Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны

Эту тенденцию отразила резолюция состоявшегося 16 июля 1928 г. Центрального военно-политического совещания о карательной политике военных трибуналов. Поскольку резолюция была утверждена председателем РВС СССР К.Е. Ворошиловым, она стала обязательным к исполнению нормативным актом.

Документ предписывал Военной коллегии Верховного суда СССР «дать указания военным трибуналам, что карательная политика ВТ (военных трибуналов. – Ю.Р.) в данное время не подлежит пересмотру в сторону ее снижения, а по делам о преступлениях контрреволюционных, разглашения военной тайны, продаже и хищении оружия, халатном отношении к секретной переписке, нарушении правил несения караульной службы (на особо важных постах и пограничной полосе) и злостно-корыстных должностях (взятки, подлоги и т. д.), необходимо усиление судебной репрессии. Рекомендовать военным трибуналам, по возможности, сузить применение условного осуждения»[91 - РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 81. Л. 38.].

Курс руководства страны на ужесточение репрессивной политики нашел отражение в новом Положении о воинских преступлениях, утвержденном постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1927 г. В отличие от аналогичного Положения от 31 октября 1924 г., рядом статей оно предусматривало применение в мирное время высшей меры уголовного наказания за совершение преступления при отягчающих обстоятельствах.

Специалисты по военному праву обращают внимание на то, что в новом Положении о воинских преступлениях число статей выросло с 19 до 31, поскольку были предусмотрены новые составы преступлений – уклонение от несения обязанностей военной службы под предлогом религиозных или иных убеждений, нарушение лицом, входящим в суточный наряд части, уставных правил внутренней (вахтенной) службы, разглашение военной тайны и другие. Состав ряда воинских преступлений, ранее охватывавшихся той или иной статьей закона, был выделен в самостоятельные статьи[92 - Ахметшин Х.М., Васильев Н.В., Кудрявцев В.Н., Шанин В.И. Воинские преступления. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1970. С. 12.].

Постановление ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1927 г., кроме того, что ввело в действие новое Положение о воинских преступлениях, внесло в Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик дополнение, оказавшееся особенно важным для лиц, которые совершили преступление позднее, в годы Великой Отечественной войны, и на основании этого дополнения, как мы увидим далее, получили возможность замены заключения в лагере направлением в штрафную часть. Речь идет о дополнении ст. 18 Основных начал следующим примечанием, получившим номер 2: «В военное время приговор, присуждающий военнослужащего к лишению свободы, может быть по определению суда, вынесшего приговор, отсрочен исполнением до окончания военных действий с тем, что осужденный направляется в действующую армию»[93 - Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 227.]. ЦИК союзных республик было предложено в месячный срок внести в республиканское законодательство соответствующие изменения.

Анализ Положения о воинских преступлениях 1927 г. показывает, что законодатель изменил наказания в сторону ужесточения по большинству составов. Так, он совершенно отказался от применения такой меры социальной защиты, как содержание в штрафных частях.

А ведь буквально за год до этого постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 5 марта 1926 г. ст. 18 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик была дополнена следующим примечанием: «Военнослужащие рядового и младшего начальствующего состава кадров Рабоче-Крестьянской Красной армии, приговоренные подлежащими судами за воинские или общеуголовные преступления к лишению свободы на срок не более одного года без строгой изоляции и без поражения прав, направляются в штрафные части». При этом оговаривалось, что «содержание в штрафных частях на срок, не превышающий двух месяцев, отбывается в порядке, установленном для дисциплинарных арестов»[94 - Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 214.].

Содержание в штрафных частях по вновь введенному Положению о воинских преступлениях заменялось во всех случаях лишением свободы. Так, если оскорбление, которое было нанесено на словах или ненасильственным действием подчиненным военнослужащим в отношении начальника или старшего при исполнении хотя бы одним из них обязанностей по службе, ранее влекло за собой направление в штрафную часть на срок не ниже шести месяцев, то теперь санкция была связана с лишением свободы без строгой изоляции на срок до шести месяцев.

