Компас чёрного капитана

– Здравствуйте, – сказал я.

Рулевой лишь на миг скосил на меня взгляд – и тут же вернулся к своим обязанностям. Сканди молчал, опершись кулаками о штурманский стол со стопкой карт из тонкого металла и вглядываясь во что-то позади ледохода. По прозрачному куполу барабанила ледяная крупа. Стоял день, но небо опустилось очень низко и почти слилось с землёй.

После паузы здоровяк кивнул:

– Привет, малыш.

Голос у него оказался подстать внешности. Глубокий, как Чёрные Провалы, и пробирающий до костей, как гудок ледохода-тягача.

Внимание ободрило меня. И внутри зародилась странное, но необоримое желание спросить про шапку. Я то и дело возвращался взглядом к почти красному черепу, кожу которого исперщили жуткого вида шрамы. Неужели не холодно?

Странно, что после случившегося в Кассин-Онге меня могла заботить паршивая шапка на голове незнакомца!

– Ты прав, – вдруг произнёс Сканди. Голос его прозвучал сипло и немного потерянно. – Ты абсолютно прав, мастер Эльм. Это действительно ледоход, скорее всего шапп.

Я сразу оказался у стекла.

Показалось, что холод, царящий в рубке, – это сущая ерунда. Мелочь, не стоящая никакого внимания. Потому что там, в снежной крошке, среди беснующихся ледяных кристалликов, стихия могла изодрать кожу в клочья и тут же заморозить брызнувшую из ран кровь. Среди буйства метели виднелся тёмный силуэт, в котором лишь угадывался идущий по нашему следу корабль.

– Кто-то спасся, да?! – обрадовался я.

Сканди промолчал. Он смотрел на преследующий нас ледоход с подозрением.

– Скажи что-нибудь, старик. Может, стоит остановиться?! Вдвоём будет проще выбираться из этого собачьего места, – прогудел Эльм. Здоровяк на миг обернулся, с яростью посмотрел на шамана и вновь вцепился взглядом в метель. – Чего молчишь, старый дурак?!

– Полный ход, мастер Эльм, – хрипло выдавил из себя Сканди.

– Понял тебя, шамми! – с весёлой злобой сказал рулевой. – Собачий мир, собачье племя!

Грохот гусениц, сражающихся со льдом, стал ещё громче. Машина чуть качнулась вперёд.

– Спускайся вниз, малыш, – обратился ко мне Сканди. В его глазах разгоралась ярость, и тут я понял, кто нас преследует. – Пригляди за юным Фарри…

– Фарри?

– Тот мальчишка, твой сосед. – Шаман с отсутствующим видом уставился в метель. – С ним всё будет хорошо, но за ним нужно приглядеть. Я подобрал его вместе с мастером Эльмом… Светлый Бог, как же это удивительно, мой маленький друг. Мне могли встретиться ан Ламы из ближайшего дома. Ан Гадисы, ворчливый Шанц ан Грант. Хоть кто-нибудь! Но мне удалось вытащить оттуда только двух циркачей, которых я прежде никогда не видел. Подумать только…

Он поправил отороченный мехом капюшон. Руки старика дрожали, я отчётливо это видел.

– Давай, собачья железяка! – прорычал слышавший его слова Эльм. В нём всколыхнулось мимолетное недовольство, а затем здоровяк вцепился в обмотанное тряпками колесо и с усилием провернул его. – Давай!

Ледоход словно сопротивлялся рулевому.

– Иди, Эд ан Бауди… – сказал шаман.

Я ушёл, понимая, что ничем не могу помочь рулевому Эльму и старику Сканди. Несмышлёныш с бесполезным даром эмпатии. Сирота, в один день потерявший весь знакомый ему мир. Мальчишка, чья вселенная резко сократилась до загадочного компаса погибшего приятеля.

Эльм и Фарри

Я сидел у кровати незнакомого паренька, когда тот открыл глаза. Пару мгновений он изучал потолок, потом моргнул пару раз, привыкая к свету. Скосил на меня непонимающий взгляд.

