь у зеркала в прихожей. Обувшись, она открыла входную дверь, но остановилась у порога в раздумье. – Тебя мы с отцом на ноги почти поставили, теперь Влада нужно поднимать, – тяжело вздохнула и добавила: – ничего, выкарабкаемся!

5

Когда Анастасия Павловна вышла на улицу, направляясь к гаражам, было уже довольно знойно, хотя утро еще и не успело разгуляться. Работу машиниста на шахте ей приходилось совмещать с заботами по дому и хозяйству. Каждый шаг ее был спланирован в длинную цепочку дел и обязанностей. За немалое количество лет, проведенных в постоянных заботах, она многое делала по привычке. Вот и сейчас она свернула на более короткую дорогу и через десять минут была уже у гаражей.

Плотными рядами они располагались недалеко от пятиэтажек, образовывая целый комплекс, который с годами только разрастался. Жизнь здесь никогда не замирала, и даже глубокой ночью слышны были мужские голоса, разгоряченные в пылу дружеского спора. Каждый отдельно взятый гараж мог многое рассказать о своем владельце. У строгого зажиточного хозяина на массивных воротах с крупными петлями непременно должен был висеть добротный амбарный замок, образно ограничивая круг желанных гостей, что нельзя было сказать о гараже беспечного хозяина, заброшенный внешний вид которого оставлял желать лучшего. Но были и такие владельцы, которые к вопросу благоустройства гаражей подходили творчески. Вот к таким людям и относился Михаил Евгеньевич Вернадский. Каждая мелочь у него была проработана до тонкостей: в гаражные ворота были врезаны аккуратные замки без ущерба для безопасности, внутри гараж был обшит деревом и утеплен, проведено независимое отопление, установлены верстак с тисками и множество полок и шкафов для хранения инструментов и радиодеталей. Кстати, многие детали он собирал с расчетом на то, что сыновья продолжат его увлечение радиоэлектроникой, которое было очень популярным в советское время. Однако молодежь это не привлекало. Глеб еще поначалу как-то интересовался схемами и платами, но со временем забросил. Так оно и осталось никем не востребовано и вскоре копившееся годами очень быстро морально устарело. Масса разнообразных измерительных приборов, паяльников с огромным количеством олова и канифоли размещалась на полках и стеллажах, хозяину доставляло удовольствие проводить время в поисках нужных инструментов, у каждого из которых был свой характер. Все было сделано собственными руками и сделано для удобства как в работе, так и для проведения свободного времени. Недаром говорили, что у Михаила Евгеньевича золотые руки.

Когда Анастасия Павловна подошла к гаражу, она увидела, что ворота были открыты. Миновав эстакаду, она поздоровалась с кем-то из знакомых, проходивших мимо. Заскрежетал камешек под ее подошвами на бетонном настиле, и она шагнула на порог гаража.

–Миша, ты кур кормил? – спросила с порога мужа, занятого чем-то своим у верстака.

–Нет еще, – ответил Михаил, сметая щеткой металлические стружки в совок. – Я вот только поставил варить, а до них самих еще не дошел, – проговорил он, указав взглядом на кипящую кастрюлю на маленькой электрической печке, из которой вместе с паром шел запах варившегося комбикорма.

– Я покормлю, – заторопилась Анастасия Павловна.

Курятник был пристроен с задней стороны гаража. Открыв высокую калитку ограждения, она прошла к дверям по выложенной плитами дорожке. Выяснилось и то, что со вчерашнего вечера некормленых кур еще никто не выпускал из душного помещения. Анастасия Павловна вернулась к мужу за ключами. Михаил Евгеньевич очень смутился оттого, что забыл выпустить бедных кур, он даже ничего не смог сказать в свое оправдание, кроме того, что его заговорил приятель.

Услышав знакомый звук открывающегося замка, куры засуетились и стали тесниться ближе к выходу, ожесточенно клюя друг друга. Как только голодные куры выбежали, то тотчас же, сбивая друг друга с ног, устремились к кормушкам, но, убедившись, что они пусты, самые проворные из них ринулись обратно в курятник догонять хозяйку, которая уже выходила оттуда с полным черпаком зерна, тогда как остальные от безысходности стали разочарованно пить остатки грязной воды в поилках. Важный петух вышел последним, сторонясь подгонявшей его хозяйки и снисходительно посматривая на кур. Анастасия Павловна шла медленно, аккуратно раздвигая ногой плотно обступавших ее кур. Чтобы их отвлечь от себя, она бросила в сторону горсть зерна. Нагибаясь к кормушкам, на грязной металлической поверхности которых еще отчетливо виднелись следы от многочисленных клювов, ей пришлось отмахиваться от нахальных птиц, пытавшихся на лету выбить из рук черпак с зерном: «А ну, кыш, кыш, сдурели совсем!» Вдоволь насыпав зерна, она отошла в сторонку наблюдать за тем, как голодные куры все не унимались. Они бегали от одной кормушки к другой, прогоняя друг друга. Пока одни заглатывали зерно из кормушек, другие склевывали его с земли, а третьи, жадно набив себе им глотку, ждали, когда корм пройдет в зоб. Вдруг степенный петух, отыскав что-то на земле, стал нетерпеливо подзывать к себе кур. Однако те, к кому этот призыв относился, оставили его без внимания. Дробное постукивание клювов по дну кормушек звучало в такт озабоченному кудахтанью и шуму от взмахов крыльев. Потом Анастасия Павловна проворно подхватила наполненное чистой водой ведро, равномерно распределяя, разлила ее по поилкам, и, минуя путавшихся в ногах кур и приговаривая «Цыпа, цыпа», вновь вошла в курятник. Едкий запах ударил еще с порога. Осмотрев курятник, хозяйка решила, что здесь следовало бы почистить пол. Но первым делом она проверила гнезда. Мостившаяся птица затревожилась, недовольно закудахтав на нежданного визитера, проверяющего гнезда.

