Героями рождаются. Сборник рассказов

–Гады – понимаю. А дальше – нет. Это болезни? Инопланетяне? Они вредят знаниям? Не пускают в библиотеку?

–Да, вместо капитальных глубоких знаний дают поверхностный справочный материал. Часто ложный, особенно в сфере истории и обществоведения.

–Посоветуй что-нибудь мне, пока не оборвалась связь. Чтобы я не менял судьбу, а только чуть подправил.

–Не пей спирт с салом на пятом курсе после зимних каникул. Испортишь желудок, будешь долго мучиться с гастритом. И ты ещё очень ответственно подходишь к соревнованиям, сбрасываешь вес и волнуешься. Это плохо для здоровья. Купи молодой жене спортивную обувь для походов в горы. А то пойдете на зимнее восхождение на небольшую горку в Казахстане, и она испортит свои красивые югославские сапожки. И в снежки с ней поосторожней играй – попадешь в глаз.

–Это я понимаю. Генетическая память. Наши предки, отец и дед в Сибири пушнину добывали, как говорили, «белку в глаз били». И во время войны лучшими стрелками были. А у тебя с белками как-то не сложилось. Совсем без белок. Вот и получилась незадача,– посмеялся Юра.

–Да, я уже при игре в снежки стал бросать их просто вверх. Так она посмотрела, куда они полетели. И опять попал. Не смейся, я продолжу свои предупреждения. За дочкой следите в парке, где качели. Это очень опасный аттракцион. В четыре года объясните ей, что кушать ягодки во дворе с кустов нельзя: их обработали ядом против гусениц, а в тринадцать лет её фраза: «Крутые горки – для крутых велосипедистов» закончится гипсом на ноге. Будешь ездить по границе – возьми шерстяные носки. Машина сломается – замёрзнешь. И постарайся не ехать вдоль границы в пургу: провалишься в старую силосную яму. Не садись в борт номер 16, в вертолет в Афганистане. Я не сел и правильно сделал. Не вкладывай деньги (да, у тебя появятся деньги) в недвижимость на Украине: после политических беспорядков всё подешевеет в несколько раз. Остальное ты всё равно не сможешь исправить. Нельзя продлить жизнь, изменить судьбу наших родителей.

–А что с моими друзьями: Виталькой художником, Шуриком, Валерой Гладковым, Коцюбой, Кротовым, Глазуновым?

–Это всё естественно. Из них остались только Коля Коцюба да Валера. Виталька сказал перед смертью, что вовремя смыться – это большое искусство. Он умер в шестьдесят три года.

–Как же ты живешь без них? Ты сам боишься смерти?

–Ко всему привыкаешь. А от друзей юности отдаляешься, как и от самой молодости. Конечно, боюсь смерти близких. А своей – нет. Как говорили у нас в Афганистане, я и смерть – несовместимые понятия. Пока есть я – нет смерти. А когда есть смерть – нет меня. Пожалуй, боюсь продолжительной болезни и страданий. Да и горя для всех близких по такому поводу.

–В каком ещё Афганистане? Ты два раза сказал про Афганистан. Что вы там делали?

–Да, практически, в никаком. Сам узнаешь.

–Кончился фильм, я сейчас пойду на ужин. Опять дадут кашу и скумбрию, которую готовят на пару, без специй, только соль и лавровый лист.

–Это нормальная полезная пища. Не колбаса. Особенно рыба, приготовленная таким способом.

–Ты говоришь, как моя мама. Ну, наша. Будем прощаться. Передать привет нашим общим друзьям и тренеру?

–Не надо, они не поверят. А раз я не помню этой встречи,– значит, и ты сейчас всё это забудешь. Хоть бы мои предупреждения помнил. Тоже не сохранятся в памяти, раз уже всё случилось.

Экран погас. Осталось ощущение, что не сказал чего-то самого главного. Может, был шанс изменить к лучшему судьбу Родины? А мы просто поговорили.

Кошка продолжала мурлыкать на коленях. Даже голову не подняла.

2020 г.

Изгнание духа

Он не любил комнатные цветы. Он об этом говорил жене много раз. Цветы стояли на подоконнике. Но ей нравились цветы. И цветы продолжали радовать глаз. Они цвели. А он умер.

