Рассказы для друзей

Да, надо оставаться спортсменом даже в далёкой комендатуре Бахты на китайской границе. Рано утром, если не был в командировке на границе, я бежал в степь к длинному такому пруду и делал там зарядку.

Привычка! Вся жизнь в спорте: два года срочной службы в спортивном подразделении, где тренировки по борьбе самбо два раза в день, потом учёба в Москве и «защита спортивной чести» учебного заведения на десятках соревнований. Вроде кто-то вечно хотел лишить этой чести. Плюс участие в ведомственных соревнованиях по боевому самбо в команде знаменитого Долматова. Это я к тому, что я был самонадеян, считая себя если не более сильным, то уж точно более быстрым и настойчивым, чем бык. Ах да, и более умным, чем это животное.

И вот я стою на берегу пруда, делаю зарядку, машу руками. Вдали, в степи, пасётся стадо коров. Одна корова отрывается от стада и бежит в мою сторону. Умная корова, знает, что возле пруда трава сочнее. А может, пить очень хочет, вон как быстро бежит. Вы уже поняли, что это был бык.

Он остановился в десятке метров от меня и начал рыть землю копытами.

Я ещё надеялся все решить переговорным путем, выразил глубокую озабоченность ситуацией, а сам посмотрел на пруд. Вода холодная, а берега грязные. Ещё не хватало, чтобы меня, спортсмена, бык загонял в грязную воду. А бык побежал на меня.

Я принял боевую стойку: колени полусогнуты, руки полусогнуты в локтях перед собой.

Вспомнилось, как мы прыгали на тренировках через спортивного коня, как гимнасты –через стойку на руках на спине этого коня и, сделав «подъём разгибом», приземлялись на ноги. Этот вариант я отбросил –у спортивного коня не было рогов, и он не бежал. А тут бежит, рогами вперёд. Я оценил его скорость: убегать и подставлять спину было неразумно. Решил, как в боевом самбо, продемонстрировать уход с блоком с линии огня пистолета: уйти в сторону и чуть вперёд, отбив голову с рогами, и ускорить своё движение за счет отбива. Тут важно начать движение ни мгновением раньше –чтобы противник не поменял направления удара, ни мгновением позже. И максимальная скорость.

Получилось удачно. Хотя удар у него оказался сильней, чем я ожидал. Я думал, что коррида кончилась, тем более что зрителей не было, кроме зелёных лягушек в пруду. А жаль: пусть бы испанские геи в обтягивающих штанишках надели себе на грудь красную тряпку и сделали то, что делаю я. А зрители бы посмотрели. Знай наших. Это наша коррида.

Оказалось, что эта неудача очень разозлила быка. Это простительно –такое и у людей бывает. Он опять ко мне бежит во все копыта. Я повторил прием. Ещё раз пять или шесть –мы с быком быстро сбились со счёта. Но я же не зря в начале написал, что умнее быка, –я был лейтенант, а бык вообще без звания. Если бы он тренировался, как я, десяток лет, то он бы быстро меня одолел. И я придумал. Встал на краю обрывчика возле пруда: бык должен очередной раз промазать и охладить свой пыл в воде и грязи. Он попал точно в грязь, но не охладился, а ещё более разгорячился, роет землю, как кошка перед туалетом. Вот опять летит на меня, грязный. Теперь я решил с ним побороться. Ушёл от удара и схватил пробегающего задиру сзади за рога. Думаю, как скручу ему рога и переднюю подножку сделаю, чтобы свалился. Он оказался слишком сильным и на четырёх ногах. Мы были в разных весовых категориях. Мало того что он меня измазал грязью, не хотел падать, так он меня поднимал высоко в воздух, но мне удавалось становиться на ноги, когда он опускал рога. Судьи бы оценили с его стороны только активность в борьбе, ни одного броска, но и с моей стороны не было успеха. В голове роились дурацкие мысли: «На службу опоздаю, позавтракать не успею». Но главная мысль – вечный русский вопрос: «Что делать?»

В очередную атаку я его опять поймал за рога и решил проверить, может ли добро победить зло? Начал ему чесать шею под подбородком. И произошло чудо. Бык расслабился и начал тихо мычать. Я его осторожно отпустил, продолжая чесать его подбородок. Он шёл рядом. Я ему чесал подбородок до самой дороги. Потом быстро, не оглядываясь, побежал домой. Судя по отсутствию топота, кроме моего, он меня не преследовал. Да, добром можно добиться большего, чем грубой силой.

2015 г.

Как это начиналось

Начальник отдела кадров в Алма-Ате, куда я прибыл по распределению, был откровенен.