– Привет, – произнёс я, не найдя других слов.

Фарри ещё раз моргнул (ресницы у него были длинные, как у девчонки), затем поморщился, выдавив сквозь разбитые губы:

– Привет…

Мыслями я был наверху, в холодном куполе рубки. Вместе с могучим Эльмом боролся со штурвалом и помогал нашему шаману готовиться к обороне.

Я не сомневался – нас преследует черноволосый и его свита. Твари, убившие Одноглазого. Только трёхпалубный шапп, догоняющий Храм, был почти равен ему по высоте, и никак не походил на хищное, низкое судно, померещившееся мне под настилами деревни. Списав всё на мороки ночного испуга, я выкинул подобные размышления из головы. И это к лучшему! Кто знает, как повлияла бы на меня догадка, что охотящаяся за компасом компания прибыла в Кассинг-Онг на более чем одном ледоходе…

– Что случилось? – спросил Фарри.

– Привет, – тупо повторил я. – Меня зовут Эд ан Бауди. Мы на храмовом ледоходе…

Рыжий неуверенно улыбнулся, дёрнувшись от боли в губах, странно на меня посмотрел и приподнялся на локтях.

– Где я оказался? Что за храмовый ледоход, а? Мы же были…

Он осёкся, насторожившись.

Потянуло холодом. Словно кто-то открыл дверь на улицу и мороз с голодной жадностью ворвался в тёплые недра корабля. Шум двигателей стал отчетливее и громче.

– Тихо, – резко выдохнул я, уловив вонь чужих мыслей.

– А?

Я плюхнулся на мальчишку и рукой закрыл ему рот, прорычав на ухо:

– Тихо, прошу тебя!

Прямо за стеной бурлила звериная жажда и распространялся гнилой запах разложившейся души. Гончая! Здесь! На корабле! Слышала ли она нас?

Фарри попытался вырваться, но я лишь сильнее придавил его к кровати, извернувшись и уставившись на входную дверь. Только не сюда. Только не сюда, пожалуйста! Мальчишка подо мною утих, собираясь с силами.

– Там убийца, – прошептал я. – Если будешь шуметь, он придёт к нам.

Помогло. Странно, но рыжий поверил сразу же, и убедившись, что он не собирается глупить, я разжал хватку. За грохотом гусениц и гудением двигателей тварь по ту сторону стены нас не услышала. Но горло у меня пересохло до боли. Мы с юным циркачом оказались в ловушке. В западне, без надежды укрыться и защититься. Ножи, мечи, крюки или дальнобои остались в мечтах и детских сказках, а в нашей каюте не нашлось бы ничего тяжелее книги.

Несколько чудовищно долгих мгновений злобная тварь по ту сторону стены не шевелилась. Потом до нас донесся стук от падения чего-то на пол и последовавшее за этим раздраженное шипение. Гончая вслушивалась в тишину жилой палубы, и я представил, как она, хищно сгорбившись, покачивается в темноте, ломано вздрагивает, поворачивая голову, и щерится, подобно вошедшему в раж берсерку.

Только не сюда…

Фарри смотрел на меня широко распахнутыми глазами. На его лице читалось отчаянное желание понять: кто я и кто меня так напугал?

Гончая фыркнула и направилась к двери в нашу каюту. Не спрашивайте. Я просто знал. Чуял её приближение, как ледовые волки чуют приближение снежной бури. Только не имел, в отличие от равнинных хищников, возможности зарыться в снег или найти расщелину.

Волосы на затылке встали дыбом: чудовищная аура твари пронзала насквозь, причиняя физическую боль. В висках застучало, в горле плеснуло горечью, перед глазами всё поплыло. Справившись с дурнотой, я подхватил с пола тяжёлую книгу с окованными углами. На кожаной обложке был грубо нарисован снежный кит, а под изображением небесного скитальца красовалось название на неизвестном мне языке.