Аналогично самовольное оставление военнослужащим своей части или места службы на срок свыше шести суток стало караться лишением свободы без строгой изоляции на срок до одного года. Никаких смягчающих вину обстоятельств Положением не предусматривалось.

Нарушение военнослужащим уставных правил караульной или конвойной службы и изданных в развитие этих правил распоряжений также не предусматривало альтернативы – лишение свободы или направление в штрафные части. Оно безусловно влекло за собой наказание в виде лишения свободы без строгой изоляции на срок до шести месяцев[95 - Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 229, 231.].

Однако менее чем через год после введения в действие Положения о воинских преступлениях ЦИК и СНК СССР 23 мая 1928 г. приняли постановление, в котором было признано необходимым вновь вернуться к такой мере социальной защиты, как направление осужденных в штрафные воинские части. В соответствии с этим постановлением, Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик были дополнены ст. 19.1 и 19.2. Первая из них гласила: «Состоящие на непрерывной службе в частях РККА военнослужащие кадров РККА рядового и младшего начальствующего состава срочной службы, приговоренные в мирное время за воинские или общеуголовные преступления к лишению свободы без строгой изоляции и без поражения прав на сроки от двух месяцев до одного года, отбывают назначенную им судом меру социальной защиты в штрафных воинских частях, а на сроки до двух месяцев – в порядке, установленном для отбывания военнослужащими дисциплинарного ареста.

Указанным выше военнослужащим, приговоренным как в мирное, так и в военное время к принудительным работам без лишения свободы, означенные работы заменяются лишением свободы на срок, равный одной шестой назначенного срока принудительных работ, причем лишение свободы отбывается в порядке, установленном для отбывания военнослужащими дисциплинарного ареста»[96 - Сборник документов по истории советской военной юстиции. М., 1954. С. 262.].

Ст. 19.2 предусматривала, что с переводом Красной армии на военное положение военнослужащие, находившиеся в штрафных частях, должны были направляться в действующую армию, а исполнение отбывания назначенной им меры социальной защиты откладывалось до окончания военных действий.

При этом приговор, присуждающий в военное время военнослужащего к лишению свободы без поражения прав, мог быть по определению суда, вынесшего приговор, отсрочен исполнением до окончания военных действий при условии, что осужденный направлялся в действующую армию.

В дополнении к ст. 19.2 оговаривалось, что в отношении указанных в ней военнослужащих, «проявивших себя в составе действующей армии стойкими защитниками Союза ССР, допускается, по ходатайству соответствующего военного начальства, освобождение от назначенной ранее меры социальной защиты либо замена ее более мягкой мерой социальной защиты, по определению суда, вынесшего приговор»[97 - Сборник документов по истории советской военной юстиции. М., 1954. С. 263.].

Судя по решениям, принятым на протяжении второй половины 1920–1930-х гг., у законодателя точка зрения на использование штрафных частей как института исправительного характера постоянно менялась. Их то переименовывали или меняли предназначение, то упраздняли, то учреждали вновь.

В 1928 г. штрафные части были восстановлены в организационной структуре РККА. Этот акт нашел отражение в Законе об обязательной военной службе, введенном в действие в новой редакции постановлением ЦИК и СНК СССР от 8 августа 1928 г. В соответствии с законом, военнослужащие рядового состава, будучи приговоренными к лишению свободы и принудительным работам без лишения свободы, отбывали назначенное им наказание в штрафных воинских частях или в порядке, установленном для отбывания дисциплинарного ареста.

Через два года статус штрафных частей изменился кардинально. Изучив существовавший порядок отбывания наказаний военнослужащими, осужденными военными трибуналами, РВС СССР обратился в правительство СССР с предложением переименовать штрафные части в военно-исправительные части РККА, одновременно улучшив материальное положение и повысив квалификацию кадров начсостава, усилив в этих частях внутренний режим и военно-политическую учебу, учредив наблюдательные комиссии от строевого командования и представителей политотдела и военного трибунала войсковых соединений РККА.

