Невский пророк

– Не думаю. Сначала преступники захотят с вами встретиться и выяснить, что конкретно вы знаете и где храните эти бумаги.

– Выяснить, что я знаю? Мне кажется, что подобную информацию эти люди будут выяснять у меня с раскаленным утюгом в одной руке и пистолетом в другой. Вы разве сами этого не понимаете?

– Я всё прекрасно понимаю, Юрий Тимофеевич, и поэтому всё заранее предусмотрел. Вам абсолютно нечего бояться. Мои люди будут круглосуточно негласно наблюдать и охранять вас. Они профессионалы своего дела и не допустят того, чтобы с вашей головы хоть волос упал, поверьте мне.

– Ну, я даже не знаю… Всё равно это слишком рискованно…

– Безусловно, доля риска есть. Но вы же сами не раз говорили мне, в том числе и минуту назад, что готовы на любую помощь, только бы раскрыть личность убийц Григория Маркова. Разве не так?

– Да, всё верно, – Зотов немного опустил голову.

– Считайте, у нас с вами есть сейчас реальный шанс на успех. Вы лишь сообщите публично информацию о компромате, а дальше раскрытие преступников и вопрос вашей безопасности – уже наша забота…

– А я обязательно сам это должен делать? – чуть взволнованно спросил Зотов. – Может, давайте я лучше пущу информацию через один из выпусков «600 секунд», а? У меня есть контакты Невзорова, я с ним договорюсь без проблем…

– Нет, приплетать сюда посторонних, а уж тем более Невзорова, мы не будем. Это заявление должны произнести лично вы, без посредников. Иначе это будет выглядеть не столь правдоподобно.

Зотов пустился в глубокие размышления. Он явно побаивался идти на подобный шаг, так как в первую очередь беспокоился за собственную жизнь. Но при этом наверняка прекрасно понимал, что до этого он всегда предлагал любую помощь органам, лишь бы докопаться до истины, а в итоге сам же сейчас откажется дать реальный толчок расследованию.

Взвесив все «за» и «против», Юрий Тимофеевич в конце концов неохотно дал положительный ответ:

– Хорошо, я согласен. Когда нужно сделать заявление?

– Как можно скорее…

***

На следующий день Зотов сделал всё так, как от него и требовалось. В одном из интервью известной городской газете Юрий Тимофеевич открытым текстом заявил, что накануне выборов мэра Ленинграда он обнародует детали мощного компромата, который может кардинально перевернуть отношение горожан к чиновникам из Ленсовета и установить их прямую связь с организацией «Петербургский освободительный фронт».

Как и планировал Разин, за Зотовым тут же была установлена круглосуточная слежка сотрудниками КГБ, была сформирована негласная охрана, а все телефоны Юрия Тимофеевича ежеминутно прослушивались.

Результат плана не заставил себя долго ждать. Уже буквально в течение первых суток с публикации интервью в газете в кабинете Юрия Тимофеевича раздался звонок.

– Слушаю, – спокойно ответил в трубку Зотов.

– Вы затеяли очень опасную игру, Юрий Тимофеевич, – тихим и уравновешенным мужским голосом ответили на том конце провода.

Едва полковник Разин, находящийся в служебном фургоне с прослушивающими устройствами, услышал слова неизвестного, как тут же раздал указания сотрудникам наружки:

– Так, всем внимание!

Сотрудники в фургоне тут же приложили поближе наушники.

– Не понял, – взволнованно ответил Зотов, выдержав паузу. – Вы кто такой? Что вам нужно?

– Юрий Тимофеевич, прошу сейчас слушать меня и не перебивать. Это в ваших же интересах. Я настоятельно не советую вам предавать гласности те данные, которыми вы обладаете. Это может очень плачевно обернуться для вас…

– О чем вы говорите?

– Еще раз повторяю: слушайте и не перебивайте. Вы немедленно откажетесь от своей затеи обнародовать компромат на высших чиновников Ленсовета. В новом интервью вы сообщите что угодно, но наотрез откажетесь от всех своих слов и намерений. А сам компромат вы спокойно передадите нам завтра же. И тогда мы разойдемся с миром…

– Вот как… – Зотов почувствовал небольшую уверенность и твердо возразил: – А если я не откажусь от своих слов и сделаю всё так, как и планировал?

– Не советую этого делать, Юрий Тимофеевич. Это может очень плачевно обернуться для вас и ваших близких.

– Вы что, угрожаете мне?

– Я лишь предупреждаю. Вы наверняка понимаете, что у людей, чьи интересы вы сейчас задели, очень большие возможности в этом городе. Вас просто растопчут, и глазом не моргнув. Так что не испытывайте судьбу, Юрий Тимофеевич, мы сами хотим всё решить мирно. Вы опровергаете свои слова и отдаёте нам бумаги, а мы больше не беспокоим вас и ваших близких и позволяем дальше заниматься своей деятельностью. Вполне оптимальный вариант, не так ли?

– А где гарантии, что со мной ничего не сделают после передачи документов?

– Гарантии, Юрий Тимофеевич, можете себе дать только вы сами, если примете сейчас моё предложение. Дабы у вас не возникало лишней тревоги, наша встреча произойдет в людном месте…

Зотов выдержал задумчивую паузу, а затем неопределенно ответил:

– Мне нужно подумать…

– Подумать? Тут нечего думать, Юрий Тимофеевич… Завтра в 13:00 встречаемся в сквере на Исаакиевской площади. Приходите один, с документами. И не вздумайте обращаться в органы, это будет очень глупо и опрометчиво с вашей стороны. Мы об этом обязательно узнаем и сразу расценим как отказ. Тогда за вашу судьбу мы уже не ручаемся…

Собеседник повесил трубку, а Зотов еще несколько секунд настороженно слушал гудки.

– Ну что, засекли место? – спросил Разин у одного из сотрудников наружки после окончания разговора.

– Да. Звонили из телефона-автомата на улице Герцена, как раз недалеко от Исаакиевской площади.

– И Ленсовет рядом… – вместо ответа задумчиво произнес полковник.

– Как будем действовать?

– Свяжите меня с Зотовым по зашифрованной линии.

– Секунду…

Меньше чем через минуту полковник уже говорил с взволнованным Юрием Тимофеевичем:

– Это я. Можете говорить, нас не слышат.

– Мне назначили встречу завтра в…

– Я всё слышал, Юрий Тимофеевич. Не волнуйтесь, ситуация под контролем.

– И еще мне кажется, я знаю, кто мне только что звонил…

– Вот как? Вы уверены?

– У меня хорошая память на голоса. Правда, я с этим человеком никогда особо близко не общался, но его интонацию и манеру говорить хорошо запомнил…

– Кто он?