Мертвая пехота. Книга первая. Крах

Чудовище вскинуло руку, направив кисть на хирурга. Вновь лопнула только что заросшая кожа, но врач неожиданно ловко и быстро ушел от удара, рухнув под защиту одного из саркофагов.

Треньк! Красный! Нара уставилась на ключ и прокляла себя за спешку. Другой стороной надо! Другой стороной!

– Бегите, досса. Я задержу его! – гаркнул Лепарос и сноровисто пополз куда-то прочь от выхода, прячась за рядами хрустальных гробов. Тварь неторопливо зашагала по проходу, втягивая в себя мерзкую, покрытую бурой слизью кисть. Уродливая конечность врастала в тело убийцы, снова превращаясь в человеческую руку.

– Не надо бояться, – сказал монстр. – Примите общее. Примите часть!

Дверь откатилась в сторону, пропуская жрицу. Вбежав в шлюз, Нара развернулась:

– Лепарос!

Хирург не ответил.

– Лепарос!

Тот появился через мгновение. Его голова показалась над саркофагами чуть сбоку от твари. Монстр заметил движение и развернулся к врачу, который резко поднялся и вскинул излучатель. Взвизгнул заряд.

Лепарос был хирургом, а не стрелком. Стекло отсека, куда попал его выстрел, почернело, поглотив убийственную энергию. Чужак сорвался с места, но побежал почему-то не к стрелку, а к Наре.

– Бегите, досса! – проорал врач и вновь нырнул за саркофаг.

Прошипел плавно закрывшийся шлюз. И тут же в дверь врезался «раненый». Стекло задрожало от удара, а Нара замерла от страха, глядя в абсолютно черные, завораживающие масляным блеском глаза твари. Лицо «раненого» порозовело. Исчезла странная желтизна, пропали морщинки. На лбу чудовища проступили совсем человеческие капли пота. А еще она заметила знакомую татуировку на виске монстра. Маленький черный треугольник в круге.

– Ваш мир несовершенен, – сказали послушные динамики за спиной Нары голосом чужака. – Ваш род несовершенен. У вас нет цели. А ваш император и вовсе братоубийца.

Из его спины, порвав черную форменную куртку, вырвались на свободу два щупальца. Метнулись к показавшемуся над саркофагами Лепаросу.

На этот раз тот не успел выстрелить. Одно щупальце выбило у него из руки оружие. А второе вонзилось прямо в рот. Хирург рухнул на пол как подкошенный.

– У меня тоже раньше не было цели, – осклабился монстр. За его спиной в пульсирующее щупальце уходила жизнь Лепароса. – Но Вождь дал мне ее. Ты можешь стать нами, дурочка. Впусти меня!

Монстр качнулся назад и с силой ударил по двери. Это будто разбудило Нару, и жрица бросилась к выходу из шлюза, слушая, как колотится о стекло мерзкая тварь.

У выхода из больничного отсека всегда стоял военный пост. Но до него нужно было пробежать двести метров через общий зал, мимо палат, мимо кажущейся теперь такой уютной каморки дежурного – и только тогда можно надеяться на помощь. И если та придет… О, если она придет, то тварь пожалеет, что выбралась из гроба. Да, тогда она все поймет! Когда ее противником станет не добрый лекарь и не усталый хирург, а профессиональные солдаты – это должно отрезвить проклятого монстра.

Нару затошнило от воспоминаний. Кто это, Глубина его забери, такой? Как он оказался в спасательной капсуле?

– Помогите! – закричала Нара, в надежде, что ее услышат солдаты, прежде чем она добежит до двери больничного блока. – Помогите!

Она не любила бегать. Не любила и не умела. Поэтому уже на полпути ее легкие запылали от боли, а ноги налились чугуном. Далеко за спиной яростно барабанил в дверь шлюза омерзительный убийца, и Нара ждала, что в любую секунду он вырвется на свободу, а ее пронзит склизкое щупальце. Между лопаток томительно заныло.

– Помогите! Пожалуйста!

Нога предательски подвернулась, и жрица едва успела вытянуть перед собой руки, чтобы не удариться лицом об пол. Удар выбил из ее горящих легких последнее дыхание, а в глазах на миг побелело. Только не это! Нара попыталась подняться, но закричала от боли. За что? За что ей это все?

– Прошу вас! Помогите мне!

Стук бьющегося о дверь пришельца прекратился. И Нара поняла, что ей нужно обернуться. Обернуться, чтобы встретить выбравшуюся наружу тварь. Но для этого нужно сначала набраться смелости.

Жрица положила на ногу руки и попыталась найти в себе хоть немного магии. Хоть чуточку для того, чтобы избавить себя от боли и выжить. Она жмурилась, морщилась и понимала, что сейчас в ней нет ничего. Страх, боль и переживания выбили из нее остатки сил, и потому теперь жрица даже себе ничем не могла помочь.

Так некстати вспомнился слепой инструктор Кай, обучавший ее в детстве умению жреца Медикариума. А ведь она была самой талантливой в своей группе. Лучшая среди двадцати сирот, отобранных Храмом для обучения. Нара никогда не подводила вечно улыбающегося старика.

До сегодняшнего дня.

Жрица всхлипнула, скрипнула зубами и поползла. В ушах стучали обезумевшие стенобитные тараны, к горлу то и дело подкатывал неприятный комок, но она не сдавалась, и спасение с каждыми мигом становилось все ближе, с каждой секундой. Но и сил у Нары почти уже не было. Пальцы с обломанными ногтями кровоточили, боль в ноге стала совсем нетерпимой.

Она так и не обернулась назад. Ни разу…

До выхода из больничного блока ей оставалось меньше двадцати метров.

