Город, которого нет

С фотки на меня смотрело щекастое лицо молодой Элеоноры Игоревны. А она и в молодости была похожа на хомячиху – неприятное лицо. Отталкивающее.

Поднявшись на ноги, я положил фотографию на тумбочку, вышел из кладовки и подошел к входной двери. На крыльце пришлось на миг зажмуриться и сморщить лоб. Я не утверждаю, но, по-моему, солнце светило намного ярче обычного.

***

На тротуаре мне перебежала дорогу черная кошка. Сидела на газоне, ждала, когда я подойду ближе и метнулась вперед. Думала, меня это насторожит. Ничего подобного: в черных кошек я не верю, и вообще особым суеверием не отличаюсь.

Пройдя несколько метров, я обернулся и посмотрел на дом Элеоноры Игоревны. По спине пробежались мурашки. От окна на втором этаже отпрянула фигура. Мне не померещилось, это был не обман зрения, за мной действительно кто-то наблюдал из окна. Но кто? Неужели Пашка? Я же звал его, и на второй этаж поднимался, почему он молчал? Вчера наблюдал за мной, сегодня наблюдает… Странный тип, с таким и общаться не захочешь.

С Элеонорой Игоревной мы столкнулись, когда я перебежал дорогу и свернул за угол.

– Павла нет дома, – сказала я.

Элеонора Игоревна вытянула губы трубочкой.

– Какого Павла?

– Вашего племянника.

– Боря, ты опять меня разыгрываешь?

– Я Слава.

Элеонора Игоревна засмеялась.

– С Мишкой играете? Скажи ему, чтобы домой шел, обедать пора.

– Я…

– И ты приходи, я сегодня борщ сварила.

Я смотрел на Элеонору Игоревну, как на сумасшедшую. Внезапно появилась мысль, что тетка Павла и в самом деле сошла с ума.

– Элеонора Игоревна…

– Борь, ну хватит. Ты знаешь, ваши розыгрыши мне никогда не нравились. Где Мишка? Мишка, – она повысила голос и огляделась по сторонам. – Иди обедать.

На тротуаре появился мальчишка на детском велосипеде. Проехав мимо нас, он кивнул мне и поздоровался с Элеонорой Игоревной.

– Здрасти, тетя Марин.

– Здравствуй, Вова.

Мальчишка нажал на клаксон, послышался резкий звуковой сигнал. Я аж подпрыгнул. Тетя Марина?! Он назвал Элеонору тетей Мариной?

Пока я смотрел вслед пацану на велике, Элеонора Игоревна свернула за угол, исчезнув на соседней улице.

Понимая, что произошло нечто необъяснимое, я добежал до угла и прильнул к увитому диким виноградом забору. Дождавшись, когда Элеонора поднимется на крыльцо и скроется в доме, я поспешил к месту, где совсем недавно повстречался с черной кошкой.

Дом номер девятнадцать смотрел на меня своими сверкающими окнами-глазницами. Я же впился взглядом в окно на втором этаже. Давай же, мысленно приказывал я неизвестному, подойди к окну, чтобы я тебя увидел. Ну, чего ты медлишь?

Минуты через полторы качнулась занавеска на первом этаже. Насколько я понял, за мной наблюдали из кухни. Наверняка Элеонора. Стало совсем неуютно, не покидало ощущение одураченности. Пришлось сунуть руки в карманы джинс и дойти по тротуару вдоль каштанов до поворота на третью улицу.

Возле двадцать восьмого дома меня кто-то ужалил в шею. Прошло секунды три, и острая боль появилась в щеке.

– Пс-с-с, – услышал я, когда нагнулся и поднял с тротуара черный шарик, размером с гречишное зерно.

– Кто здесь?

– Пс-с-с! – раздалось совсем близко. – Я здесь.

Из распахнутого окна на меня смотрел кучерявый парень. Одной рукой он придерживал занавеску, во второй зажимал красную трубку, из которой и атаковал меня дважды.

– Иди сюда, – позвал он. – Скорее!

– А если бы в глаз попал? – спросил я, остановившись в метре от круглой клумбы.

– Не попал бы. Я метко стреляю.

– И в чем прикол?

– Да тише ты, – шикнул парень. – Чего ты развопился.

– Зачем позвал?

– Меня зовут Левка.

– А я Слава.

– Так и знал, – обрадовался Левка.

– Что ты знал?

– Что ты не Борька.

– Почему я должен быть Борькой, вы сговорились?

– Я по походке определил – ты не Борька.

– Слушай, кончай нести бред. Говори, зачем звал, или я ухожу.

– Постой, Слава. Ты хочешь отсюда смотаться?

– Куда?

– Назад.

Решив, что Левка чокнутый, я стал пробираться к тротуару.