На дне сыроежки ломаются. «Картинки» с подростками

    Москва. 1996, 07 февраля

Рейтинг господина Петрова

У господина Петрова стремительно растёт популярность. Господину Петрову впору примеривать лавры национального героя. Кто-то, возможно, его недолюбливает, проклинает, пускает о нём завистливые слухи. Но этим славы господина Петрова не убавить. На то он и «звезда»! У звёзд, зажжённых человеческой потребностью, тот же пофигизм, что и у настоящих светил. Вот, Полярная… Сидит себе на макушке небосклона – и какая ей разница, кто к ней плохо относится. Так и господин Петров.

Хотя, справедливости ради, кое-как к нему относятся лишь некоторые пенсионеры… Ну, ещё ретивая часть милиции… Может быть, таможенники, у которых «опиумные караваны» из Азии стоят уже поперёк горла. Зато у подростков к этому господину – любовь и обожание!

А были годы – знали Петрова лишь в семейном кругу, в наркоманском, ибо и сам Петров – наркоман. Но не обычный – фольклорный! Герой анекдотов.

Промелькнуть в единственном анекдоте можно и случайно. Но никакой случайностью не объяснишь появление целого цикла. Тем более – горячо любимого молодёжью…

Короче, заинтриговал меня Петров, и я решил разобраться с этим удачливым господином.

Первое объяснение успеха квази-наркоманских баек жутковато и, увы, банально. Всё меньше вокруг подростков, которые ни разу не вкусили наркотического «кайфа», не попробовали хотя бы анаши, не забили б косяка. Анекдоты популярны, ибо узнаваемы. Язык там свой, специфический… Деформированность мира, так комично переживаемая Петровым, имеет зарубку и в ощущениях многих отроков.

«Пошёл наркоман Петров купаться. Спрятал «косяк», а сам полез в воду. Окунулся. Вышел на берег. А «косяка» нет! Пошел Петров его искать. Навстречу заяц бежит.

ст отредактировал н а – Слушай, заяц, косяк не брал?

– Как можно!

Дальше пошёл Петров. Увидел льва.

– Слушай, лев, ты мой косяк не брал?

– Как можно!

– Пойдём поищем! Вместе докурим!

Пошли они вдвоём. Вдруг навстречу ворона летит. Хвостом наперед!

– Эй, ворона, нашего косяка не трогала?

– Какой такой косяк-мосяк?.. Куда лечу?.. Зачем лечу?.. Сшибите меня палками, – сесть не могу!».

Старики, которые ничем, крепче махорки, не затягивались, недоумённо пожмут плечами. Ну и юмор! Зато загогочут опытные внуки, вспоминая собственное состояние «обкурки». Бывало такое, бывало: «Куда лечу?.. Зачем лечу?.. Сшибите меня палками, – сесть не могу!».

«Пришёл наркоман Петров на урок русского языка. Забил косяк и начал диктант:

– Пишите, дети: «Шла корова по лугу…».

А сам затягивается.

– «Шла она, шла…».

Снова затягивается.

– «Шла-шла… И – как полети-и-ит…».

С десяток лет назад эти загадочные полёты остались бы неуклюжей шарадой не только для пожилых, но и для самих подростков. Но времена стремительно меняются. Из «элитного», рассчитанного на горстку посвящённых, анекдот стал демократичным. Он обращён к нынешнему, хорошо усвоенному опыту подростка. Он злободневен. В него включены всем известные реалии. Поэтому он и пользуется успехом. Однако исчерпать «Петрова» только этим – всё равно, что вместо яркой лампы зажечь над хирургическим столом карнавальный лампион и подвести в полумраке итоги консилиума: «У пациента отсутствует сердце!».

Есть у Петрова сердце! Все историйки о нем – очень важный момент – удивительно добродушны.

«Наркоман Петров стучится в дверь.

– Кто там?

– Это я, мам!

– Нет, сынок, мама – это я!».

«Едет наркоман Петров в троллейбусе. Душно стало. Открыл окно. Какая-то бабка ворчит:

– Эй, молодой человек, закрой окошко! На улице зима! На улице холодно!

Наркоман Петров закрыл окно:

– Ну что, бабка, догналась? На улице теплее стало?».

Чувствуете, откуда ветер? Да-да, из 60-х… Анекдоты о Петрове возрождают идеологию давно побеждённого хиппизма, они полны отголосками «всеобщей любви», которую проповедовали когда-то молодые бунтари, пионеры, кстати, «иглы и косяка». Но что нынешним ребятам до авангардных идеологий 60-х годов!.. В анекдотах они ищут своё, всё то, чего недодаёт им колючая, сухо шелестящая купюрами современность. Они ищут и находят у Петрова доброту, бесконфликтность, аполитичность. Оттого что добродушие фольклорного героя неявно, ненавязчиво, не страдает менторством и не посягает ни на чью самостоятельность, – оно ещё притягательнее.

Новая важная причина успеха анекдотной серии может показаться пустяковой. Но лишь на первый взгляд. За этим пустяком всплывает пласт таких проблем, от которых современных политиков—державников должно бросить в жар. Для ребят Петров свой в доску не только потому, что любит побаловаться «травкой». Он дорог, близок и понятен ещё и потому, что до отвращения боится… милицию! Здесь и зарыта собака!

«Стук в дверь.

– Кто там?

– Милиция!

– Чего надо?

– Поговорить…

– Сколько вас?

– Пятеро.

– Вот и разговаривайте!».

Милиция для большинства «надцатилетних» – это не просто стражи порядка. Это олицетворение власти, государства! С президентами и законодателями встречаться не доводится, а с этими – каждый день. Беспричинная подозрительность иных милицейских служак в отношении любого тинейджера, бесцеремонное обращение («Выверни карманы!», «А пинка под зад?!») рождает у последних ненависть ко всем красным околышам, а заодно и к власти, поселяет в душах страх и отвращение. Внутренний дискомфорт молодых (не преступников! обычных!), вызванный отношениями с МВД, – тема особая. Когда-нибудь государство заплатит (и платит) по гамбургскому счёту за то, что не имеет возможности содержать достойную милицию. Можно сколько угодно говорить о величии России, о патриотизме, о державном сознании, но когда милицейский кулак опускается на чью-то юную шею, просто так, «для профилактики» – конкретное подростковое мышление порождает собственные выводы.

Но вернёмся к Петрову! Как тут его не зауважать! Вон как срезал мента! Мента-анти-дядю-Стёпу! Хоть и боится, осадил!.. Кстати, психологически защищая отроков от стражей порядка, восстанавливая справедливость, нарушенную милицией, наш Петров сделал для величия государства, может быть, поболее, чем иные записные ораторы. Ну, чем не национальный герой!

«К наркоману Петрову обращается малыш:

– Дяденька, скажи, который час?

Петров не отвечает.