–Для нас приезд специалиста со знанием китайского языка –большая неожиданность. Ну, ладно, поедете в Маканчинский погранотряд, там китайцы скот по нашей территории перегоняют, вот и поговорите.

–Со скотом?

–Да, –рассеяно ответил начальник. Потом опомнился: – Лейтенант, что вы себе позволяете?!

Самолёт прилетел в село Урджар, дальше автомобилем. Ещё из окна самолёта Як-40 наблюдали эту природу: степь, без деревьев. Мы –это я, молодой спортивный лейтенант, и стройная красавица жена Лена, с которой мы поженились два месяца назад.

Нас встретили и привезли в Маканчинский погранотряд. Поселили в «генеральский» номер в военной гостинице, назывался «люкс», но без туалета, зато с холодильником и ковриком на полу. Повели в столовую. На стене казармы болтался оторванный жестяной плакат с сохранившимися словами «настоящим образом», а под ним лежало несколько мёртвых голубей: «Был сильный ветер»,–объяснил сопровождающий нас дежурный. Да, там были ветра… Но мы ко всему были готовы –молодые и, главное, любили друг друга.

На следующий день приехал полковник, и нас попросили переселиться в другой номер, в проходную комнату, через которую ходили ещё один молодой офицер и его жена. А через два дня приехала группа проверяющих, и нас опять переселили: Лену в женскую общую комнату, а меня в мужскую. Но это было ненадолго, нам предложили пожить в чьей-то чужой квартире, а потом дали «нашу», двухкомнатную. Было впечатление, что до нас в этой квартире жила огромная белка, которая вместо орехов стаскивала в дом всё ненужное, а потом охотники её внезапно прогнали. Мы целый выходной вытаскивали всякий хлам на помойку. Из достопримечательностей той квартиры запомнилась кровать. С так называемой «панцирной сеткой», которая не регулировалась и проваливалась под тяжестью наших молодых и стройных тел почти до пола, а ночью пыталась в таком пружинном гамаке набросить нас друг на друга. Это такая кровать-разлучница: ни спать, ни любить. Мы плюнули на панцирную гадость и надули по резиновому матрасу, которые предусмотрительно привезли с собой. Хотя почтовый груз со швейной машинкой, электрообогревателями и посудой ещё не прибыл, и вся наша собственность переносилась нами в чемоданах.

Запомнились вечера в Маканчах, когда мы с Леной выходили в степь и смотрели на звёзды. После захода солнца воздух становился прозрачным и прохладным, а звёзды начинались прямо перед глазами над горизонтом, –не надо было и голову задирать, –образовывали большую расписную чашу и заканчивались за другим горизонтом. Казалось, что некоторые звёзды звенели в тишине.

Село было недалеко от отряда, мы ходили туда в магазин. Вот как покупали капусту у казаха в сельском магазине.

–Дайте мне один кочан капусты.

–Капуста понимаю, а что же тебе ещё дать кроме капусты, какой кочан?

–Дайте один капуста,– пояснила Лена.

–Ну, так бы сразу и сказали.

Зашли в парк. Районный центр– значит, положено иметь парк. Из домика в центре парка доносилась музыка времён войны, про синий платочек. И это был тир, где сидели два русских деда, ветерана войны. Тогда все, кому больше сорока, казались дедушками и бабушками. Для них время войны было как вчера, они этим жили. Да ведь и прошло тогда после войны чуть больше 30 лет. А сейчас после моего Афгана–31 год, а всё как вчера.

–Ну, лейтенант, покажи боевую выучку! –предложил один из дедов. Я стрелял хорошо, показал боевую выучку, а Лена стрельнула лучше меня, деды оживились, помолодели, стали подшучивать над молодым офицером.

Недолго мы жили в Маканчах, пришёл приказ о переводе меня в комендатуру, в село Бахты.

Была зима с сильными ветрами и морозами. А в Бахтах нам дали огромную квартиру с дырками на улицу в стенах и стёклах. В этой квартире много лет никто не жил. Лена долго плакала, может, целую минуту, потом пошла в магазин и купила много оконной замазки, которой замазали дыры. Утеплили только одну комнату, где спали и где нас согревали два масляных радиатора. Стало хорошо и уютно. А когда пришло лето –купили два велосипеда, посадили огород возле арыка, который надо было открывать и закрывать.

И ещё, весной, я ехал верхом на лошади по горному участку хребта Тарбогатай, а вокруг цвели большие розовые цветы, похожие на пионы, назывались «Марьины коренья». Я их насобирал большой букет и привез Лене. А то привез степного ёжика, маленького с огромными ушами, который оказался ежихой. Она нам принесла нескольких ежат. Выходили, вырастили и отпустили в степь. На велосипедах ездили на речушку Эмель, шашлык жарили, рыбу ловили. Дружили с местной жительницей, переселенкой с Украины, звали её «тётя Катя». Она была «знатной трактористкой» в период покорения целины. Мы ей отдавали все лишние крупы, которые получали на офицерский паек, а она нам яйца, курятину. Иногда Лена ездила на базар, всего 60 км, в село Урджар. Там жили немцы, и на базаре у них были и фрукты, и молочные продукты.