Это началось, когда она ночевала у родственников. Явился дух мужа. Его никто не видел, но это был он. Он появился ночью, очевидно с ножницами или с острой бритвой. Может ли дух ходить с острой бритвой? Дух всё может. Мы с детства знаем. Вот даже такой старенький, из бутылки, дедушка по имени Хоттабыч. Шутки здесь неуместны. Женщина плачет. Два цветка были аккуратно срезаны под самый корень. Она сразу поняла, чья это работа. Помолилась. Поставила в церкви свечку. Попросила духа уйти и не тревожить живых. Но он не послушался. Он и при жизни был упрям. И следующей ночью был срезан ещё один цветок. Стало страшно находиться в квартире. Не в старой бревенчатой избе, не в замке, где эти духи по ночам ходят шеренгами и колоннами в белых простынях с заунывными строевыми песнями. В современном доме. На шестнадцатом этаже. С лифтом. Духи не пользуются лифтом. Они пешком или просто проникают. Откуда проникают? Как с ними общаться? Нужны специалисты. А их нет. А тут родственник Вова со своим другом. Готовы помочь. Смелые ребята. Могут пообщаться хоть с живым, хоть с мертвым. Назначить встречу или «набить стрелку» духу не просто. Поговорить по- человечески, мол, чего ты хочешь, зачем прицепился к цветам, пугаешь свою бывшую? Должен же понять. Но знающие люди их научили, как поговорить с духом. Надо сесть лицом к зеркалу. Зеркало стоит на стуле, строго на востоке. (Компас нужен). По бокам от лица, смотрящего в зеркало должны гореть свечи. Надо вглядываться в зазеркалье со всей силы, и он появится. И главное: обрисовать свой стул кругом, а внутри круга начертить пентаграмму. Это просто пятиконечная звезда. Она отпугивает других «сущностей», которые тоже могут выйти из зеркала. Конечно, могут выйти! На запах пива, которым запаслись друзья. А кто такие эти «сущности»? На кого похожи? А вот как выйдут, вы и увидите. Разнообразных «сущностей». Задрожите от страха.

Они долго таращились в зеркало, (дверь в астрал) пили пиво, жгли свечи, звали духа. Но он испугался, или пива не хотел и не вышел. Им надоело, пиво кончилось, захотелось спать, и они ушли домой, надеясь, что дух больше не явится. А он притаился в зазеркалье, а когда они ушли – бесшумно вышел из астрала, как ёжик из тумана со своей острой бритвой и срезал ещё одно растение. Тут наш Вова пожаловался на духа своему старшему брату Сереже Котову. Сережа уже работал начальником службы безопасности и не верил в духов. Вова и Сережа – замечательные парни, родом из села Пожар, Брянской области. Сергей был на родине. Село опустело. Заросли клёном огороды соседей, тех, которые спорили, ругались, где чей участок заканчивается. Теперь никого нет. Клёны, целая роща. Дома с заколоченными ставнями. И школа была. Та, где он писал сочинение на тему: «Кем я хочу стать». Кто космонавтом, кто артистом. А он написал, что хочет быть парикмахером. Такое увлечение. Учительнице было непонятно. Где они теперь космонавты и артисты? А Сережа решил уехать на работу в город. Пришёл на вокзал, сел на первый поезд. И поехал в Одессу. Интересный человек, в молодости был похож на артиста Куравлёва в фильме «Иван Васильевич меняет профессию». Приветливый, славный парень. Работал и крановщиком, и комбайнёром, и директором фирмы, и в безопасности. Везде на «отлично». Бездомных кошек устраивает, спасает, у самого три, чем и оправдывает свою фамилию. И стрижки делает своим друзьям и знакомым. Хоть и не космонавт. Могилу деда нашел на Курской дуге. О нём много можно говорить.

И вот такой человек решил побороться с потусторонней силой. Без зеркала, свечей и пива. Без страха. Он просто сел в кресло. С решимостью сидеть до утра в засаде. Часы пробили полночь. И вот в темноте появился дух. Нет, это была «сущность». Она склонилась к цветку и стала перегрызать его острыми зубами. Сергей включил свет. «Сущность» заметалась и залезла в женский сапог. Да, это была большая крыса. Там она и погибла. Её погубила порочная любовь к цветам.

2018 г.

Трудно не сказать лишнего

А вы не жалели, что сказали лишнее? Иногда это всего одно слово, или одна мысль. Выскочила воробьем, нагло чирикнула, и улетела. А вы остаетесь с последствиями. Да, бывают сожаления и по другому поводу. Как же я, такой или такая умная и не сказала главного слова или промолчал? А это слово было бы, как удар молотка по пасхальному яйцу, как колокол среди ночи: все бы подпрыгнули от неожиданности. И они бы тогда ответили, а я бы тогда сказал еще слово. А так, лежи перед сном, и продолжай диалог со своей подушкой.

