Грани

В напряжённые зоны резона,
И тогда все пространства любви
Заполняет всеядно Горгона.

«Довлеет надо мной история…»

Довлеет надо мной история,
Её вини, иль не вини,
Когда её, как инфузорию,
Рассматривают в наши дни.
Кто и намеренно, и с ходу,
Что сущно именно сейчас,
Дарует правящем в угоду
Свой, вроде, неподкупный глас.
Кто, смертью не скупясь и ранами,
Безбожно стрит божий храм
И трехсотлетие Романовых,
Как благо преподносят нам.
А так ли есть на самом деле?
Увы, совсем наоборот,
Мы рюриковчей просмотрели,
И русский позабыли род.
И вознесли на трон гольштинцев,
И даже в двадцать первый век,
Мы ждём от Запада гостинцев,
Как милостыню, для калек.
И сонмы наших либералов,
Готовых к Западу припасть,
Благоулыбчевым забралом,
Звериную скрывают пасть.
Но где теперь гольштинцев троны?
Ушли давно их времена,
Когда им встречные поклоны
Дарила русская страна.
И в наше время повсеместно
В стране российской русофоб
Поёт заезженную песню,
Подставив толоконный лоб.

«Успел полинять горизонт…»

Успел полинять горизонт,
Он стал безразличным и блеклым.
Шатаюсь, как ряженый слон,
По лавкам и по аптекам
И всё в одночасье громлю,
Так в нынешней жизни обрыдло!
Везде меркантильные рыла,
Но только не те, что люблю.
А их в наше время не счесть,
Злословят, юродствуют, гадят
На рынке и совесть, и честь,
Как плесень на винограде.
И так непотребно всё мне,
Я в юность хочу возвратиться,
Что часто мне снится во сне,
Как вольная, светлая птица.

«Что ж мы клянём себя и посыпаем пеплом…»

Что ж мы клянём себя и посыпаем пеплом
И достиженья наши, и грехи,
Посевом либеральным, скороспелым
Выращиваем только лопухи.
Ужель всем нравится, со всех телеэкранов
Как калики во всём себя виним,
Зализываем, как собаки, раны,
Слюнявим смачно пошленький интим?
Привыкли что ли? Или так удобно
Считать всегда, что мир не поправим,
Иль полагать, что в тишине загробной
Очистит наши души Серафим?

«Глянь на экран – в России только звёзды…»

Глянь на экран – в России только звёзды,
Ни разместить всех, ни затиснуть в космос,
От наглости их задохнулся воздух
Ночами, вечерами, по утру,
Куда девать прикиды их и космы,
Ну, разве сунуть в чёрную дыру.
От их напора не увидишь света
Не избежать гламура и реприз
Политиков, певичек, лже поэтов
И всяких там артистов и актрис.
Телеэкран – видения и чувства,
И наша жизнь теперь – телеэкран,
И все мы в ложе стиснуты Прокруста,
Не ведая, где правда, где обман.

Трамвай

Нет в городе надёжней транспорта,
Чем века прошлого трамвай,
И Мерседес, ты не встревай,
Пусть даже с депутатским паспортом.
В трамвае пролетарский люд,
Пенсионеры, дети, нищенки,
И никакие там гаишники
Мзду за поездку не возьмут.