– Ладно. В любом случае ребята, дайте обещания, что это останется только между нами. Пока я не выясню, что со мной, никому ни слова про то, что вы только что увидели и узнали. Как-то я совсем не горю желанием, чтобы на меня резко телевизионщики ополчились или, не дай бог, комитетчики с ментами. И так жизнь всем не сахар нынче.
– О чем речь, Макс, – тут же согласился Герман. – Мы тебя ни за что не подставим… Ты ж нас всех со школы знаешь…
– Я никому никогда, зуб даю, – подтвердила вслед Марина.
– Я – могила, Макс… – Шмуля провел пальцем по своей шее.
– Ну а ты, Мишаня, уже сегодня один раз обещание нарушил, – снова с упреком обратился Стрельцов к Еремееву. – Поэтому с тебя два пива, заодно до дома проводишь…
– А ты уже домой собрался? – поинтересовался Герман.
– Да, хорошего понемногу, товарищи металлюги. Дела сегодня еще есть. К тому же новость вы про меня узнали шокирующую. Поэтому я теперь оставлю вас наедине, чтобы вы как следует переварили её и перемыли мне косточки, пока меня нет.
Стрельцов начал по очереди со всеми прощаться.
– Ну ты даешь, Макс. Удивил так удивил, – пожимая руку Стрельцова, сказал Шмуля.
– Ты это, Максим… – начал прощаться Герман. – Держи нас в курсе, что у тебя там дальше будет. Если, может, помощь какая нужна, сразу говори…
– Не боись, разберемся. Да, и помните: об этом никому… – Макс повернулся к Ермееву и махнул ему головой. – Пойдем, Мишаня.
Стрельцов с Еремеевым оставили своих друзей втроем и направились в сторону общаги, где жил Максим.
– Вот сидишь такой, мечтаешь о всякой всячине: автограф Оззи Осборна, гитара «Гибсон Лес Пол», лицензионная пластинка «Металлики», – начал вслух рассуждать Герман. – А тут людям вон какой дар с неба прилетает. Может, он душу дьяволу продал?
***
– Ты извини, Макс. Что-то меня переклинило. Не хотел я тебя выдавать, честное слово, – начал просить прощения Еремеев.
Максим и Миша расположились у столика в небольшой местной пивнухе. Еремеев, как и обещал, угощал Стрельцова за свой счет. Друзья не видели, как с другой стороны улицы за ними сейчас тайно наблюдал незнакомый высокий и худой мужчина в очках.
– Да ладно, не парься, Мишаня, – уверенно успокоил его Макс, отхлебнув разливного «Жигулевского». – Я всё равно сам бы рассказал про это всем нашим, только чуть попозже.
– Всё равно извиняй, – воцарилась небольшая пауза, после которой Еремеев задал вопрос: – Сам-то что планируешь дальше делать со своими предсказаниями? Может, реально пустить на дело какое-нибудь?
– У меня такие же мысли… Знаешь, я вот думаю, а вдруг это временно? Ну, побудет у меня эта аномалия, а потом в один момент возьмет и исчезнет? Может, и впрямь надо использовать её на полную катушку, пока не поздно? Время-то идет, страна всё глубже в жопу катится, а жизнь всё больше непредсказуемой становится. Сейчас вот денег с помощью своих коротких предсказаний подзаработаю, подтяну английский, свалю нафиг из совка, куплю себе дом где-нибудь в Калифорнии и проблем знать не буду. А? Как тебе?
– Ну, это, конечно, всё круто звучит. Только я вот не догоняю, как столько денег можно заработать с помощью твоих «интуиций»?
– Да как угодно. В лотереях участвовать, ставки делать… А в картишки если буду играть, так вообще. Знаешь сколько там бабок поднять можно? Пару месяцев поиграю, лет на десять вперед хватит…
– Да. Только ты не забывай, что в азартные игры не только дураки залетные играют. Будешь постоянно выигрывать кругленькие суммы – сразу поймут, что дело нечисто, и начнут задавать тебе потом вопросы неприятные. Может, даже бить будут при этом очень больно.