–Настя! – вдруг раздался голос мужа.

–Да, Миша? – ответила она, выходя с наполненными ладонями, в которых было до десятка куриных яиц.

–Сегодня ночью на водокачке должен быть сильный напор, надо бы картошку полить и вагонетку набрать, – Михаил стоял за ограждением, упираясь руками в высокую сетку забора.

–Хорошо, я сейчас схожу и узнаю, кто сегодня дежурит, только курей докормлю. Посмотри, по-моему, им пора крылья обрезать, а то все норовят через забор перелететь.

–Да, пора уже! Мы сегодня их будем выпускать пастись? Я думаю, что надо! Потом, под вечер, можно будет крылья обрезать, – предложил Михаил и ушел.

Анастасия Павловна долила воды, чтобы ее хватило тяжело переносящей зной птице. Затем стала убирать пустые кормушки. Голодный петух что-то еще доклевывал по углам: он не успел наесться. А объевшимся курам уже ни до чего не было дела: одни лениво лежали под небольшим навесом в тени, избегая прямых солнечных лучей, другие чистили перья, а третьи купались в земле и песке с мелким камешком. Закончив кормить пернатую живность, Анастасия Павловна вышла из ограждения. Поздоровавшись со знакомой, которая повела десяток крупных гусей на выпас, она спустилась с маленького пригорка. По пути к водокачке Анастасия Павловна зашла на свой земельный участок убедиться, что в вагонетке действительно не было воды.

–Ну что? – Михаил Евгеньевич испугал жену громким шумом от брошенного на землю большого мотка шланга.

–Я заняла уже очередь! Придется всю ночь возиться, – бегло окинула взглядом огород и добавила: – земля очень сухая!

–Ладно, иди домой. Я пока сам управлюсь. Может, попозже приду на обед.

В семье Вернадских у каждого члена семьи были свои обязанности, за которые он отвечал, но в то же время каждый старался помогать друг другу. Там, где требовались молодые силы, многое делали сыновья. Чаще всего они ходили в лес за травой, чистили курятник и пасли гусей. Михаил Евгеньевич же был идейным вдохновителем и исполнителем в вопросе обустройства гаража и различных пристроек. Также он слыл увлеченным садоводом. Он каждый год занимался расширением огорода, привозил землю, планировал любое строительство, подбирая для этого нужный материал. Жена никогда не вмешивалась в его мужские дела, а он никогда не лез на ее кухню. Но они были семьей, и общие дела сводили их вместе: часто они вдвоем ухаживали за саженцами помидоров по весне, занимались огородом. В редких случаях, когда в большом количестве хирела пернатая живность, им приходилось срочно ее забивать, а потом часами общипывать. И только Анастасия Павловна решала, какие перья нужно оставить для подушек, она же распределяла мясо, которое шло либо для хранения в морозилке, либо для приготовления еды. Кстати, Михаил Евгеньевич занимался еще и изготовлением тушенки, этот процесс он очень любил и никому не доверял.

6

В начале августа, окончательно распрощавшись со школой, Глеб при поддержке родителей собрался покорять институт. В Красном Луче вузов не было, поэтому выбрали институт в другом городе. Однако Глебу не удалось набрать нужный проходной балл, и он не поступил. Наряду с этим обидным обстоятельством было еще одно: родители, понадеявшись на то, что сын непременно пройдет конкурс, поспешили внести плату за первые полгода обучения. Ректор коммерческого института, заверявший в целесообразности раннего взноса за обучение, деньги не вернул, уверив, что они ушли на погашение задолженностей по зарплатам преподавателям.

–Ну что за глупость! – досадовал Глеб. – Зачем нужно было платить, если ничего еще не было известно, поступлю я или нет? Получилось, как всегда!

–Прекращай нас с матерью упрекать! Мы хотели, как лучше! А ну замолчи! «Получилось, как всегда!». Кто знал, что так получится? Ничего, поступишь на следующий год. Время у тебя в этом году зря не пройдет: поедешь со мной на заработки, потрудишься – будут тебе деньги на обучение, – возбужденно говорил отец.

Больше разговора на тему «сгоревших» денег не поднимали. Глеб потом пытался поступить в милицейскую академию, но и там он провалился.