Учтя эти предложения, ЦИК и СНК СССР постановлением от 5 мая 1930 г. переименовали штрафные части в военно-исправительные. Ст. 19.1 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик приобрела следующий вид: «Состоящие на непрерывной службе в частях РККА военнослужащие кадрового рядового и младшего начальствующего состава срочной службы, приговоренные в мирное время за воинские преступления к лишению свободы без поражения прав на срок от двух месяцев до одного года, отбывают назначенную им судом меру социальной защиты в военно-исправительных частях РККА, а на срок до двух месяцев – в порядке, установленном для отбывания военнослужащими дисциплинарного ареста.

К военнослужащим среднего, старшего, высшего и младшего сверхсрочной службы кадрового начальствующего состава Рабоче-крестьянской Красной армии, а также к военнослужащим кадрового рядового и младшего начальствующего состава срочной службы Рабоче-Крестьянской Красной армии исправительно-трудовые работы без лишения свободы не применяются. Вместо исправительно-трудовых работ к указанным военнослужащим применяется арест на срок до двух месяцев, отбываемый в порядке, установленном для отбывания военнослужащими дисциплинарного ареста»[98 - Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 323.].

Эти изменения не означали простой смены названия вида наказания. По мнению А.С. Безнасюка и А.А. Толкаченко, «военно-исправительные части призваны были устранить недостатки, отмечавшиеся в организации штрафных частей»[99 - Безнасюк А.С., Толкаченко А.А. Уголовные наказания военнослужащих: теория, законодательство, практика. М., 1999. С. 137.].

Установленный Основными началами уголовного законодательства СССР и союзных республик порядок исполнения наказания нашел отражение и в новой редакции Закона об обязательной военной службе[100 - Закон об обязательной военной службе. М., 1931. С. 65.].

Однако через четыре года постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 мая 1934 г. дальнейшее существование военно-исправительных частей было вообще признано нецелесообразным. Вновь была изменена ст. 19.1 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, которая стала гласить: «К военнослужащим высшего, среднего, старшего и младшего сверхсрочной службы кадрового начальствующего состава Рабоче-крестьянской Красной армии, а также к военнослужащим кадрового рядового и младшего начальствующего срочной службы состава Рабоче-Крестьянской Красной армии, приговоренным к исправительно-трудовым работам на срок до одного года, вместо этих работ применяется лишение свободы на срок до двух месяцев, отбываемый в порядке, установленном для отбывания военнослужащими дисциплинарного ареста»[101 - Сборник документов по истории советской военной юстиции. М., 1954. С. 284.]. Примечания 1 и 2 к ст. 19.1 были при этом исключены, а первая часть ст. 19.2 отменена.

Учитывая, что преступления военнослужащих, которые в годы Великой Отечественной войны направлялись на укомплектование переменного состава штрафных частей, квалифицировались в основном по Уголовному кодексу РСФСР, целесообразно и в нем указать соответствующие статьи. Как известно, принятый 22 ноября 1926 г. в новой редакции УК РСФСР действовал, пусть и с многочисленными изменениями и дополнениями, на протяжении всей Великой Отечественной войны и вплоть до 1 января 1961 г.

Ст. 193.1 УК РСФСР самой первой редакции, разъясняя понятие «воинские преступления», воспроизводила текст Положения о воинских преступлениях в редакции 1924 г. Она определяла их как «направленные против установленного порядка несения военной службы преступления, совершенные военнослужащими и военнообязанными запаса Рабоче-Крестьянской Красной армии»[102 - Уголовный кодекс РСФСР. Редакции 1926 года. М., 1927. С. 154.].

УК РСФСР в числе иных мер социальной защиты поначалу предусматривал направление осужденных за нетяжкие преступления в штрафные части. В ст. 28, оговаривавшей срок лишения свободы от одного дня и не свыше 10 лет, обязательно соединявшийся с работами, содержалось следующее примечание: «Военнослужащие рядового и младшего начальствующего состава кадров Рабоче-Крестьянской Красной армии, приговоренные подлежащими судами за воинские или общеуголовные преступления к лишению свободы без строгой изоляции на срок не более одного года без поражения прав, направляются в штрафные части. Содержание в штрафных частях на срок, не превышающий двух месяцев, отбывается в порядке, установленном для дисциплинарных арестов»[103 - Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 261.].