– Так я же аккуратно буду. Каждый раз с новыми людьми, для вида иногда проигрывать буду. Я уже обо всем подумал, Мишань.
– Ну, смотри сам, Макс. Как бы ты во вкус не вошел и дел нехороших не натворил.
– Ну я же не Шмуля. Этому только дай волю. Пол Ленинграда на ушах бы стояло от его выходок…
– Это уж точно, – усмехнулся Миша и осушил до дна кружку. – Кстати, насчет Ленинграда нашего. Вчера в центре был и одну любопытную листовочку на стене увидел. Похоже, теперь городские патриоты у нас тут объявились…
– Что за патриоты?
– «Петербургский освободительный фронт» себя называют. Да-да, именно Петербургский, а не Ленинградский. Дословно текст не помню, но суть в том, что они типа мощная организация с большими ресурсами. Призывают всех горожан не идти на референдум за сохранение СССР, а объединиться, сорвать кремлевские коммунистические оковы с города и снова сделать Питер столицей новой российской империи, как в былые времена. Обещают упразднить карточную систему, накормить весь город, создать демократию, свободные выборы, свободу слова, конституцию и прочую фигню…
– О как… А гарем грудастых нимфеток и бесплатное жилье в царском дворце они случайно не обещают? А то я бы, может, к ним и присоединился.
– Вот сам у них и спроси. Контактов они своих, правда, не оставили. Хрен его знает, может, это так, очередные пустословы внимание к себе хотят привлечь. Развелось их сейчас вокруг, как собак нерезаных…
– Ты, кстати, косуху лучше не расстёгивай сейчас, молния разойдется, – предупредил вдруг Стрельцов.
– Да? А я только за деньгами хотел слазить, чтоб еще кружку взять. Не врешь случайно? – Миша улыбнулся.
– Ну проверь, потом по морозу с распахнутым пузом пойдешь, – улыбнулся в ответ Максим. – А насчет второй кружки я передумал, тут у меня через час одна встреча намечена, надо быть в форме.
– Что за встреча?
– С одной девахой местной. Сама дура дурой, но внешность – пальчики оближешь.
– О как. И где ты их только клеишь?
– Знаешь, Мишаня, в чем на самом деле главное достоинство моего нового умения? – с ухмылкой спросил Стрельцов.
– Ну?
– Картишки, лотереи – это всё фигня. Главное – теперь баб стало в два раза проще кадрить, – Стрельцов улыбчиво подмигнул.
– Ну, кто бы сомневался в тебе, старом ловеласе?
– А ты что думал? Я тебе отвечаю. Просто подходишь к любой понравившейся барышне, заводишь разговор. А дальше уже заранее знаешь, какие надо подобрать слова, чтобы зацепить её. Бабы ведь ушами любят. Слово за слово, и дело в шляпе, сами в койку прибегут. Уже не раз успел проверить.
– Эх, завидую я тебе черной завистью, Стрельцов. И за что только тебе, говнюку, такие подарки свыше прилетают?
– Не знаю. Видать, судьба таких, как я, любит, – самодовольно ответил Максим, допив бокал. – Ну ладно, Мишань, пойду я. Спасибо за пивас.
– Ну давай, Казанова-предсказатель. Удачи.
– Ага. Завтра встречаемся вечерком на нашем месте. Отпразднуем день Советской армии, мать её за ногу.
– Ясен красен.
Друзья пожали друг другу руки, слегка приобнялись и разошлись по сторонам, махнув друг другу «козой» на прощание.
Как только Стрельцов направился в сторону своего дома, вслед за ним на некотором отдалении устремился худой мужчина в очках, до этого наблюдавший за Максимом с другой стороны улицы…
Глава 3
Валерий Иванович Брагин, член ордена розенкрейцеров и глава тайной подпольной организации «Петербургский освободительный фронт» (сокращенно ПОФ), неспешно шел по вечернему Лиговскому проспекту в сторону дома, в подвале которого расположилась секретная алхимическая лаборатория профессора Левинского, в миру ученого-химика и преподавателя ЛГУ.