50 знаменитых бизнесменов XIX – начала XX в.

Гетти мог войти в историю как самый богатый человек своей эпохи – ведь денег у него было больше, чем у любого из Рокфеллеров. Однако мир запомнил его по другой причине. Гетти до самой смерти верил, что его телом завладело таинственное существо, которое заставляло его вести нефтяные войны, хладнокровно уничтожать конкурентов и охотиться за сотнями женщин. Он считал, что дух цезаря Адриана разрушил его жизнь и превратил в самого несчастного богача на планете.

Родители Пола – Джордж Франклин Гетти, ирландец по происхождению, и Сара Кэтрин Макферсон, дочь шотландских эмигрантов, строго следовали канонам методистской церкви и верили, что за соблюдение христианских заповедей Всевышний вознаграждает богатством. Несчастье заставило набожного главу семьи совершить опасный для христианина поступок: после смерти десятилетней дочери Гертруды, которая умерла в 1890 г. от тифа, он начал искать утешения в оккультных науках. Джордж проводил вечера на спиритических сеансах, вызывая духов и умоляя их о рождении наследника. Однажды, из уст вошедшего в транс медиума, он услышал ожидаемое известие. Некий дух, поведавший о себе лишь то, что при жизни он был наделен императорской властью в Древнем Риме, пообещал, что через два года в семействе Гетти родится сын.

Пророчество сбылось, 15 декабря 1892 г. на свет появился мальчик, которому родители дали имя Жан Пол. Будущий создатель нефтяной империи рос маленьким, слабым и некрасивым. Мать очень любила своего сына, но старалась сдерживать чувства, чтобы не избаловать его, и запрещала общаться со сверстниками, чтобы избежать дурного влияния. Впоследствии Гетти вспоминал, что в детстве ощущал себя одиноким и лишенным родительского тепла. Строгое воспитание и многочисленные запреты сыграли с Полом плохую шутку: в конце концов его буйный нрав вырвался наружу.

Отец Пола редко бывал дома. Начав со страхового бизнеса, он вскоре поддался овладевшей Оклахомой нефтяной лихорадке и без устали увеличивал свой капитал. В 1906 г. Гетти-старший стал миллионером. Обратив, наконец, внимание на подросшего сына, он с удивлением обнаружил, что тот совершенно отбился от рук. В день, когда ему исполнилось 14 лет, Пол гордо объявил, что давно уже лишился невинности. В 17-летнем возрасте он бросил учебу и с головой окунулся в ночную жизнь. В это же время Пол начал упорно, даже фанатично зарабатывать деньги на нефтяных приисках своего отца.

Родители не знали, что и думать, а на самом деле все было очень просто. Пол увидел в школьном учебнике статую цезаря Траяна Адриана Августа – и сразу же мальчика охватило странное, необъяснимое чувство, природу которого он смог понять значительно позже. Пол считал, что с ним вернулся на Землю дух римского императора, на которого он был действительно похож внешне. Постепенно юноше стало казаться, что он смотрит на мир глазами римского диктатора и слышит его грозный голос. Этот голос страшно раздражал, но сопротивляться его приказам было невозможно. Поэтому молодой человек решил сделать все, чтобы и самому жить, как императору. Для этого необходимо было стать сказочно богатым и довести список своих любовниц до 400.

Чтобы приблизиться к своей мечте, Полу нужны были деньги. Только они могли дать юноше то, что закаленный в боях римский император привык брать силой. И Пол Гетти начал создавать свою собственную империю.

Когда ему исполнилось 20 лет, он взял у родителей в долг 500 долларов и стал владельцем первой собственной нефтяной скважины. Через два года, давно уже выплатив долг, он смог с гордостью объявить родителям: «Я только что заработал свой первый миллион долларов, и можете мне поверить, он не последний!» Действительно, это было только начало долгой цепи удач. Пол обладал исключительным нюхом, позволявшим ему распознавать богатые нефтяные месторождения. Надо отметить, что именно по его совету Джордж Гетти совершил самую лучшую сделку в своей жизни: приобрел в Санта-Спринг концессию, от которой все отказывались.

