Вот уж и пером беглеца горла коснулась,
Но вдруг птичка пёстрая поскользнулась,
Упустив своё родное,
Белобокое, заводное.
Полежала Гусочка без движенья,
Встала, поправила телосложенье.
И, не пряча глубоко досаду,
Снова пошла в засаду.
Пингвины на юге слушают вьюги,
Белы медведи кукуют на севере.
Тут и сказки, друзья и подруги,
Конец первой серии.
Бэперу в его стильную шляпу посыпались монеты и полетели купюры.
– Слушай, – предложила Кристина, удаляясь от музыканта, – нам бы перекусить.
– Надо бы. А чем?
– Я придумала! Буду танцевать, а ты деньги собирать.
– Хорошая идея. Здесь?
– Здесь мы Бэпу помешаем безумствовать. Выйдем – где-нибудь на улице. Там иностранцы ходят. Может, чего бросят.
– Я музыку в ультике найду, – согласился на авантюру Ваня. – Пущу на всю громкость.
– Хорошо, а потом что-нибудь купим. А то не доедем до Стрелки.
Наверху у перехода их встретил радостный Мотя:
– Вот вы где! А я вас жду.
– Давно?
– Какой ужас! – не заметила вопроса птичка. – Как ты их! Бум-бум! А тот – хвать! А ты их – вжик светом! И они готовы! Молодец, спас Кристину!
– Ты, если их увидишь, – вспомнил Ваня Качана, – предупреди нас.
– Хорошо. А вы куда сейчас?
– На обед зарабатывать.
– А я перекусил. В Катькином садике поклевал. Там еды навалом, – прочирикал Мотя, будто приглашая к зелёном у с тол у.
Екатерининский сквер, хвалимый синичкой, выходил на Невский. И был в минуте лёту и пяти минутах ходьбы. Сквер располагался перед Александринским театром, за которым находилась Вагановская академия.
– Нет, туда мы не пойдём, – увела разговор Кристина. – Нам в другую сторону.
Подыскивая уличную сцену, они прошли троллейбусную остановку, где должны были сесть, чтоб добраться до Стрелки. Прошли ярмарку живописи и сувениров. Кристине места не подходили.
– Пошли на мост. Там, я видела, иногда выступают.
Казанский мост через канал Грибоедова, как и весь проспект, был многолюден. Для уличных танцоров самое то – зазывать зрителей не надо.
– Тебе что найти?
– «Щелкунчика» – «Выход Маши». Его все знают.
Пока Ваня копался в приборе, Кристина успела размяться. «Щелкунчик» ему был знаком по мультику. Он знать не знал, какая композиция как называется. Музыка и музыка. Наконец он нашёл «Машу».
– Готова?
– Включай!
Девочка вышла на середину моста. Поклонилась. Встала в стойку. Зазвучал Чайковский, Кристина преобразилась. Она была в брюках, однако музыка и танцовщица быстро завладели вниманием. Прохожие останавливались. Образовался не меньший круг, чем у Бэпера.
– Пара-рам-пам-пам! Пара-рам-пам-пам! Парарарарам! Пам! – звучал оркестр.
Ваня, изображая дирижёра, ходил и собирал деньги в бейсболку.
Финальный аккорд – и Кристина грациозно поклонилась. Раздались аплодисменты. Некоторые успели сделать фотки и видео.
Вдруг танцовщица схватила Ваню:
– Бежим! Полицейский! Сюда идёт! Начнёт выяснять, кто разрешил.
На переходе через Невский зажёгся зелёный свет. Они перебежали через дорогу. И среди толкучки горожан и туристов им удалось затеряться. Они свернули с Невского на Казанскую улицу и пробежали мимо собора. Убегали без особого страха, потому что не особое-то преступление они совершили.
– Интересно, полицейский гонится?
– Да зачем вы ему нужны?! – успокоил их Мотя.
– Ну вот, теперь можно и поесть, – прошуршал Ваня выручкой.
Вдруг, ахнув, Кристина, застыла:
– Карман пустой!
– И что? Зато у меня полный.
– Я пистолет потеряла.
– Ты разве его в канал не бросила?
– Из головы вылетело, как танцевать собралась. А меня ведь снимали!
– И меня, – глянул с укором на балерину Ваня. – И этот полицейский нас засёк.
Полицейский появляется