Его весна. Восхождение

– Наверно надо пойти посмотреть, нет ли там кого.

– Ты оставайся здесь, а я выйду ненадолго. Посмотрю, как там дела, а потом вернусь к тебе.

Иван остался лежать в кровати, Инна вышла в коридор. Иван почувствовал расслабление и успокоение. Лишь одна мысль робко пыталась проникнуть в его сознание. Хорошо ли он поступил? Наверно, плохо во всех отношениях. Он изменил жене и уже второй раз. Во всем виновата эта работа в медицинском учреждении. Надо кончать эту работу. А как же Инна? Она наверняка влюблена в него, раз проявляет такую настойчивость. На что она надеется? Какие у нее планы? Скоро уйду я отсюда, и все будет кончено. Я забуду ее, она забудет меня. У каждого будет продолжаться своя жизнь. Может быть, так и должно быть? Наверно, да. В это время вернулась Инна.

– Все в порядке. Никого там нет. Я даже успела принять душ. Как ты тут?

– Размышляю о нас с тобой. Мы явно влюблены друг в друга, но из этого ничего не выйдет. Я не свободен. Ты это сама понимаешь.

Вместо ответа Инна закрыла его рот своими губами и навалилась на него. Небольшая тяжесть ее маленького горячего тела пришлась по вкусу Ивану. Он откинул мешавшее им одеяло и продолжил любовные игры. Инна стонала и извивалась под ним, периодически сжимая его плечи и впиваясь своими руками в его спину. Она пыталась было закричать в любовном экстазе, но Иван во время прикрыл ее рот своими губами, горячо и крепко поцеловав ее. Это придало еще больше огня влюбленным, и они практически одновременно испытали любовный экстаз – совершенно новое и яркое чувство для Инны.

– За это можно все отдать, – переведя дыхание, прошептала Инна, – ничего подобного у меня никогда не было. Ладно, пора вставать. Пойдем, посмотрим, что творится в отделении.

Они встали, быстро оделись и вышли в коридор. Голубой свет тускло освещал их столы и кресла. Было тихо. Похоже, что все больные спали. Иван первым отправился в кресло. Инна последовала за ним. Ей хотелось общения. Она знала, что это, скорее всего, последнее их свидание. Хотелось многое сказать, объяснить, быть, наконец, правильно понятой этим для нее бесконечно любимым человеком. Хотелось знать его мнение обо всех их любовных делах.

– Ваня, ты не хочешь спать? Давай поговорим. Мне так хорошо, что я не могу об этом молчать. Ты знаешь, у меня до тебя был парень. Он очень ухаживал за мной, настаивал на близости, собирался на мне жениться. Он мне тоже нравился, и я уступила ему. Но я ничего подобного с ним не ощущала. Я уже думала, что я фригидная. Потом он сбежал от меня и я решила доказать себе и маме тоже, что я буду счастлива. Когда я впервые увидела тебя, еще летом, я поняла, что вот это тот человек, чью любовь я должна завоевать. И сегодня я поняла, что все свершилось. Я получила твою любовь. Я это почувствовала. Ведь ты не станешь отрицать. Это было так?

– Все так и не так, девочка. Мне, конечно, было очень хорошо с тобой, мне и сейчас приятно быть с тобой рядом. Но есть одно большое «но». У меня жена и я люблю ее. Может быть, моя любовь к ней не такая яркая, как была с тобой этой ночью. Но она постоянная, она связывает нас крепкими узами, и я должен тебя огорчить: ничто не сможет нас разлучить, если только не какая-то сила, которая сильнее наших чувств. Понимаешь, у нас семья и я несу ответственность за ее судьбу. Мне горько тебе об этом говорить, но это есть правда, что, конечно же, всегда лучше любой лжи. Ты согласна со мной?

– Согласна. Но не отнимай сейчас у меня кусочек моего счастья. Не надо мне твоей суровой правды. Пусть будет хотя бы иллюзия моей победы. Я завоевала тебя, ну хотя бы на время. И сейчас ты мой, – Инна помолчала немного и затем спросила, – Иван, у меня к тебе последняя просьба. Обещай, что ты выполнишь ее.

– Если это не что-нибудь сверхъестественное, то выполню. Обещаю, проси что хочешь.

– Ванечка, ты можешь сегодня утром проводить меня домой. Я дома буду одна, мама на работе, я напою тебя чаем и потом ты свободен, хорошо?