Родители могли бы спокойно смотреть на будущее своего наследника. Но ни его способности, ни достигнутые им блистательные результаты, соединенные с бережливостью, их не успокаивали. Они признавали, что Пол честолюбивый и работящий, не бросает денег на ветер. Однако чрезмерное увлечение сына женщинами и так называемой «сладкой жизнью» шло вразрез с их пуританскими взглядами. Потому, опасаясь, как бы излишества сына не сказались на состоянии семейного бизнеса, они решили как можно дольше не подпускать его к делам фирмы, несмотря на то что рано или поздно это должно будет произойти, так как он был их единственным наследником. Более того, они убедили друг друга, что Пол не обладает настоящими профессиональными качествами, хотя он ежедневно доказывал обратное. Родители упорно твердили, что ему попросту везет и долго так продолжаться не будет. А потому перед смертью Джордж Гетти в завещании назначил жену распорядительницей всего своего состояния, оценивавшегося в несколько десятков миллионов долларов, поставив сына под унизительную финансовую опеку.

Для осуществления своих гигантских планов Пол не располагал достаточным резервом наличных денег. Тут он мог рассчитывать только на капитал, добытый собственным трудом, то есть на десять тысяч акций «Гетти ойл компани». Вступившая в права наследства Сара дала сыну понять, что от нее он не получит ни цента. Пол прекрасно сознавал, что ему не сломить твердости матери, тем более что она, крайне недовольная распутным образом жизни, рассказывала всем, будто сын у нее ни на что не годен и ему просто нельзя ничего доверить.

Однако, когда произошел финансовый кризис 1929 г., Пол сумел показать, на что он способен. Для дальновидного и дерзкого игрока вроде него появилась масса возможностей обогащения. Не колеблясь и вопреки советам матери, он продал акции семейной фирмы, а полученные деньги вложил в предприятие, в способность которого пережить кризис верил, кажется, он единственный: предприятие называлось «Пасифик уэстерн ойл компани».

При всей рискованности это был мастерский ход. Операция оказалась до того успешной, что даже Сара поколебалась во мнении, которое у нее сложилось о сыне. Ну а амбиции Пола, и без того огромные, возросли еще более. В один миг он принял решение, определившее цель его жизни: собирать необходимые средства столько, сколько понадобится, но получить контроль над «Тайдуотер ассошейтед ойл компани», одной из самых крупных фирм в Соединенных Штатах.

Он фанатично стремился добиться успеха, сражаясь за черное золото со всем остальным миром, – и побеждал, захватывая все новые сферы влияния. Сначала нефтяные магнаты не обращали внимания на молодого выскочку. Гетти подкрадывался к своим жертвам медленно и осторожно, и конкуренты не сразу замечали, что им угрожает смертельная опасность.

В кабинете на третьем этаже парижского отеля «Георг V» Пол работал сутками, порой даже забывая о еде. За двадцать лет он поглотил половину своих конкурентов, и всякий раз жертва была в несколько раз крупнее хищника. В бизнесе Гетти отличался ледяной выдержкой и фантастической памятью. Он строил свою империю целенаправленно и вскоре владел сотнями нефтяных вышек в Америке и на Ближнем Востоке, целым флотом танкеров и армией подчиненных.

В 1933 г. мать наконец-то передала Полу управление «Гетти ойл компани», предоставила в его полное распоряжение почти весь капитал семейного предприятия, хотя и оставила в общем пользовании определенную часть, которая смогла бы послужить им обоим гарантией в случае, весьма возможном, по ее мнению, если они окажутся перед лицом краха. И наконец, Сара, хотя и с немалым скепсисом, дала сыну свое материнское благословение на осуществление грандиозных завоевательных планов, которые, как он был убежден, обязательно увенчаются успехом.