Но промолчать бывает еще сложней. Когда сказанное не тайна, и не несет никому печальных последствий, кроме тебя. Когда воробей, вылетая, гадит только на своего освободителя.

В кабинете начальника сделали ремонт. Начальник в погонах полковника, и ремонт ему делали солдатики, вчерашние мальчики из далеких сел и городков. У них свой взгляд на эстетику и дизайн. Зовет меня начальник к себе. Обычно он любитель покричать на подчиненных и даже на каждого офицера завел папочку с компрометирующими материалами, которые хранил в дальнем уголке сейфа. Однажды он заболел, врачи ошиблись с диагнозом. Он, перед операцией в госпитале, позвал всех подчиненных офицеров, попросил прощения за всё, и сообщил, что папочки со всякими кляузами он сжёг. Но болезнь оказалась легкой, начальник вернулся и заявил, что еще не успел очистить свой сейф.

И вот он позвал меня к себе в отремонтированный кабинет. Там были ярко – розовые стены и сейф, который солдатики пытались покрасить под дерево. Нанесли на темно-коричневый фон светло-коричневые пятна и полосы. В хорошем расположении духа, «шеф» обратился ко мне по имени отчеству.

–Юрий Семёнович, Вы любите искусство, у вас развитое эстетическое восприятие, – начал он, разглядывая розовые стены, – как на Ваш взгляд, сейф такого цвета не очень сочетается с внешним?

Я понимал, что сейчас скажу то, чего не надо говорить. Но не смог.

– Зато прекрасно сочетается с внутренним.

–А почему с внутренним? – Он пытливо взглянул мне в глаза. Я заметил, как его глаза начинают меняться. Сначала в глубине светился вопрос. Вопрос погас. Глаза стали больше по размеру и выпуклые по форме. В них любопытство быстро переросло в ярость.

–Ты хочешь сказать, что в моем сейфе говно?

Мне показалось, что он даже понюхал воздух, чтобы убедиться, что это не так. На самом деле у него раздувались ноздри от негодования.

–Ты сам говно, и в твоем сейфе говно, и в кабинете у вас говно! – Он искал слова, кроме «говна», чтобы все покрасить в коричневый цвет. Не нашёл. И ещё долго продолжал речь в основном состоящую из этого же слова.

Он постарался покрасить мою ближайшую жизнь именно в этот цвет. И всем досталось, кто попадал под руку. Меня перевели на новое место службы, на Камчатку, а сейф и стены перекрасили.

А до Афганистана? С генералом по кличке Кровавый Карлик. Ему дали такую кличку еще до нас, где-то в Группе Советских войск в Германии. Он, когда злился становился красным, как спелый помидор, а злился он всегда. Никто не мог его уволить, потому что он был в хороших отношениях с большим московским начальником, тоже маленького роста, по фамилии Цинёв. Или Цвигун? Кто из них маленький? Не важно.

Приехал к нам Карлик с инспекцией. Нашел желающих для откровенного разговора. И узнал, что некий капитан любит шутить. Одессит. А шутки вызывали у Кровавого Карлика дикую злобу. Собрал он офицеров, приказал мне встать, и сразу покраснел.

–Вот, посмотрите, у нас завелся шутник. Вместо офицера у нас клоун! – Клоун, клоун, клоун, – всё больше заводился генерал. Только ещё не подпрыгивал при этом, как ребёнок, который дразнится. Вот он выкричался, и лицо начало розоветь после красного.

– Вам есть, что ответить? – Спросил он меня. Но опять меня черт дернул.

–Никак нет, товарищ директор цирка!

Помидор опять покраснел. Начал кричать и угрожать. Он кричал что-то про купленную мной машину, что надо посмотреть на какие деньги (старенькую, я её отремонтировал и ездил) я не слушал, думал о возможных последствиях.

Последствия наступили. Мой однокурсник по учебе, работал в отделе кадров, позвонил мне.

–Что ты такого сказал генералу, что он лично прибежал в отдел и дал указание капитана Яковлева отправить в Афганистан на самый сложный и опасный участок. А если откажется ехать – уволить!

Вот так я и уехал в Афганистан. А там не было таких начальников. Реже встречались. Да еще и в диких горных краях. Избегали этой загранкомандировки. Лично мне не встретились. И шутки там могли оценить.

А потом в интернете. Критиковал майдан и новые власти на Украине. И всё это пошло в дело. А когда подослали агента и он спросил, как я буду встречать русские танки на улицах Одессы, представляете?

–Традиционно, – ответил я. Ну и можно было не отвечать на дальнейшее.

–А как это традиционно,– не унимался посланец СБУ.