Но первоначальные формулировки УК РСФСР быстро претерпели изменения в связи с тем, что, как было показано выше, союзные органы государственной власти постоянно вносили в общесоюзное законодательство изменения и дополнения. Высшие органы государственной власти РСФСР соответственно реагировали.

Так, из УК РСФСР были удалены какие бы то ни было упоминания о штрафных частях. Это было связано с необходимостью исполнения постановления ЦИК СССР и СНК СССР от 27 июля 1927 г. о введении в действие Положения о воинских преступлениях 1927 г. и его имплементации в республиканское законодательство, а оно, как говорилось выше, такую меру социальной защиты, как содержание в штрафных частях, не предусматривало. В результате по постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 9 января 1928 г. в УК РСФСР взамен ст. 193.1–193.19 были внесены статьи Положения о воинских преступлениях, которые были поименованы соответственно ст. 193.1–193.31. Глава IX УК РСФСР стала текстуально идентичной Положению о воинских преступлениях от 27 июля 1927 г.

Кроме того, к ст. 28 УК было введено примечание 2, которое содержало норму о возможности по определению суда, вынесшего приговор, отсрочки исполнения приговора, присуждающего в военное время военнослужащего к лишению свободы, до окончания военных действий с тем, что «осужденный направляется в действующую армию»[104 - Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 300.].

Через два года, 30 ноября 1930 г., постановлением ВЦИК и СНК РСФСР эта же статья была отредактирована. Формулировки закона были приведены в соответствие с реальным существованием военно-исправительных частей вместо штрафных частей. Но главное, там была предусмотрена норма, соответствовавшая ст. 19.1 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик и предусматривавшая, что военнослужащие РККА рядового и младшего начальствующего состава срочной службы за совершенные в мирное время воинские (в исключительных случаях – и за общеуголовные) преступления приговариваются взамен лишения свободы без поражения в правах на сроки от двух месяцев до одного года к направлению на тот же срок в военно-исправительные части РККА, а взамен лишения свободы на срок до двух месяцев – аресту на такой же срок, отбываемый в порядке, установленном для отбывания военнослужащими дисциплинарного ареста[105 - Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 356.].

Автор полагает необходимым заострить особое внимание на основных положениях УК РСФСР в той его редакции, которая действовала на момент начала Великой Отечественной войны и которой руководствовались органы военного управления и следственно-судебные органы, давая уголовно-правовую оценку действиям военнослужащих, направляемых с лета 1942 г. на укомплектование штрафных частей.

К 22 июня 1941 г., по сравнению с первоначальной редакцией УК РСФСР 1926 г., содержание понятия «воинские преступления» фактически не изменилось. Согласно ст. 193.1, таковыми признавались «направленные против установленного порядка несения военной службы преступления, совершенные военнослужащими и военнообязанными запаса Рабоче-Крестьянской Красной армии» во время состояния тех или других в рядах РККА. Но был расширен круг лиц, которые несли ответственность по соответствующим статьям главы IX «Преступления воинские» УК РСФСР за преступления, направленные против установленного для них порядка несения службы, за счет лиц строевого и административно-хозяйственного состава милиции и оперативного состава органов Управления государственной безопасности НКВД СССР[106 - Уголовный кодекс РСФСР. Официальный текст с изменениями на 1 ноября 1946 г. и с приложением постатейно-систематизированных материалов. М., 1947. С. 88–89.].