Спустя два года Полу представилась возможность вплотную подступить к исполнению своей заветной мечты. Воспользовавшись тем, что подконтрольный ему капитал резко вырос (из-за решения матери), Гетти захватил контроль над одной из дочерних компаний «Тайдуотер». Под самым носом у Джона Д. Рокфеллера, неоспоримого нефтяного короля, ему удалось проесть дырочку, совсем крохотную, в этом огромном и таком соблазнительном куске сыра. Затем последовали несколько лет ожесточенной борьбы, но он все же достиг своей цели – в 1939 г. произошло слияние «Тайдуотер» и «Гетти ойл». С той поры состояние Пола Гетти стало расти бешеными темпами. Изначально немалое, оно увеличивалось так стремительно и с таким постоянством, что в конце концов Пол стал одним из богатейших людей на свете.

Прошло еще 25 лет, и Гетти одержал победу над всемогущей некогда «Стандард ойл», принадлежавшей клану Рокфеллеров. Уже к середине 1960-х гг. прибыли «Гетти ойл» достигли фантастических размеров: нефтяной магнат увеличил унаследованное им состояние, составлявшее 15 млн долларов, до небывалой суммы – 700 млн долларов, а совокупная стоимость активов его компании значительно превысила 3,5 млрд долларов. Согласно подсчетам журнала «Форчун», в те годы Гетти ежедневно увеличивал свой капитал на полмиллиона долларов.

Со временем американского выскочку стали ненавидеть не только бизнесмены, но и британская знать – за то, что он по дешевке скупал имения обнищавших аристократов. Свое английское имение Саттон-плейс Пол Гетти купил у разорившегося герцога Сазерлендского всего за 600 тыс. фунтов. В те годы он зарабатывал такие деньги за два дня.

Однажды в одной из оккультных книжек Гетти прочитал, что сексуальная активность является одной из девяти причин реинкарнации. С тех пор он воспринимал секс как лекарство от старости. Известно, что он занимался любовью до преклонных лет, тщательно подбирая партнерш. На личном «фронте» его трофеями становились самые прекрасные женщины. Большой победой своей жизни Гетти считал роман с Мари Тессье, внучатой племянницей кого-то из русских Великих князей, хотя забыл он ее так же быстро, как и всех остальных. Ни одной из его пяти жен не удалось удержаться рядом с Полом больше, чем на три года. Как только очередная супруга объявляла ему, что беременна, Пол тут же прекращал с ней всякие отношения. Даже тем, кто хорошо знал Гетти, это казалось странным. Они не знали, что император Адриан ненавидел всех, в ком видел своих преемников на трон, и умер бездетным. А Пол Гетти во всем старался подражать его жизни.

Чтобы снять стресс, вызванный постоянной нервной нагрузкой, Гетти увлекся наркотиками. Они уносили его в мир фантазий, примиряли два его ”Я“ между собой. Однако он смог вовремя остановиться и избавиться от наркотической зависимости. Позднее, чтобы отвлечься от дел, Пол занялся филантропической деятельностью. Подражая своему кумиру, бизнесмен вложил целое состояние в произведения искусства. Хотя Гетти не мог отличить работы одного художника от другого, первой его покупкой стал драгоценный пейзаж ван Гойена. Сельский домик на картине просто приглянулся бизнесмену и напомнил ему его детство. Следующим приобретением в 1940 г. стал «Портрет купца Мартена Лутена» кисти великого Рембрандта. Здесь его привлекла дешевизна: хозяин картины, голландский еврей, уступил ее всего за 65 тыс. долларов, так как был напуган приближением нацистов. В общем, коллекционируя предметы искусства, Гетти оставался в первую очередь бизнесменом, покупая чаще всего то, что продавалось по бросовой цене.