Иван согласился. Он подумал, что на худой конец в оправдание перед женой он скажет, что ездил на консультацию перед последним экзаменом. Инна жила недалеко от улицы Дурова. Через пятнадцать минут она открыла ключом дверь в свою квартиру на втором этаже нового дома в районе Марьиной рощи. Мамы дома не было и Инна по – хозяйски проводила Ивана в комнату, усадила за стол. Сама пошла на кухню, поставила чайник на плиту и отправилась в душ, чтобы взбодриться. Чайник подал жалобный писк, никто на это не среагировал. Он засвистел более требовательно. Иван тогда понял, что это чайник дает знать о своей готовности. Инна приоткрыла дверь ванной комнаты и крикнула: «Иван, выключи, пожалуйста, чайник. Я сейчас выйду». Иван пошел на кухню и повернул кран газовой плиты. Чайник испустил жалобный писк и затих, как-бы сдулся. Иван улыбнулся этому. У него не было такого удобного чайника. В это время в кухню вошла Инна в домашнем халатике и с влажными волосами. Иван обнял ее легкий стан и притянул к себе, поцеловав. Все это происходило естественным образом, без принуждения самого себя. Обнимать и целовать Инну доставляло Ивану удовольствие. Когда через три часа он шел в сторону метро «Проспект Мира» совершенно умиротворенный с блуждающей улыбкой на полусонном лице, в его голове настойчиво зарождалась мысль о том, что он сделает все возможное и невозможное, чтобы эти встречи не продолжались. Он боялся этих встреч с их приятным результатом, они могли перерасти в постоянную потребность и желание быть вместе с Инной, что, конечно же, не могло остаться незамеченным женой. Иван испытывал неловкость перед Людмилой, он чувствовал свою вину перед ней, он не хотел причинять ей боль. Время должно все расставить по своим местам. В этот момент он также решил окончательно оставить работу и полностью заняться учебой. Впереди летняя сессия, а потом врачебная практика, которую ждал он с необыкновенным воодушевлением.

Глава 4. Встречи с братьями

У Ивана было два брата: Олег и Игорь. Оба старше его, такие же красавцы, как и он, рослые, крепкие, статные. У старших братьев в отличие от младшего глаза были карие, не светлые, как у Ивана, но волосы были черные и густые. Все они еще с молодости пользовались большим успехом у девушек. Когда они жили на Сивцев-Вражеке, местные девчонки их звали «три брата с Арбата», и каждая из них мечтала познакомиться с ними и возможно сблизиться. Такое знакомство считалось престижным и братья, не испытывая отказа со стороны девушек, изрядно пользовались этим. Но прошло время, и братья покинули переулки Арбата, где проходила их безмятежная юность, двое из них создали семьи и разъехались по разным московским адресам. Старший, Олег, оказался на Ленинском проспекте, младший, Иван – на Филях, у метро Багратионовская. Но средний брат, Игорь, все еще оставался холостым к печали его матери, Ольги Григорьевны. Когда Игорь вернулся из армии и поступил работать на авиационный завод, он предался вольности и свободе. И родители, и его братья все больше приходили к мысли, что Игоря надо женить. Но на ком? В отличие от своих братьев он был достаточно скрытным парнем, ни с кем не делился своими успехами на личном фронте, так что никто толком не знал, есть ли вообще среди его знакомых женщин такая, что могла быть названа невестой.

Братья встречались не часто. Их встречи чаще всего происходили благодаря стараниям родителей. Время от времени те устраивали у себя дома на Малом Могильцевском переулке обеды по воскресеньям. Обзванивали сыновей и приглашали их к себе. Ольга Григорьевна готовила свое фирменное блюдо: жареное рагу из свинины на косточке с картофелем, испеченным в духовке. А к чаю подавала рассыпчатое и чрезвычайно вкусное печение. Братья привозили водку, не много, но ее вполне хватало для начала обеда. Иногда на таких обедах присутствовали и родители Аллы – жены Олега. Но этой зимой они бывали редко. Их дочь, наконец-то забеременела, и они ждали потомства. Предпочитали оставаться дома с беременной дочерью, опасаясь, как бы чего не приключилось раньше времени. Но Олег никогда не пропускал такие родительские обеды. Оставался на них и Игорь, но ненадолго. Его интересы, как всегда уносились в неизвестные для всех места.

– Игорь, ты бы хоть посидел с братьями, да с родителями, – укоряла его мать.

– Успеем еще насидеться, а сегодня мне некогда, – отвечал он на ходу и закрывал за собой дверь квартиры.

Иван и Люся тоже любили бывать на таких обедах на Арбате. Люся всякий раз спрашивала Ольгу Григорьевну рецепт приготовленных ею блюд. Особый интерес она проявляла к печенью. Но та всякий раз давала свои пояснения не совсем понятно.

– Ну, как? – отвечала она, – беру тесто, потом потру, потру, затем сохнет, сохнет, а потом в духовку.