В ст. 193.2–193.31 давался конкретный перечень воинских преступлений и мер наказания за них. К таким преступлениям были, в частности, отнесены те, состав которых в годы войны чаще всего становился основанием для осуждения военнослужащих и замены отбывания заключения направлением в штрафные части: неисполнение отданного в порядке службы приказания; оказание сопротивления лицу, исполняющему возложенные на него обязанности по военной службе; самовольная отлучка, дезертирство (то есть самовольная отлучка свыше одних суток); самовольное оставление части или места службы в боевой обстановке; уклонение военнослужащего от несения обязанностей военной службы путем причинения себе какого-либо повреждения или путем симуляции болезни, подлога документов или иного обмана; злоупотребление властью, превышение власти, бездействие власти, а также халатное отношение к службе лица начальствующего состава РККА; сдача неприятелю начальником вверенных ему военных сил, оставление неприятелю, уничтожение или приведение в негодность начальником вверенных ему укреплений, военных кораблей, военно-летательных аппаратов, артиллерии, военных складов и других средств ведения войны, а равно непринятие начальником надлежащих мер к уничтожению или приведению в негодность перечисленных средств ведения войны, когда им грозит непосредственная опасность захвата неприятелем и уже использованы все способы сохранить их; самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений; самовольное оставление поля сражения во время боя, сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой, или отказ во время боя действовать оружием, а равно переход на сторону неприятеля; оставление погибающего военного корабля командиром, не выполнившим до конца своих служебных обязанностей, а равно лицами команды корабля без надлежащего на то распоряжения командира и другие[107 - Уголовный кодекс РСФСР. Официальный текст с изменениями на 1 ноября 1946 г. и с приложением постатейно-систематизированных материалов. М., 1947. С. 89–101.].

За совершение указанных воинских преступлений УК предусматривал применение мер наказания от лишения свободы на срок не ниже шести месяцев (включая направление в дисциплинарный батальон на срок от шести месяцев до двух лет) и до высшей меры – расстрела.

Укажем на две важные особенности главы IX «Преступления воинские» УК РСФСР. Во-первых, законодатель различал действия осужденных, совершенные в военное время или в боевой обстановке, с одной стороны, и в мирное время – с другой. Такое уточнение в тексте УК было необходимым, так как совершение противоправных действий в военное время, особенно с введением военного положения[108 - Военное положение – особый правовой режим, предусматривавший значительное расширение полномочий военных властей, расширение круга дел, подсудных военным трибуналам, применение чрезвычайных мер по охране общественного порядка, государственной безопасности и укреплению обороноспособности. – История советского государства и права. В 3 кн. Кн. 3. Советское государство и право накануне и в годы Великой Отечественной войны (1936–1945 гг.). М., 1985. С. 238.], или в боевой обстановке рассматривалось законодателем как отягчающее обстоятельство и потому сопровождалось более суровыми санкциями вплоть до высшей меры наказания.

В мирное время УК РСФСР допускал применение к нарушителям закона не только мер уголовного характера, но и Дисциплинарного устава Красной армии[109 - В течение Великой Отечественной войны в РККА действовал Дисциплинарный устав Красной армии, утвержденный народным комиссаром обороны СССР Маршалом Советского союза С.К. Тимошенко 12 октября 1940 г.]. Что касается условий военного времени, то 22-й статьи из 31-й главы IX «Преступления воинские» имели в виду именно такие условия. Ряд составов рассчитаны на действие исключительно в условиях военного времени, например, сдача неприятелю начальником вверенных ему сил (ст. 193.20), самовольное отступление начальника от данного ему для боя распоряжения (ст. 193.21), самовольное оставление поля сражения (ст. 193.22), преступное обращение с населением в районе боевых действий (ст. 193.28) и другие. Именно к этим статьям военные трибуналы обращались чаще всего, давая квалификацию действиям военнослужащих, которые по вынесению приговора направлялись в штрафные части.

Во-вторых, законодатель устанавливал меру наказания в связи со смягчающими или отягчающими обстоятельствами. В качестве отягчающего вину обстоятельства совершение воинского преступления в условиях военного времени в УК РСФСР предусматривалось: при неповиновении (ст. 193.2), оказании сопротивления (ст. 193.3), принуждении (ст. 193.4), самовольной отлучке, дезертирстве или неявке в срок (ст. 193.7, 193.8, 193.9, 193.10), уклонении от призыва по мобилизации (ст. 193.10 «а»), членовредительстве (ст. 193.12), промотании и повреждении военного имущества (ст. 193.14), нарушении уставных правил караульной и внутренней службы (ст. 193.15, 193.16), злоупотреблении властью, превышении власти и бездействии власти (ст. 193.17).

