Жорж Милославский. Угнетатель 2

На следующий день занятия передвижению по-пластунски начались со скандала. Сначала я показал технику, а потом ни мои диверсанты, ни Жан не смогли повторить. Они сначала извивались и корчились на земле как черви-паралитики, а потом начались выкрики типа «Нафига это нужно? Сто лет стоя воевали, еще сто лет также воевать будем! Не по покону!» Тренировку я проводил на стрелковом рубеже напротив мишеней. То есть от места возлежания несостоявшихся пластунов до мишеней было сто шагов. Вся наша гоп-компания ушла к мишеням, а на наше место внезапно пришли сёстры, одетые в неброские мужские костюмчики и камуфляжные накидки.

По моей команде в виде взмаха рукой девушки легли на землю.

– Бойцы, вон там, в сотне шагов лежит противник. Кто его видит?

– Да вроде кто-то есть.

– Сёстры вашей милости, кто ж еще! Видно просто плохо.

– Попасть в них сможете?

– Да кто его знает, может и попадем, может не с первого раза.

– А они в вас?

– Лёжа? Да как лёжа-то стрелять? Из арбалета можно, хоть и не привычно. – мнения бойцов разделились.

И тут я еще раз махнул рукой, разрешая лупить по мишеням. Громкий сдвоенный звук ударил по ушам, тут же рядом с нами щелкнуло по доскам мишеней и в них появились характерные отверстия. Народ в испуге отпрянул от щитов.

– Ваша милость, они ж нас перестреляют! Насмерть убьют, видел я трупы после ваших бабахов!

Ещё одна отмашка, еще один залп по мишениям.

– Если бы среди нас стояли вражеские маги, первым делом удар бы пришелся по ним. И что было бы с магами?

– Да понятно, что, в покойники бы записали.

– Правильно. А если бы так на магов охотились арбалетчики? – помогаю им понять, чего я хочу.

– Ранили бы мы их, чай не хуже ваших сестер бьём. Попали бы, точно бы попали!

– Мало того, вы бы еще и живы остались при этом. В лежачего стрелка что из лука, что магией попасть гораздо труднее. Так что сначала учитесь подползать к цели по-пластунски, а потом и заряжать арбалет. Пока не научитесь, так и будете червей изображать. А мне черви не нужны, мне нужны змеюки ядовитые.

Конечно, Бэлла со Стеллой не родились пластунами-снайперами, вчера вечером мы с ними готовились к показу сегодняшнего номера. И ведь получилось! Если уж дочери графа умеют такое, то бывалым воякам или оруженосцу сэра Дорда стыдно не научиться. И бывалые вояки ползали и заряжали, стреляли и ползали вместе с Жаном. Он попытался заикнуться о несовместности благородного звания и такого способа ведения боевых действий, но моё предположение, что таким макаром он решил обвинить меня в неподобающем поведении, мигом всё расставило на свои места. Под дружный гогот моих дружинников. Кстати, те очень чётко всем давали понять, чьи они люди. Пусть их виконт и с закидонами, и графские не ползают целыми днями по двору, зато и в карманах у большой дружины не звенит, и по столичным борделям они не хаживали. А это в солдатской среде статус такой, что не поспоришь.

Следующий день не принес ничего нового кроме парламентеров. Да и те были старые, особенно маркиз Седерик дер Буль. Граф как обычно никого в замок не впустил, кроме старого друга, подчеркивая тем самым своё отношение к осаждающим. Зато главу посольства в этот раз пригласил в донжон и переговоры вёл в обеденном зале, ставшем на сегодня залом приёмов.

– Извини, Седерик, у меня сегодня подадут не благородную оленину, зажаренную на бивачном костре, а банальных каплунов в соусе Прист. Ты такого безобразия, небось, и есть не станешь.

– Стану! И хватит издеваться. Могу напомнить, как ты жрал вместе со мной не благородную оленину, а такую же благородную лошадь, твою, между прочим, которую пришлось добить, когда её со скалы сбросило ударом воздушника.

– Так куда деваться было, ежели кроме той лошади у нас ничего не было в котел положить, даже блохи разбежались. Я ж за тебя радуюсь, что ты, Седерик, не утратил тот дух авантюризма и готовность питаться отбросами из одного котла с другими отбросами. Притом, что маркиз.

– Это ты меня сейчас оскорбил?

– Ты что! Польстил, что ты как всегда крепок телом, молод душой и рот полон зубов! Да ты пей, вино отличное, хорошего урожая.

– Кстати о вине, ты в этом месяце собираешься свою настойку королю посылать? Вроде обещал каждый месяц…

– Я обещал по своей воле, а не нанимался. Ныне на то нет моего желания. Да и боюсь, не подавится Якоб моим вином. А тогда какой смысл его поить?

– Я тоже не подавлюсь, не надейся!

– Не надеюсь, Седерик. Тебе я приготовил другую участь, уморю тебя пирогами с рыбой и клюквой.

– Нет! Только не это, знаю я твои пироги, Витор!

– А вот и их несут. Не ешь их тогда, Седерик, а то как прошлый раз обожрешься.

– Как же, жди! В этот раз я вина выпью побольше, и останусь жив.

– Погоди, ты на переговоры пришел или пожрать за чужой счет?!

– Ну и на переговоры тоже. Граф, ты сражаешься нечестно!

– Не понял, обоснуй свои слова.

– Напал ночью – раз! Увел коней – два! Побил нам осадные машины магией – два!