Единственное, что его по-настоящему интересовало, – это мраморные скульптуры. Мистер Гетти приобретал древнеримские изваяния у разных владельцев. В конце 1960-х гг. он купил у лорда Лансдоуна часть римской статуи Геркулеса. Когда старинный осколок доставили Гетти, он произвел на коллекционера необъяснимое, едва ли не мистическое впечатление. Миллиардер немедленно перезвонил лорду Лансдоуну и спросил, где была найдена скульптура. Как оказалось, статуя была обнаружена во время раскопок древнего дворца Вилла деи Папири, погребенного под слоем вулканического пепла после извержения Везувия в 79 г. н. э. Именно там, по свидетельствам историков, несколько лет прожил великий римский император Траян Адриан Август.

Бизнесмен бросил все свои дела и отправился в Италию. «Я уже был здесь в прошлой жизни», – записал он позже в своем дневнике. Гетти приказал сделать подробные чертежи здания и решил построить на Малибу точную копию Вилла деи Папири. По его приказу из Тиволи были привезены 16 тонн золотистого камня травертина, из которого была построена вилла Траяна. Благодаря нефтяным миллионам, время повернуло вспять: под солнцем зазеленели сады роскошного древнего дворца, заблестели брызги фонтанов и водопадов.

Это была отчаянная попытка миллиардера прорваться в бессмертие. Подобно императору Адриану, который увековечил свое имя строительством обновленного римского Пантеона, старый Гетти попытался вложить всю энергию своих долларов в один гигантский прыжок к вечной славе. Со временем частный дом Гетти на Малибу превратился в уникальный музей, где хранились сотни драгоценных живописных полотен, скульптур и предметов антиквариата. Но сам владелец этого роскошного поместья так никогда и не увидел его своими глазами. Пол Гетти руководил строительством из Лондона и из-за старости уже не мог переносить трансатлантических морских путешествий, а летать на самолетах он панически боялся.

Под конец жизни дух Адриана полностью подчинил себе психику старика, и его начали преследовать страхи и необъяснимые мании. Сначала бизнесмен завел себе живого льва по кличке Нерон, так как внутренний голос подсказывал Полу, что только львы смогут защитить его от опасности. Любовь к хищникам сопровождалась приступами злобы по отношению к окружающим его людям. Когда внука нефтяного магната, Жана Пола Гетти Третьего, похитили калабрийские мафиози, старик отказался заплатить им 2 млн долларов выкупа. И только когда ему прислали по почте отрезанное ухо мальчика, он согласился передать деньги. До конца жизни он был убежден, что похищение внука было подстроено самим 16-летним пареньком и его мамашей, чтобы заставить старого Пола раскошелиться. А когда от СПИДа умерла внучка миллиардера, у него не нашлось даже нескольких сочувственных слов для телеграммы. Судьба детей и внуков волновала бизнесмена намного меньше, чем будущее благородного духа, который жил в его теле. Старик очень боялся, что после его смерти дух перейдет в недостойную оболочку.

Он категорически не желал умирать, до последних дней пытался сохранить молодость при помощи пластических операций и развлечений с женщинами. Когда Гетти узнал, что цезарь Адриан умер в собственной постели, он велел убрать из своей комнаты кровать и проводил ночи, сидя в мягком кресле, завернувшись в плед. В последние годы жизни его лицо, изуродованное неудачной пластической операцией, походило на посмертную маску римского императора. Он часами неподвижно сидел в кресле с закрытыми глазами. На его коленях «дремал» плюшевый львенок Нерон.

Умер Пол Гетти во сне в возрасте 84 лет. «Скончался самый богатый, самый одинокий и самый эгоистичный человек на свете. Ни разу в своей жизни он не пожертвовал ни единого доллара ни одной благотворительной организации», – так охарактеризовал это событие один из ведущих программы новостей в день его смерти, 6 июня 1976 г. По словам врачей, смерть произошла от инфекции дыхательных путей, хотя основной причиной был рак простаты. Гроб самолетом был отправлен из Англии в Калифорнию. И сразу после смерти тень этого странного человека, положившего жизнь на алтарь служения собственной мании, легла на его наследников.