Еще раз отметим, что в связи с упразднением штрафных (военно-исправительных) частей в 1934 г. никакого упоминания о них в УК РСФСР к началу Великой Отечественной войны не было.

Вместе с тем задача обеспечения прочной уставной дисциплины и правопорядка в армии и на флоте становилась все более насущной по мере роста численности Советских Вооруженных сил и усложнения их организации[110 - 1 сентября 1939 г. принятием Закона о всеобщей воинской обязанности был юридически завершен перевод Советских Вооруженных сил на кадровый принцип комплектования. Они численно выросли с 1943 тыс. человек в 1939 г. до 5434,8 тыс. на 22 июня 1941 г. – Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 2. Происхождение и начало войны. М., 2015. С. 494.]. Неизбежным стало возвращение к проверенным ранее на практике методам и формам борьбы с недисциплинированностью и нетяжкой преступностью.

6 июля 1940 г. был издан указ Президиума Верховного Совета СССР, вводивший такую специфическую меру социальной защиты, как отбывание наказания военнослужащими рядового и младшего начальствующего состава в дисциплинарном батальоне. Одновременно в пункты «а» – «г» ст. 193.7 Уголовного кодекса РСФСР указом вносились изменения, суть которых заключалась в ужесточении мер уголовного и дисциплинарного характера за самовольные отлучки и дезертирство, которые совершались лицами рядового и младшего начальствующего состава. Совершенная впервые самовольная отлучка продолжительностью до двух часов влекла за собой предание товарищескому суду[111 - Положения о красноармейских товарищеских судах в РККА и товарищеских судах младших командиров РККА срочной и сверхсрочной службы были утверждены постановлением СНК СССР 17 января 1939 г. – Законодательство об обороне СССР. Систематический сборник законов, постановлений и инструкций. М., 1939. С. 338–345.] или наказание в дисциплинарном порядке. Повторная самовольная отлучка сроком до двух часов или даже первая отлучка, но свыше двух часов, влекла за собой предание суду военного трибунала с направлением в дисциплинарный батальон на срок от шести месяцев до двух лет. Наконец, самовольная отлучка продолжительностью свыше одних суток признавалась дезертирством и влекла за собой лишение свободы на срок от 5 до 10 лет, а в военное время высшую меру наказания – расстрел с конфискацией имущества[112 - Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 1937 г. – 21 июня 1941 г. Т. 13 (2–1). М., 1994. С. 154.].

О значении, которое органы военного управления придавали указу от 6 июля 1940 г., по словам наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко, давшему «начальникам острое и действенное оружие по искоренению самовольных отлучек и дезертирства», говорит уже тот факт, что приказом наркома текст указа был объявлен перед строем во всех ротах, батареях, эскадронах, эскадрильях, учреждениях и заведениях Красной армии.

В соответствии с Положением о дисциплинарном батальоне, утвержденном СНК СССР 13 июля 1940 г., дисбаты были предназначены «для отбытия наказания осужденными военным трибуналом военнослужащими рядового и младшего начальствующего состава срочной службы и призванными из запаса», срок лишения свободы которых составлял от шести месяцев до двух лет[113 - Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 1937 г. – 21 июня 1941 г. Т. 13 (2–1). М., 1994. С. 157.]. То есть, будучи особой воинской частью, они по существу представляли собой исправительно-воспитательные учреждения, в которых содержались осужденные военнослужащие срочной службы.

С началом Великой Отечественной войны, когда выявилась острая потребность в срочном пополнении частей живой силой, практика содержания военнослужащих в дисциплинарных батальонах и потому не привлекавшихся к ведению боевых действий стала явочным порядком пересматриваться. Так, 15 июля 1941 г. нарком Военно-Морского флота адмирал Н.Г. Кузнецов отдал военным советам Краснознаменного Балтийского, Черноморского и Северного флотов директиву, в которой потребовал от командиров дисбатов совместно с представителями военной прокуратуры и военных трибуналов проверить переменный состав с тем, чтобы «всех краснофлотцев и младших командиров, независимо от срока, на который они осуждены, показавших своим поведением, что они исправились, освободить и направить на корабли и в части флота»[114 - Русский архив. Великая Отечественная. Приказы и директивы народного комиссара ВМФ в годы Великой Отечественной войны. Т. 21 (10). М., 1996. С. 35.].

