– Узнать бы, что внутри.
Мы наблюдали, как Степанов торопливо прячет свёрток за пазуху.
– Не понял – и как он собирается пройти со свёртком мимо кассы?
– Сейчас узнаем. Димон, бери свою корзину.
У самой кассы Александр Сергеевич взял пачку жвачки и, улыбнувшись кассирше, достал из кармана деньги.
Мы подбежали к кассе.
– Глебыч, она пробила ему только жвачку!
– И ничего не запищало на выходе. Рвём за ним, Димон.
– Ребят, разгружайте корзину, – сказала нам полная кассирша.
– Что? Какую корзину? Вы знаете, а мы деньги дома оставили, придётся возвращаться.
И мы побежали к выходу.
Александр Сергеевич опять разговаривал по телефону. Перейдя дорогу, он резко нагнулся (или делал вид, что завязывает шнурок, или действительно завязывал), потом так же резко встал и поспешил вниз по тротуару.
– В парк идёт.
– Скорее всего.
– Сколько там натикало?
– Пять минут второго.
– Ого!
– В парке он может нас засечь, надо увеличить расстояние.
– А вдруг упустим?
– Не думаю. В парке у Степанова назначена встреча.
– Почему ты так решил?
– Всё на то указывает. Он был в супермаркете, искал там свёрток, нашёл его и идёт в парк. Зачем? Не на прогулку же он собрался. Свёрток надо кому-то передать.
– Жаль, мы без скутера. Попытались бы сесть на хвост тем, кто придёт за свёртком.
– Они могут прийти пешком.
– Ночью? Нереально. Наверняка на тачке подвалят.
В парке Александр Сергеевич сел на первую же скамейку, сунул руки в карманы куртки.
– Ждёт, – усмехнулся Димон. – И мы подождём.
– Странная всё-таки история. Солидный человек, бизнесмен… ночью, лазает по полкам в магазине.
– Ты же не знаешь, что в свёртке.
– А что бы ни было, Димон. Почему свёрток нельзя передать из рук в руки? Зачем столько сложностей?
– По этому поводу есть идейка. Степанов сам не знал, где лежит свёрток. Что если этот свёрток предназначался не ему, а?
– Слушай, это мысль. По-видимому, так и было.
– Потому и ночью в магазин пришёл. Немноголюдно, тихо – ищи свёрток, никто слова не скажет. Он точно знал о существовании свёртка, загвоздка была только в стеллаже. Их там много, а нужен был конкретный.
– Димон, вроде машина едет.
– Да, я слышу.
– Он встал.
Мы сидели на корточках за спинкой широкой скамейки. Отсюда была хорошо видна та, на которой сидел Степанов. А теперь, когда он встал и отошёл чуть в сторону, то оказался под ярким светом фонаря.
Небольшой микроавтобус остановился метрах в десяти от топтавшегося на месте Степанова. Дверь долго не открывалась, но Александр Сергеевич не подходил ближе. Похоже, он сильно нервничал, ожидая дальнейшего развития событий.
– Чего медлят! – раздражённо сказал Димон. – Давайте, не тормозите.
– Посмотри на номер.
– Грязью замазали.
– Неспроста.
– Степанов мог бы сам к ним подойти.
– Значит, не может.
Послышался негромкий сигнал, и почти сразу открылась задняя дверь. Из микроавтобуса вышла высокая женщина в обтягивающих кожаных брюках и куртке. На ногах у неё были чёрные кожаные сапоги на высокой шпильке. Глаза скрывались за тёмными очками, на лоб падала длинная чёлка.
– Она тебе никого не напоминает, Глебыч?
– Нет.
– Подумай хорошенько. Чем-то смахивает на женщину-кошку.
Я засмеялся.
– Есть немного.