– Три. Постойте, маркиз! Ты мои требушиты видел? Раз я без машин, тогда и вы без машин воюйте! И баталия у вас больше! Пока не сравняемся в числе, буду считать бесчестной вашу сторону.

– А про коней что скажешь? Покрал твой сынок опять коников?! А какие кони были! – чуть не всплакнул Седерик.

– Каких коников? Тех, что на моих полях паслись? Так они мои и были. Иначе и быть не может, чей табун в моих полях может пастись как не мой!

– Сдурел, кто под зиму лошадей на выпас гонит? Там и травы нет.

– Мои кони, мои поля, когда хочу, тогда пасу!

– Погоди, то наши кони были. Витор, ты меня не путай! – О как, кажись Седерик так глубоко погрузился в переговорный процесс, что сейчас петь начнет. Как незаметно он набрался. Или это отцовы проделки? Точно! Он ему крепленое вино в кубок льёт и льёт.

Глава 4. Еще одна победа

Вечером намерзшееся посольство, так и стоящее перед воротами, получило обратно своего главу, положительно решившего на переговорах основной вопрос, но так и не добравшегося до порядка ведения боевых действия. Угнанных лошадей ему тоже не вернули. Маркиза погрузили на ту лошадь, на которой он приехал, подперли с двух сторон герольдами-трубачами, и вся команда потрусила в лагерь. Что бы кто не говорил, но польза от этих переговоров была обоюдная. Королевское войско сэкономило на питании и смогло убедиться, что их лошади теперь не их. И что вылазку организовал действительно граф дер Прист Крушитель, чтоб ему плохо какалось.

Мы тоже разжились информацией, прежде всего о боевых потерях. Вражеская баталия лишилась двух магов и тридцати простых бойцов, почти всех лошадей, двух требушитов и тарана. А таран-то как в список попал?! Оказалось, стоял неподалеку от требушитов уже собранный и готовый к применению, пока не попал под обстрел чисто за компанию, ввиду рассеивания снарядов вокруг точки прицеливания.

Начиная со следующего дня, обстановка очень изменилась. Прежде всего в том, что противник после первой же попытки перестал пытаться блокировать ворота. Когда еще до переговоров они попробовали произвести ротацию заслона, то быстро поняли, что менять некого. Мало того, отряд прямо днем обстреляли из засады, уполовинив его. Это стало отправной точкой новой тактики дер Приста Крушителя. Отсутствие лошадей у агрессора и похолодание, наконец-то сковавшее осеннюю грязь, сделали наши конные группы практически неуязвимыми. Если бы не маги во вражеском стане, было бы совсем весело. Вассалы по команде графа прислали подкрепление, и силы сравнялись по численности. Еще через день враг оказался полностью блокирован, а на его магов началась охота.

Охота в полном смысле слова велась нашим «десятком», от которого осталось шесть человек. Что могут сделать шесть бойцов с арбалетами? А если к ним добавятся две девочки-подростка и один рыцарь с паровыми ружьями? Отец почти два часа сопротивлялся, а потом вывесил белый флаг. И на следующий день после присоединения к нам баронского отряда, мы начали охоту. На рассвете мой десяток в камуфляже подполз к лагерю, бойцы на сотню шагов, а сестры на двести и устроили себе комфортные лёжки на войлочных попонах.

Через четверть часа в то же место прискакал отряд конных лучников, начавших метать стрелы по лагерю с шестидесяти шагов. О прицельной стрельбе речи не шло, но наверняка в кого-то попали. А еще изрядно попортили врагу нервы. Как только противник смог обеспечить внятный ответный поток стрел, конные стрелки отскочили на безопасную дистанцию и вновь налетели через пять минут. И вот тут на отражение их атаки выдвинулись маги. Вдогонку улепетывающим лучникам полетели ледяные и водяные стрелы, усиленные ветром, нескольких наших бойцов даже смогли ссадить из седел, причем двоих фатально. А как только поток магических ударов иссяк, по выступившим вперед магам начал прицельно долбить наш отряд кто стрелами, кто пулями. По договоренности, конные лучники сделали дугу и снова демонстративно пошли на лагерь своим сократившимся составом.

Не доскакав до дистанции эффективного поражения лагеря из своих луков, кавалеристы остановились, взяли на стремя нас и рысью погнали в поля. Бежать, держась за стремя, гораздо легче, еще и конский круп худо-бедно прикрывает, а оставаться на позиции было уже нельзя – нас вскрыли. Но своё черное дело мы сделали, сминусовали четырех магов из вражеской баталии. Больше всего не люблю магов, хотя они и из одного со мной сословия. За что не люблю? А за дистанционные атаки, очень мне не понравилось под них попадать этим летом.

В это же самое время еще пара конных отрядов рыскала по округе и отлавливала мародеров и фуражиров. Смысл действий что у тех, что у других один – найти пожрать. В чем разница? Фуражиров посылали командиры, а мародеры шли сами. Нашим бойцам было без разницы, они собирали всех подряд из числа готовых сдаться, и убивали всех сопротивляющихся. В обезлюдевших окрестностях любое шевеление означало только одно – там или вооруженный противник или вооруженный союзник.

Прошли еще сутки, и ситуация снова изменилась: по нашим подсчетам численный состав войск теперь сравнялся. А вот качественная оценка боеспособности, произведенная нашими бывалыми вояками, дала однозначный вывод, противник на грани потери боевых качеств, как моральных, так и чисто физических. Холод, отсутствие транспорта и сильно уменьшившиеся запасы пищи, фактическое окружение и постоянные наскоки кавалерии уронили готовность королевской баталии к бою до нуля.