Старшего сына Пола Гетти, Джорджа, быстро сгубил алкоголизм, он покончил с собой. Жизнь второго сына, Роналда, тоже не удалась. После оглашения завещания он стал нищим жителем ЮАР. Третий отпрыск нефтяного императора – Пол Гетти-младший – вошел в историю как «золотой хиппи из Марокко». Долгое время он кутил и развратничал на своей африканской вилле со странным названием – «Дворец страсти», пытаясь «переплюнуть» в развлечениях и разврате папашу. Однако закончилось все это клиникой, где у него обнаружили диабет, цирроз печени и целый букет хронических венерических болезней. Самый младший из потомков старого Гетти – Гордон – пострадал от семейных проблем меньше всего. Возможно, только потому, что еще при жизни отца общался с ним крайне редко. Однако и его мечтам не суждено было сбыться: рухнули надежды Гордона открыть свой оперный театр на причитающиеся ему после смерти родителя деньги.

К середине 1990-х гг. небеса, кажется, сжалились над потомками нефтяного императора. Пол Гетти-младший окончательно излечился от наркомании и даже увлекся крикетом. Гордон Гетти разбогател, купил себе «боинг» и особняк в Калифорнии. Роналд Гетти живет новыми надеждами – обе его дочери вышли замуж за миллионеров. Кто знает, может мир еще услышит о новом миллионере по фамилии Гетти.

Голдвин Сэмюэл

Настоящее имя – Шмуль Гелбфиц (род. в 1879 г. – ум. в 1974 г.)

Пионер американской киноиндустрии и бизнесмен. Независимый продюсер, основатель кинокомпании «Метро-Голдвин– Майер» и «Сэмюэл Голдвин инкорпорейтед». Создатель более 70 фильмов, которые вошли в сокровищницу мирового кинематографа.

Бывший подданный Российской империи Сэмюэл Голдвин по праву считается одним из ярчайших представителей предпринимательской братии Нового Света, доказавшим всему миру, что пресловутую «американскую мечту» можно воплотить в жизнь. Благодаря своим личным талантам и настойчивости обычный уборщик-эмигрант без образования и средств к существованию, со временем превратился во влиятельного голливудского киномагната. Этого бизнесмена-одиночку, добившегося всего своими руками, журналисты окрестили «символом Америки еще в большей мере, чем яблочный пирог», а пример его карьеры вошел во все пособия для будущих миллионеров.

Один из самых известных отцов-основателей Голливуда, определявший его политику на протяжении нескольких десятилетий, родился в Варшаве 27 июля 1879 г. в семье ортодоксального еврея, мелкого лавочника Гелбфица. О своем детстве Голдвин вспоминать не любил, характеризуя его как «бедное, бедное, бедное». На самом деле все было не так плохо, но маленький Шмуль уже тогда понимал, что разбогатеть и прославиться на окраине Российской империи ему вряд ли удастся.

Реализовать заветную мечту о богатстве мальчик решил ничему не учась, всецело положившись на удачу. В 1895 г. 16-летний искатель приключений вышел из дома и отправился куда глаза глядят. Выйдя за околицу, он решительно свернул на запад, не видя в восточном направлении перспективных для себя стран. Пройдя пешком половину Европы, Шмуль добрался до Франции, переправился через Ла-Манш и два года отирался в Англии. Здесь он видоизменил свою фамилию на английский манер – Голдфиш («золотая рыбка»), а заодно и имя – Сэмюэл. Однако эта метаморфоза с переименованием не принесла ему вожделенного богатства. Наоборот, местные жители не заметили у юноши никаких талантов и не торопились предоставлять ему работу.