Вот так, ни сколько брать теста, ни как долго тереть, ни сколько времени выпекать – все это оставалось загадкой. Позже Люся сама научилась выпекать такое печенье, но это было методом проб и ошибок и много теста ушло в мусорный ящик.

Но в этот выходной день, когда Ивану не нужно было идти в больницу на дежурство, он ждал прихода Олега к себе. Тот позвонил накануне и сообщил о своем намерении посетить брата.

– Ты знаешь, Алла скоро родит и тогда уж точно не будет времени для встреч. А хочется поговорить с тобой, столько новостей накопилось за последнюю осень.

– Что ж, приезжай, будем рады тебя видеть.

Люся к приезду Олега приготовила свиное рагу на манер того, что готовила Ольга Григорьевна с жареной картошкой. Олег привез бутылку водки.

– Ну, как живешь, брат? Ты говорил, что работаешь медбратом, – с усмешкой на губах стал расспрашивать Олег, – а это не повредит твоей учебе?

– Пока все идет нормально. Вот последнюю сессию сдал все на пятерки. Но чувствую, что устал, да и новые предметы появятся в новой сессии. Придется, наверно, кончать с этой работой. Впереди медицинская практика. Надо как следует подготовиться к этому, что бы не было стыдно перед больными. Ну а ты как, брат? Кажется, у тебя пошел последний курс? Какие планы на дальнейшее?

– Не о планах мне сейчас хотелось бы с тобой поговорить. Об этом потом. А сейчас хотел бы узнать твое мнение по поводу последних перестановок в правительстве страны. Ты, Иван, теперь взрослый человек и понимать суть происходящего обязан.

– Ну, так я и понимаю. Был Хрущев, прошло его время, натворил ни мало дурацких дел, чуть не вверг мир в ядерную катастрофу. Теперь его сняли и правильно сделали. А кто такой Брежнев, я пока не знаю, да и зачем мне это? Впереди столько дел, врачебная практика, учеба, да теперь еще и работа. А ты говоришь, политика.

– Все это так, Иван, и не так. У тебя должна быть своя гражданская позиция. Вот послушай. Тебе наверно известны такие факты, что за время правления Хрущева, которое длилось с 1953 года, темпы роста производства и уровень жизни населения в стране сократились в 3 раза. В то же время огромные средства, порядка 500 миллионов долларов в год, тратились на помощь странам третьего мира. А для своего народа? Что хорошего он сделал, кроме того, что построил убогие пятиэтажки. Освоили целину, а в результате получили пыльные бури, а хлеб как покупали, так и покупаем за рубежом. В прошлом году хлеб закупали на золото у США – своего стратегического противника. Ты наверно помнишь, как год назад муку распределяли через домоуправление. А заметил ли ты, что в столовых убрали тарелки с бесплатным хлебом? Бери – не хочу. Еще плакат призывал брать хлеб в меру. Где он теперь? Это все следствие экономических провалов властей. Он все решал сам, вот и дорешался. Народ справедливо был недоволен его политикой. Ты помнишь события в Новочеркасске и других городах, о которых мы слушали в «Голосе Америки». Ты наверно тогда мне не верил? А ты знаешь о том, что колхозники сейчас почем зря ругают Хрущева за то, что он ужимал их возможности с личным подсобным хозяйством. Для большинства из них огород – это источник существования. А что он сделал с нашим отцом, вернее с нашим домом в Полтаве? Был дом, и нет его.

Олег продолжал рассказывать Ивану о проделках Хрущёва, как он ругал художников-авангардистов на выставке в манеже.

– Ты должен помнить эту выставку, Иван. Ты был там, и что плохого в этих картинах? Но не это главное. Оказывается, к числу недовольных примкнули еще и верующие, после того как в стране началось массовое закрытие церквей. Армия, милиция и КГБ были недовольны им из-за реорганизаций и массовых сокращений.

На партийных интригах Хрущев собаку съел, еще, когда пребывал в ближайшем окружении Сталина. А в 57-м году, когда Хрущева хотели стащить с поста первого секретаря Партии его же соратники Молотов, Маленков и Коганович только вмешательство Жукова спасло его. И чем он отблагодарил героя войны? Он был дискредитирован самим же Хрущевым и отправлен в отставку. Ну, как тебе такое?

– Послушай, Олег, а откуда у тебя такая информация? В печати я такого не читал. Наверно, опять «вражеские голоса»? Смотри, дослушаешься до неприятностей.

– Ну, ладно. Давай вернемся на нашу грешную землю, а то я вижу, Люся заскучала. Я к чему тебе все это рассказываю? Хочу, чтобы ты имел правильные ориентиры в жизни. Не поддавайся всякого рода пропаганде, а уверенно делай свое дело. Станешь крепко на ноги, тогда и будешь решать, как жить дальше и что нужно делать.