Жизнь тем временем текла в привычном русле. Анастасия Павловна продолжала работать на шахте, опуская на сотни метров шахтеров. Труд в угольной отрасли всегда был тяжелым. Михаил Евгеньевич в отличие от жены в списках доблестных шахтеров в то время не числился, но отметки о том, что он все же когда-то работал на шахте, были в его трудовой книжке. После распределения из института молодой специалист Михаил сразу попал на шахту. Но уже через полгода молодой организм стал страдать от частых недугов: болела спина, мучили простуды. И как-то в очередной раз, выйдя с больничного, Михаил решил уволиться. Рассчитавшись, он собрал свою бригаду из людей, способных прокладывать трубы для отопления и газа, проводить электричество, делать ремонт в домах – в общем, выполнять любые строительные работы. В то время он был одним из первых, кто ездил со своей бригадой под Ростов в колхозы, которые всегда нуждались в специалистах. И дела шли неплохо, всегда была работа и был заработок. За долгое время работы Михаил успел сменить не один объект и собрать не одну бригаду. С годами он стал пользоваться хорошей репутацией – прослыл профессионалом, но также и укрепилось мнение о его несносном характере и требовательном подходе к работе, чем нажил себе недоброжелателей из числа бывших коллег.

Сейчас Михаил был в отпуске. Но и в это время он не сидел без дела. Разработав проект, он решил заняться строительством новой пристройки к гаражу. В помощники к себе он взял старшего сына, и вскоре они вместе начали возводить фундамент. По ходу строительства отец обучал ремеслу Глеба, проверяя его способности и характер. Глеб и сам полностью увлекся процессом. Вначале он думал устроиться в цех на шахту, но все чаще ловил себя на мысли, что хочет поехать с бригадой отца на шабашку, да и заработать можно было там побольше.

7

Лето пролетело незаметно, и вот уже наступили последние деньки августа. На пороге ожидал новый трудовой сезон. С завершением летних отпусков начались приготовления к школе. На местном базаре в центре города образовалась ужасная толчея. Было интересно наблюдать за импровизацией каждого участника базарной массовки! Родители присматривали своему ребенку школьную одежду, ранцы, ручки, краски, карандаши. Повсюду раздавался детский плач, следовавших за родителями чад. И как, в самом деле, можно было избежать слез, когда глаза детей загорались блеском от сказочного вида красиво разложенных карандашей, ручек, иллюстрированных альбомов, тетрадок, разноцветных дневников и учебников, а родители все не сдавались.

Тем временем Квартал Шахтерский уже начал проводить мероприятия по организации самого значимого и ожидаемого праздника конца лета – Дня шахтера, который всегда проходит в последнее воскресенье августа. Приготовления проходили в стараниях всего поселка, всех властей и местных жителей. Каждый считал своим долгом навести порядок во дворе своего дома. Женщины с детьми собирались вместе на субботник, белили бордюры, стволы деревьев, убирали мусор. Повсюду царило радостное оживление. На фонарных столбах, на обновленных фасадах зданий развешивались украинские флаги, плакаты с поздравительными надписями и пожеланиями. Люди торжествовали, улыбались себе и другим, дышали радостью предстоящего праздника. Вот в такой суете незаметно миновали дни приготовлений и настал канун праздника. Этот день запомнился затишьем и спокойствием: люди будто призадумались, проведя жирную черту под прошедшим трудовым периодом. И действительно, этот год был полон удач и неудач, забот и тягостей, радости и горя.

***

–Какое огромное звездное небо! Даже немного страшно! Но как красиво! Правда, Глеб? Вон, вон, видел, еще одна сгорела! Куда она, интересно, упала? Загадал себе желание? – говорил впечатлительный Влад.

–Да-да-да… – протянул Глеб, – я уже желаний десять загадал!

Братья любовались августовским звездопадом с пришкольной спортивной площадки, куда пришли упражняться на турниках.

–Сейчас я последний подход сделаю, и тогда пойдем домой! – Глеб подошел к брусьям, сосредоточился.

– А завтра День шахтера!

–Ну его! Как всегда пойдет дождь и всю малину испортит! – Глеб присел к брату на скамейку, переводя дыхание.

–Быстрее бы в школу!

–Скоро! Она тебе еще успеет надоесть!

Они некоторое время, молча, задрав головы кверху, любовались небосводом. Им казалось, что по недосягаемому небесному полю из прекрасного цветка, согретого августом, высыпалась золотистая пыльца звезд. Смотришь на падающие звезды, а переживаешь только за себя. Глеб и Влад – братья, но каждый думает о своем. В тишине раздались чьи-то удалявшиеся шаги. Вскоре и братья побрели домой по слабо освещенной улице.

8

-Влад!

–Что, мам?

–Влад, иди сюда скорей! – все звала мать.

На входе в спальню, где сейчас была Анастасия Павловна, висели шторы, поэтому ни напрямую из зала, ни из кухни нельзя было понять, что ожидало там Влада, но он очень хотел это знать и забеспокоился, потому что голос матери звучал как-то по-особенному.