Не найдя постоянного занятия, будущий бизнесмен дошел до того, что просил подаяние на улицах и даже воровал продукты на рынке. Наконец его осенило, что нужно двигаться дальше на запад – в Америку, в страну «равных возможностей», где в отличие от негостеприимной Британии он сможет найти свою судьбу. Вслед за миллионами таких же искателей лучшей доли Сэм пересек Атлантический океан на грузовом пароходе и очутился в Канаде. Однако здесь его тоже никто не ждал, и, не задерживаясь надолго, юноша двинулся дальше на юг.

В 1898 г. Голдфиш пешком пришел в Гловерсвилл, штат Нью-Йорк, и наконец-то устроился на работу в компанию, выпускавшую перчатки. Начал он с самой нижней ступеньки – с уборщика, но через некоторое время смог обратить на себя внимание начальства и был назначен помощником мастера-перчаточника. Параллельно с освоением мудреной специальности Сэмюэл закончил вечернюю школу, затем перебрался из цеха в отдел сбыта и стал демонстрировать чудеса работоспособности и предприимчивости, выполняя обязанности коммивояжера.

В начале XX столетия 20-летний предприниматель достиг заветного результата, который и не снился его варшавским друзьям, – у него была перспективная работа и приличный заработок. Теперь можно было подумать о женитьбе, о собственном доме и… о смене работы, так как торговля дамскими перчатками ему уже наскучила. Эта завидная непоседливость со временем станет визитной карточкой Сэмюэла Голд фиша – он будет уходить от работодателей и компаньонов, не считаясь с перспективой потери доходов, до тех пор пока над ним не останется ни одного начальника. Видимо, по этой же причине он всегда противился трансформации своих компаний в акционерные общества и появлению в них профсоюзов.

В 1910 г. молодой бизнесмен обратил внимание на новый аттракцион, семимильными шагами шедший на смену цирку, театру и другим массовым увеселениям и имевший сложное название – кинематограф. В США кинопроектор (а также кинопроизводство и кинопрокат) были своевременно запатентованы известным изобретателем Томасом Эдисоном, поэтому на Восточном побережье страны экспериментировать с новым бизнесом было бесполезно. Но существовала еще огромная территория «Дикого Запада», где за соблюдением патентного законодательства невозможно было уследить. Туда, в Калифорнию, и отправился Сэмюэл Голдфиш, надеясь отыскать свою золотую жилу, как некогда нашли ее первые переселенцы, положившие начало «золотой лихорадке».

Так, бывший коммивояжер оказался в малоизвестном пригороде Лос-Анджелеса – Голливуде, где стали, как грибы после дождя, появляться частные кинофабрики. Одной из них была «Джесси Ласки фичер фотоплэй компани», которую вместе с Голдфишем возглавлял специалист по водевилям, театральный импресарио Джесси Ласки, а также будущая звезда американского кино, режиссер и продюсер Сесил де Милль. Их совместным дебютом в 1914 г. стал фильм де Милля «Женатый на индианке», вошедший во все справочники и энциклопедии кино. Некоторые кинокритики называют эту ленту первой полнометражной художественной кинокартиной калифорнийской «Фабрики грез».

Как бы там ни было, но первый опыт оказался очень успешным, и компания получила хорошие перспективы на будущее. Спустя три года плодотворной работы она объединилась со студией Адольфа Цукора «Феймоуз плэйере», став основой для создания одного из «столпов» Голливуда – кинокомпании «Парамаунт пикчерс».

Несмотря на то что стабильно развивающаяся компания была семейной (Ласки приходился Сэмюэлу тестем), «Одинокий волк Голливуда», как называли Голдфиша газетчики, не удержался от своего «коронного номера». Не объясняя причин, он покинул сначала жену, Бланш Ласки, а потом и компаньонов, найдя взамен двух других – братьев Эдгара и Арчибальда Селвинов. Новая киностудия получила название «Голдвин пикчерс корпорейшн», объединив в своем имени фамилии учредителей. Получившееся в результате слово «Голдвин» Шмуль Гелбфиц взял себе в качестве очередного псевдонима и не расставался с ним уже до самой смерти.