Через непродолжительное время вопрос был решен уже в масштабе Вооруженных сил в целом: 12 августа 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ «Об освобождении военнослужащих из дисциплинарных батальонов». Согласно указу, военным советам фронтов, округов и флотов было разрешено освободить из дисбатов всех отбывавших в них наказания лиц с направлением в действующую армию, за исключением тех, «которые будут признаны военными советами неблагонадежными и вредными для фронта»[115 - Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. Т. 13 (2–2). М., 1997. С. 50.]. Принятие такого решения диктовалось необходимостью срочно увеличить людские ресурсы для наращивания численности армии и флота.

По существу, этот указ привел к расформированию большинства дисциплинарных батальонов, в штатах Красной армии остались только несколько тех, которые дислоцировались в глубоком тылу. А такой вид наказания, как направление осужденных военнослужащих срочной службы в дисциплинарный батальон, во время войны практически не применялся[116 - Военные трибуналы – органы правосудия в Вооруженных Силах СССР. М., 1988. С. 149.]. При этом, как показывает анализ нормативных актов, Положение о дисциплинарном батальоне от 13 июля 1940 г. было одним из источников правовых норм, которые легли в основу введенного в 1942 г. института штрафных частей.

2.3. Приказ № 227 «Ни шагу назад!» – реакция власти на отступление Красной армии летом 1942 г.

Возвратиться к практике создания штрафных частей и заградительных отрядов руководящие органы военного управления Советских Вооруженных сил заставило катастрофическое развитие событий летом 1942 г., особенно на южном фланге советско-германского фронта. Войска Красной армии весной 1942 г. потерпели крупные поражения в районе Любани, Вязьмы, под Харьковом и в Крыму, тяжелейшие потери понесли войска Юго-Западного, Южного и Брянского фронтов.

Вермахт к середине июля прорвал советский стратегический фронт на глубину до 400 км и развернул наступление в большой излучине Дона на Сталинград и Кавказ. Чтобы отразить немецкое наступление, Ставка ВГК 12 июля 1942 г. образовала Сталинградский фронт (командующий – маршал С.К. Тимошенко, затем генералы В.Н. Гордов, А.И. Еременко), перед которым была поставлена задача занять рубеж западнее Дона и не допустить прорыва противника. Для восстановления устойчивости стратегической обороны Ставка использовала значительную часть своих резервов – шесть общевойсковых армий и шесть танковых корпусов[117 - Сталинградская битва. Хроника, факты, люди. В 2 кн. М., 2002. Кн. 1. С. 21.].

Но несмотря на то, что соединения 6-й немецкой армии генерала Ф. Паулюса уступали войскам Сталинградского фронта в живой силе, артиллерии и особенно в танках, им удалось к концу июля выйти к Дону. В ходе контрудара С.К. Тимошенко потерял большую часть имевшихся у него танков, лишившись бронированного «кулака», и оказался не в состоянии изменить обстановку к лучшему. 24 июля советские войска оставили Ростов-на-Дону. В те же дни противник выше по течению Дона в районе станицы Клетская (230 км северо-западнее Сталинграда) обошел основные силы 62-й армии, возникла прямая угроза прорыва вермахта к городу на Волге.

Дальнейшее масштабное отступление грозило Советскому Союзу военным поражением и утратой национальной независимости. В изданном наркомом обороны СССР И.В. Сталиным 28 июля 1942 г. приказе № 227 власть, пожалуй, впервые после начала войны сказала жестокую правду о реальном положении на советско-германском фронте. Пафос приказа № 227 сводился к следующему: «Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования»[118 - Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. Т. 13 (2–2). М., 1997. С. 276, 277.].