Климат в Казахстане степной, резкоконтинентальный– жарко днём, прохладно ночью. В сентябре выходим мы с Леной из солдатского клуба, где смотрели кино (офицеры и их семьи всегда садились на последние ряды), и чувствуем – холодает, будет мороз, помёрзнут наши помидоры. Пришли домой, взяли фонарики, а вместо ящиков два многострадальных чемодана. Нашли в темноте свой огород и собрали помидоры. У всех помёрзли, а наши постепенно зрели на подоконнике до самого Нового года!

Оказалось, что без телевизора (там не было вышки-ретранслятора) можно жить и больше общаться, больше петь песен, а ещё мы там читали книги вслух, по очереди. И смотрели на звёзды. И мечтали.

Конечно, большую часть месяца я проводил в командировках, на границе, а дома – это всегда праздник. Помню, приехал после длинной поездки по границе. Лена наготовила еды, натопила дровами титан – это чтобы мыться горячей водой. (Она прочитала этот рассказ и вспомнила: «Я ещё специально хорошо одевалась к твоему приезду. Сшила себе красное платье с вязаным верхом». А я замечал тогда, во что она одета? Думаю, замечал. Да, одежду замечал. И то платье помню. И мясо со специями в горшочке помню. Печенье хрустящее,«конвертиками», с грецкими орешками и корицей. А вот маникюр – чисто женская фишка. Можно заметить после фразы:«А я была сегодня на маникюре». Или конкретно: «Посмотри, какой у меня маникюр!» Ну да, маникюр. Это неправильна реакция. Правильная: «Как красиво!» Про маникюр – это уже из более позднего периода. Там этого не было.)

Покушали, я помылся, и тут зазвонил телефон: «Товарищ лейтенант, на заставе «Кара-Бас» получен пакет. Машина за вами вышла». Это значит, задержали китайца при переходе границы, надо ехать опросить, перевести, что расскажет. Вернулся домой через неделю.

Праздник продолжился. Мы дома, мы вместе – и это праздник.

2015 г.

Юность имени Дзержинского

Они все были стройные, спортивные, весёлые, взрослые, с умными лицами.

Они выходили из этого учебного заведения возле Белорусского вокзала, а я, девятиклассник, смотрел на них с завистью.

Прошло три года, и вот я, рядовой погранвойск, еду в Балашиху, как мне объяснили, «двадцать пятый километр, остановка ДОРНИИ». Там будет подготовка и сдача экзаменов. А потом учёба на иностранном факультете Высшей Краснознаменной школы КГБ при Совете Министров СССР имени Ф. Э. Дзержинского. Такая именитая школа, что Дзержинского пришлось вставить в конец названия, и уже весь СССР получался имени Феликса. Но школа действительно того стоила!

Начальник курса – Александр Афанасьевич Говоров. Со временем начинаешь понимать, что он не только легендарный контрразведчик, участник Сталинградской битвы и один из организаторов контрразведки в партизанских отрядах, но и отличный воспитатель. Со своеобразным тонким юмором.

– Я не спрашиваю, почему Вы опоздали, товарищ слушатель, я спрашиваю, почему вы ОПОЗДАЛИ? Остановилось метро, так летайте самолётом, но опаздывать вы не должны!

– Вы преступно нестрижены! Но Вы же серьёзный человек!

До сих пор ношу документы только в кармане с клапаном и застёжкой. Не терял. И ни разу не опоздал.

Взаимное уважение учащихся и преподавателей. Обращение к преподавателям по имени и отчеству, а не по званию.

Вот полковник Пономарев. Работал в разведке в разных странах, подходит к группе слушателей, стоящих перед дверью, где идёт сдача экзамена.

– Что вы волнуетесь, не бережёте свои нервы? Они вам ещё в будущей жизни очень пригодятся.

Думаем, сейчас расскажет про тяжёлую нервную работу. А он продолжает:

– Для жены, для детей ваших…

Гражданское право, Герой Советского Союза Ларкин. С одной рукой и одной ногой. Для нас, молодых и здоровых, тогда казалось естественным, что Герой – значит не сдаётся, не спивается, а продолжает работать. Даже глупые загадки придумывали: что такое: семь рук, семь ног, одна звезда и одна женщина – это кафедра гражданского права. А Ларкин –один из лучших снайперов Великой Отечественной.