Они выпили еще по рюмке и закусили свиным рагу.

– А ты знаешь, – произнес Олег с улыбкой, – а она у тебя славно готовит, мясо вкусное, не хуже, чем у нашей мамы. Да, я хотел рассказать тебе о своих ближайших планах после института. Есть у меня мысль уехать отсюда к чертям собачим. Не будет здесь нормальной жизни, пока будут Советы. Ты думаешь, с приходом Брежнева что-то изменится в лучшую сторону? Страна станет богаче, и люди будут жить лучше? Вот пройдет год, два и сам увидишь, что ничего не изменилось к лучшему. У меня сейчас появились друзья, не буду говорить кто они, но у них те же планы, что и у меня: покинуть эту страну. Правда, скоро должен родиться ребенок, ведь не бросишь его без отца. Так что теперь придется немного подождать.

Потом братья заговорили об Игоре.

– Что-то надо решать, пропадет парень. Самое страшное – стал много пить. Совсем недавно он потерял деньги, казенные, партийные взносы. А я так думаю, что не потерял, а пропил. Он попросил меня достать денег, чтобы закрыть это дело. Я, конечно, помог ему, но ведь это партийное преступление и если такое еще повториться, то его просто могут выгнать с работы и исключить из партии. Тогда брат совсем пропадет. Я думаю, его надо срочно женить. У тебя, кстати, нет на примете хорошей девушки? Или у тебя, Люся? Я помню, у тебя были симпатичные подруги.

– Да, были. Но где они сейчас? Как уехала со Смоленской, так и растеряла все связи. Есть одна подружка, симпатичная. Я познакомила Игоря с ней пару месяцев назад, но, как узнала от нее, они больше не встречаются. Не знаю, что там произошло, но вот теперь расстались, а, по началу, казалось, что была любовь. Она поверила ему, а теперь все. Вообще, я скажу тебе, что он уж больно буйный какой-то и заносчивый.

Вскоре братья расстались, и Иван проводил Олега до метро.

Через пару дней к Ивану позвонил Игорь. С обидой в голосе он сказал, что они пренебрегают им, не хотят с ним встречаться, а потом еще и упрекают в том, что тот никак не женится.

– Может быть, я хотел показать вам свою новую девушку, возможно потенциальную невесту. Я ведь не могу решать этот важный вопрос, не посоветовавшись с братьями.

– Что ж, если есть такое желание, то приезжай ко мне в следующую субботу со своей девушкой. У меня как раз будет последнее дежурство, потом я свободен. Тебя устраивает мое предложение?

– Сейчас прикину, – Игорь помолчал немного в трубку и затем сказал, – пожалуй, можно. Давай часов в шесть, семь вечера. Приготовь что-нибудь на ужин, а я прихвачу водочки.

На том и сошлись. У Ивана начался новый семестр и, ознакомившись с перечнем новых предметов и расписанием занятий, он понял, что не потянет все это, если будет продолжать работать в больнице. Сказывалась усталость, да и сам статус медбрата стал удручать его. Все-таки скоро кончится четвертый курс, а там врачебная практика, где Иван будет выступать в роли врача наедине с больными. Но только не на сцене и не в спектакле, а в реальной жизни, где от действий врача будет зависеть здоровье человека. И новые дисциплины, предлагаемые сейчас студентам, как раз и определяют успешную врачебную практику. В их числе в первую очередь, терапия, хирургия и акушерство и гинекология.

Люся на ужин поджарила сардельки, хотела шпикачки, но их в магазине не было, на гарнир был зеленый горошек, а на закуску – маринованный огурчик. Игорь приехал в семь часов. С ним была девушка лет двадцати двух, черноволосая и светлоглазая с короткой прической. Выглядела она весьма привлекательной, была не высокого роста и с умеренным бюстом. Ее улыбка понравилась Ивану, ему даже показалось, что она очень этого хотела. Игорь вошел в комнату уверенной поступью. После переезда Ивана он был здесь однажды, да и то спешил куда-то. Сейчас он рассматривал немногочисленные предметы мебели, люстру, бра над спальным диваном, потом приблизился к обеденному столу, который стоял посреди комнаты, и с одобрением заметил:

– Да, брат, неплохо вы живете. Все на своих местах, чисто и уютно: белая скатерть, посуда, удобные стулья. Вот, что значит, во время женился. И вообще, хоть ты моложе меня, но обскакал по всем статьям, – в интонации Игоря чувствовалась похвала старшего брата.

Люся принесла большое блюдо с жареными сардельками и зеленым горошком и пригласила всех к столу. Первый тост был за хозяйку дома. Чуть позже Игорь пригласил Ивана покурить.