Однако и на новом месте Сэмюэл долго не задержался, подтвердив в очередной раз репутацию человека, который либо делает все по-своему, либо не делает ничего. Не прошло и года после слияния «Голдвин пикчерс корпорейшн» со студией Маркуса Лэва «Метро пикчерс» и фирмой эмигранта Льюиса Б. Майера (в родном Минске его звали Лазарем Мойрамом), как главный идеолог этого объединения не стал дожидаться результатов совместной деятельности и в очередной раз «хлопнул дверью». Когда в 1928 г. на экраны вышел их первый полнометражный фильм «Лев Лео», непредсказуемый компаньон, имя которого так и осталось в названии студии «Метро-Голдвин-Майер», уже 4 года успешно руководил своим собственным производством «Сэмюэл Голдвин инкорпорейтед лимитед».

Что поделать, если человек, удостоившийся множества лестных эпитетов от кинокритиков и зрителей, автор сентенции «Если зрители не идут на ваш фильм, вы бессильны заставить их это сделать», в жизни имел буйный темперамент, следствием которого были многочисленные скандалы и судебные иски. Утихомирить разбушевавшуюся творческую личность удавалось только его второй жене, кинозвезде Фрэнсис Хауард, на которой Сэмюэл женился через 6 лет после развода с Бланш.

Широкую известность получил скандал с земельным участком, который приобретался для компании «Юнайтед артисте». Эта фирма занималась прокатом фильмов, снятых на студии Голдвина, и он не отказался от предложения войти в число пайщиков-покупателей. Трудно объяснить, что заставило его вскоре выйти из состава пайщиков и судиться из-за этого участка с «железной леди Голливуда» актрисой Мэри Пикфорд. В результате длительного судебного процесса бизнесмен вынудил Пикфорд и других владельцев фирмы выставить участок на аукцион, на котором сам же купил его. Эта невинная «шалость» нанесла немалый урон репутации Сэмюэла, поскольку общественность была целиком на стороне Пикфорд, «одинокой бедной женщины, которую всякий может обидеть» (обладавшей, кстати, железной хваткой, что позволило ей со временем стать первым голливудским миллионером).

Кроме того, Голдвин прославился невероятной скупостью и постоянными обещаниями премий и надбавок к жалованию по случаю успешной сдачи очередной картины. Сотрудники привыкли к тому, что хозяин никогда свои обещания не выполнял, но постоянно надеялись на то, что на следующей картине в нем заговорит совесть, и они получат сполна. Но проходила очередная триумфальная премьера, а продюсер и не думал раскошеливаться. При этом любил повторять один из своих любимых афоризмов: «Устное соглашение не стоит и той бумаги, на которой оно написано».

Вообще его афоризмы, вошедшие во всевозможные сборники крылатых слов и выражений, заслуживают отдельного разговора. Журналисты даже придумали для них специальный термин – «голдвинизмы» – и поставили их на одном уровне по популярности со знаменитыми законами Мерфи и Паркинсона. Самым известным голдвинизмом, пожалуй, является следующий: «Сообщаю вам свое окончательное решение: может быть». Помимо этого, зафиксированы и другие: «Никогда ничего не предсказывайте, особенно будущее», «Лучше ежедневно общаться с умным идиотом, чем с глупым гением», «Любому, кто собрался на прием к психиатру, следует сначала проверить, все ли в порядке с головой психиатра», «Больница – это не место для больного», «Утром меня посетила грандиозная идея, но она мне не понравилась», «Не думаю, что нужно садиться за автобиографию, пока ты еще жив», «Если бы Рузвельт был жив, он бы перевернулся в гробу», «Эти режиссеры вечно режут руку, кладущую золотые яйца» и т. д.