ЭЛАЙ ЛОВСОН – Седьмой день

Он хорошо помнил свой первый военный совет лордов. Тогда он только-только получил должность стратега и гордо стоял по стойке смирно в комнате переговоров, пока высшее командование решало между собой основные вопросы, казавшиеся тому Ловсону, Ловсону-из-прошлого, чрезвычайно важными и злободневными. Он буквально на днях получил одобрение Радикала и стал одним из десяти его помощников. Большой шаг в карьере. Пик торжества. Элаю, наконец, открылось священное таинство зала, заполненного мерцающими фигурами старших офицеров.

Ему показалось тогда, что за круглым столом действительно собрались все великие лорды. Лишь потом он уловил легкую рябь голограмм. Но все равно едва дышал от восторга. Он, Элай Ловсон, принимает участие в совете таких великих людей как Радикал, Коса или Сверло. Мог ли молодой офицер помыслить о чем-то подобном раньше? Ведь каждое их слово содержит в себе истину! И теперь он, он – Элай Ловсон, может услышать их из первых уст!

Со временем ощущения притупились. Да и отношение поменялось. Превратилось в рутину, в обузу. Лямку нужно тянуть, и он тянул, стоя перед датчиками и размышляя о своих насущных делах, вполуха слушая, как командиры плетут чуждые интриги, выказывают претензии друг к другу, да и попросту ставят палки в колеса. Десять могущественных людей корпуса. Десть различных мнений. Десять героев далекой войны.

И за их спинами еще по десять призраков скучающих помощников штаба. Стратеги. Ловуров на советы не допускали. Подчиняющихся им старших тактиков тоже. Лестница военной власти, и чем дальше ты от верхушки, тем ближе к реальной жизни.

Сегодня Элай впервые сидел за круглым столом. На месте, когда-то принадлежащем Радикалу, и удобное на вид кресло сейчас было хуже пыточного. Он чувствовал, что Боевым лордам совсем не по нраву пришлась вынужденная замена. Никто из них даже словом не обмолвился, но не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы уловить в случайных взглядах неприятные огоньки.

Клещ вновь пошевелился, и Элая пробил холодный пот от боли. Прикрыв глаза рукой, он сделал вид, что массирует переносицу. Сегодня ему отсидеться не удастся. Сегодня он должен быть одним из них. Он должен слушать, должен брать на себя ответственность. И, если не повезет – спорить. Невзирая ни на что.

– Скорп доберется не раньше, чем через три дня! Не раньше! – загромыхал развалившийся в кресле грузный человек-скала с бешеными глазами. В корпусе его звали Ветродав. Голограмма лорда постоянно подергивалась рябью. Мясистые пальцы бесшумно плясали по поверхности стола. – Три дня! Вы вообще понимаете, что тараканы сделают с планетой за три дня, а?!

Лицо боевого лорда раскраснелось. Фразы он попросту выплевывал и каждый раз после этого плотно, до побеления, сжимал толстые губы.

– Три дня, будь я проклят!

– Он прав, – мягко поддержал его Дракон, невысокий, сухопарый и бледный человек с опасным огоньком в голубых глазах. – За это время мы можем потерять последние плацдармы на планете! По сводкам Калькуляторов на Раздоре остались люди Радикала. Маяк на южной базе еще работает. А значит, на планете еще идет сопротивление, и мы должны поторопиться.

– И закопать проклятых тараканов туда, откуда они вылезли! – рявкнул Ветродав и хлопнул ладонью по столу, который здесь, в каюте «Рывка», был чуть выше, чем в каюте советов на корабле шумного лорда. Поэтому Элаю показалось что тяжелая рука вошла в столешницу на несколько сантиметров.

– Благородные доры, нам нельзя торопиться, – подал голос Коса и тем вызвал разъяренный взгляд Ветродава в свою сторону. Элай про себя отметил ошибку Косы. Эти двое – новая кровь «Имперских карателей». Детища нововведений Стоика. Ни один из них не принадлежал к благородным и могущественным родам империи, и потому подобное обращение для них было скрытой издевкой. Раньше безродных даже не подпускали к должности стратега. А теперь охотно ставили у руля целых эскадрилий. Хорошо, что еще корпусами не командуют. Ведь могут и туда добраться.

Элай молчал. Его слова ничего еще не значат. Несмотря на то, что он остался предпоследним стратегом в эскадрильи Радикала. Так что пока Сепар не выйдет на связь – все решения придется принимать Ловсону. И даже если пропавший стратег объявится – по рейтингу Элай все равно выше, а значит, и ответственность будет на нем.

«Вот только не плачь!»

– Три дня – это самый лучший прогноз. Я опасаюсь, что Скорп с основными силами появится в системе через неделю, если не больше. И все это время мы будем смотреть, как там гибнут наши люди? – вкрадчиво спросил Дракон. Тихий, невзрачный, но очень сильный человек. Его изображение также подрагивало, как и облик Ветродава. Оба лорда только вышли из межсистемного портала, расположенного между Раздором и пограничной системой, и потому мощности сигнала на качественную передачу не хватало. – Посмотри отчеты Калькуляторов, Коса. Посмотри, как гаснут их жизни. Это ведь не просто лампочки, ты же знаешь.

Коса помрачнел.

– Нам необходимо действовать, – настойчиво продолжал Дракон. Его темные глаза смотрели на соратника внимательно, с тенью понимания. – Когда владыка отдавал свой приказ, он знал лишь о гибели станции. Он не знал, с чем мы столкнемся!

– Согласен. Но я собираюсь вернуться к спутнику Калькуляции и выйти на связь с владыкой. Уточнить данные.