Алиби для 10 «Б»

– Никто её не запугивал. А не любят Соньку из-за длинного языка. Она же вам обо всем докладывает.

– Классный час окончен, – резко сказала Клара Степановна, поправляя рукав пиджака. – Имейте в виду, когда в выпускном классе мы будем писать вам характеристики, вчерашняя кража заметно подпортит ваш моральный облик.

– Нас за это не расстреляют?

– Комаров, а ты вообще можешь в следующий класс не перейти. Оставим на второй год, тем более твои оценки позволяют это сделать.

– Понял, Витек, продержат тебя в одном классе два года.

– Или три, – хохотнула Маринка.

– Так что лучше сразу признавайся в краже сорока тысяч, тогда попадешь под амнистию.

– Веселитесь, – лыбилась завучиха. – Друзей своих не уважаете, пожалели бы хотя бы классного руководителя. Она с вас пылинки сдувает, вы её ни в грош не ставите.

– Нину Владимировну мы уважаем.

– Одного уважения мало. Делом, действием докажите свое уважение. Взял деньги – признайся. Смолчишь… что ж, не уверена, что Нина Владимировна останется в школе.

Все мгновенно притихли, даже Витька удивленно вскинул брови и наморщил лоб.

Штангенциркуль того и добивалась. Упиваясь произведенным эффектом, она вновь начала вышагивать между рядов, поглядывая на нас с нескрываемым ехидством.

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Доля вины, Озеров, лежит и на Нине Владимировне.

– Её обокрали, она и виновата? – Светка повернулась к Маринке. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Не-а.

– А надо бы понимать, Парамонова. Да, украл деньги один человек, но почву для воровства подготовила Нина Владимировна. Во-первых, она не имела права оставлять вас на перемене в классе. Во-вторых, не имела права оставлять крупную сумму денег, прошу заметить, чужих денег, в ящике стола. Положила и ушла. Какая наивность.

– Собираетесь её уволить?

– Нина Владимировна достаточно умна, чтобы не доводить дело до увольнения. Скорее всего, она напишет заявление по собственному желанию. И я её в этом полностью поддержу.

– Но это неправильно!

– Несправедливо.

– О справедливости заговорили, – смеялась завучиха. – И кто заговорил – Виктор Комаров. Ты когда справку покупал, о справедливости не думал? А когда покрывал и продолжаешь покрывать вора, вспоминаешь о справедливости? Поэтому лучше помалкивай, Комаров, за умного сойдешь. Больше я вас не держу, все свободны. Ну и, конечно же, – сказала в самых дверях завучиха. – Если совесть все-таки проснется, вы знаете, где меня найти. Советую хорошенько подумать. Всем!

Она ушла. Мы продолжали сидеть в тишине. Наконец Светка не выдержала.

– Не врубаюсь, чего она от нас добивается? Такое впечатление, мы на самом деле знаем, кто взял деньги и молчим.

– Штангенциркуль в этом уверена.

– Измена!

– Но по большому-то счету она права, – сказала Надька Соломатина. – Права в том, что деньги взял один из нас.

– Надюх, ты совсем уже.

– А ты не согласна, Свет?

– Я – нет.

– Напрасно.

– Давайте теперь друг друга подозревать.

– Не надо никого подозревать, предлагаю этому человеку втихаря вернуть деньги.

– Ага, вернет он, жди.

– Почему сразу он, а не она? – удивился Витька. – Что за дискриминация?

– Ой, Комар, отвали.

– Девчонка запросто могла конвертик стырить.

– Вить, мне иногда тебя убить хочется.

– Может, ты стащила у Нины деньги на киллера?

– Придурок!

– Ребят, прекратите, – я перекинул рюкзак через плечо и вышел к доске. – На самотек это дело пускать нельзя, Нину надо выручать. Штангенциркуль её терпеть не может, только ищет к чему бы придраться. Кража действительно может обернуться для Нины увольнением. Поймите, она выживет Нину из школы только для того, чтобы отомстить нам.

– Куда клонишь, Глеб?

– Мы должны найти вора.

– Ох ты! Ах ты!

– Глеб, прикалываешься, что ли?

– Говорю серьезно.

– И как искать будем?

– Решим.

– Кто у нас Шерлок Холмс и доктор Ватсон? Эй, распределяем роли, – орал Витька.

– Не-не, – махала руками Маринка. – Эркюль Пуаро и этот… блин, забыла как его… капитан э-э…