Долгое время окружающие записывали за Сэмюэлом все его «перлы», рассматривая их как свидетельство искрометного юмора творческой личности. Но однажды он проговорился, что все его глубокомысленные афоризмы появились на свет в результате плохого знания английского языка, что ему, как уроженцу Варшавы, было простительно. Голдвин заявил, что обычно он хотел высказать обыкновенную мысль, а получалось нечто совершенно иное, то, что всем казалось верхом остроумия. Впрочем, киномагнат явно лукавил и, скорее всего, просто напрашивался на очередной комплимент.

Новый этап в жизни бывшего уборщика и продавца перчаток, наконец-то добившегося финансовой и творческой самостоятельности, к которой он стремился долгие годы, начался в 1924 г., с момента основания компании «Сэмюэл Голдвин инкорпорейтед». С первого же дня руководства собственной фирмой независимый продюсер удивил Голливуд непривычной для конкурентов тактикой. В отличие от всех своих коллег, он был уверен, что распыление ресурсов при работе над несколькими фильмами одновременно – это порочная практика. Вместо этого он запускал в производство один тщательно подобранный проект, говоря: «Я готов нанять дьявола, если он напишет мне хороший сценарий», и привлекал к съемкам лучших писателей (Рекса Бича, Гертруду Атертон, Мориса Метерлинка), режиссеров и актеров, не считаясь с затратами. «Все, что нам нужно, – любил повторять Сэмюэл, – это картина, завязкой которой служит сцена землетрясения, а дальше все развивается по восходящей до самой кульминации».

На практике кинопроизводство на его студии выглядело так: один фильм находился на стадии подготовки, вторую картину снимали, третью готовили к прокату, обращая особое внимание на массированную рекламу. Сам хозяин частенько говорил: «Из всех видов рекламных объявлений я обращаю внимание только на те, в которых одни факты и ничего больше». Этот подход в корне отличался от принятого в Голливуде конвейерного метода, давая хотя и меньше кассовых рекордсменов, но и не допуская провалов. Принцип, придуманный Голдвином, безотказно работал на протяжении пятидесяти лет, подтверждением чему служит весомый перечень созданных на его студии картин, относящихся исключительно к категории «А» (сегодня такие ленты называют хитом сезона).

Вторым слагаемым предпринимательского успеха независимого продюсера Голдвина была уверенность в перспективности звукового кино. В 1920-х гг. вывод, что за «звуком» будущее, был не столь однозначен, как сегодня. Тогдашние кинематографисты искренне считали, что первый же озвученный фильм убьет их профессию и похоронит бизнес. Например, гениальный комик и режиссер немого кино Чарли Чаплин в звуковое кино так и не поверил. По этому поводу он шутил: «Ничто не заменит удовольствия видеть, как женщина открывает рот, и при этом не слышать ее слов». Однако студия «Сэмюэл Голдвин инкорпорейтед» была иного мнения и смело внедрила новшество. Уже первые ее звуковые фильмы «Бульдог Драммонд», «Уличная сценка» и «Эрроусмит», вышедшие на экран в начале 1930-х гг., принесли десятки миллионов долларов кассовых сборов, во много раз превысив затраты на производство.

Голдвин экспериментировал не только со звуком. Во времена «Великого немого» большое внимание уделялось экранным нарядам актеров, которые несли в фильме самостоятельную смысловую нагрузку. Костюмеры рыскали по домам моделей, выискивая новинки и наряжая звезд в экстравагантные платья. Сэмюэл пошел еще дальше: он заключил с Коко Шанель немыслимый по тем временам контракт на 1 млн долларов, согласно которому Парижский дом моды обязался одевать актрис его студии и на сцене, и в жизни. Однако этот проект с треском провалился после того, как кинодива Глория Свенсон сочла, что выглядит в платье от Шанель недостаточно ярко. Следом за ней от навязанных им услуг отказались и другие артистки.