Советский бог Сталин

В застывшем воздухе зависает яркий полдень. По каменному блоку, обвитому лещиной, стремительно пробегает муравей. Вот он приостановился, шевеля усиками, и понёсся дальше по нагретой разрушенной плите. Рядом вздрогнул сухой стебель полыни, оттуда выпал бурый жучок прямо на спину. Заработал проворно лапками, переворачиваясь.

За всем этим наблюдал мальчик, осторожно ступая вдоль разрушающейся каменной кладки по пыльной тропинке, поросшей пожухлым сорняком и подорожником. Он наблюдал, как кузнечик терпеливо взбирается по травинке или торопливая жужелица бежит по мелким камешкам. Как-то подобрал птенца стрижа. Кормил сверчками и мухами. А потом выпустил с холма крепости, взобравшись на выступ камней. С руки подросший стрижёнок вспорхнул сам. Летел не особо уверенно. К нему с высоты спустились два других стрижа, возможно, его родители…

Мальчик часто посещал развалины крепости, здесь никто не мешал ему думать и мечтать. Но об этом никто не должен знать. Он с детских лет понял, что выставлять свою душу напоказ нельзя. Душа должна быть закрыта от всех, кроме бога. Но наблюдая за жизнью людей, он стал понимать, что человеческие требования к жизни находятся в прямом противоречии с божьим учением. Люди утратили из виду истинную веру и следовали пустому ритуалу. Да и церковные учения не соответствовали окружающим реалиям. Кто может сказать правду? Нужно искать и познавать её самому. Его учителями становились книжные герои. Сказочные воины и мифологические богатыри, спешившие помочь нуждающимся в их защите.

Из-за серого смятого репейника вынырнула крупная ящерица… Прямо за ней на мальчика вдруг выскочил молодой пёс. От неожиданности оба испугались. Затем пёс завилял обтрёпанным рыжим хвостом, и мальчик потянулся к нему ладонью. Мальчишку звали Сосо Джугашвили. Он приходил сюда часто, любил оставаться один, бродя среди развалин, где ясноликая Мзекала прикасается своими ласковыми солнечными ладонями к тёплым каменным блокам старой крепости и к его тайне. Юный Сосо видит здесь не руины, увитые плющом, а мощные стены цитадели Горисцихе у высоких скал и воинов с оружием. Он слышит бряцанье металла. И его любимый герой Сосла идёт по каменным плитам. Идёт богатырь, сняв шлем, волосы ветер трогает, его доспехи и одежда украшены чеканным орнаментом. Идёт он спокойно, рукой в перчатке чуть касаясь поножей меча. Его лицо вдохновенно и проникнуто величественной красотой, ясностью пытливой мысли. Мальчишка помнит всё, как написано в его любимой книжке о герое осетинского эпоса, Сослане стальном…

Закалял Сослана в своей небесной кузнице Курдалагон, который куёт солнечные стрелы и мечет огненные молнии. Умение получать и обрабатывать металлы, производить из них орудия труда, украшения, предметы культа и быта было необъяснимо и приравниваясь к силе чуда, и могло быть получено только богом. Древняя кузница выполняла функции храма, и главными объектами поклонения в нем являлись камень и огонь. Кузнец выполнял роль жреца в этих ритуалах. Наковальня являлась алтарем, на котором возжигался этот священный огонь. Мальчик помнил всё, что читал. «Клещами стиснуты были колени младенца Сослана, когда в волчье молоко опускал его кузнец неба. И хотя все тело Сослана закалилось, но колени его остались не закаленными, слабыми, не стальными…»

Всё это впитывал, жадный к познанию, мозг маленького Сосо. И видит он всё ясно, как наяву. Сошел Сослан во двор, двинул он концом сапога каменную плиту, вделанную в гору, и с грохотом сдвинулась плита. Пегого коня увидел Сослан, и глаза у него как кровь. Походной трубою заржал конь, оскалил зубы, встал на дыбы. Ударил его Сослан кулаком по лбу – на колени упал конь. Сунул Сослан ему в зубы уздечку, вскочил на коня, дернул уздечку. Шатаясь, поднялся конь и сказал:

– Вот теперь признал я руку хозяина! Не Сосланом ли звать тебя?

– Сослан имя мое. А тебя как зовут?

– Ты – стальной Сослан, а я – булатный Тхажей, для подвига рожденный.

Чуткий, быстрый как ветер его конь, высоко поднял голову, напрягая уши и зоркие глаза; тонкими ноздрями внюхивающийся в горячий воздух; развевающиеся грива и хвост коня, ржание передают его волнение. Он чует врага, как и богатырь Сослан. И кажется юному Сосо, что это он сам и есть, величественный витязь Стальной Сослан, пришедший на защиту бедных и обиженных.

Сегодня мальчик пришёл раньше обычного и у него появился лохматый рыжий друг. Сосо, присев на корточки, гладил по грязной шерсти бойкого дворнягу, отдирая пыльные репяхи с боков, рассматривая его.

Пёс слегка прихрамывал.

– Ты рыжий и я чуть-чуть рыжий.

Он тряхнул тёмно-каштановой чёлкой.

– И лапа у тебя подранена… Мы с тобой как братья…

Ещё раньше сам Сосо получил сильную травму руки и ноги. Псина радостно колотила хвостом по своему худому боку.

– Я буду звать тебя Булат. А был ли у Стального Сослана верный пёс? Об этом не написано в книжке… а у Сосо будет.

И он потрепал кудлатое ухо. Булат преданно заскулил, как и полагается героическому псу. Сосо старался помочь каждому, кто встречался ему. С малых лет юный Иосиф начал мыслить самостоятельно и окружающие удивлялись познаниям и смекалке, которые он проявлял в разговоре и беседах. А ещё, был он фантазёром и заводилой.

По узкой улочке Гори шёл худенький мальчуган, голова вертелась по сторонам. На смуглом лице улыбка и восторг, глаза сияли. Шлёпала стопа по пыльной дорожке. Лохматый собачонок бежал рядом. Палило солнце. На тутовом дереве у виноградника ворковали голуби. Выскочившая пёстрая курица заметалась с кудахтаньем, и пёс погнал её вдоль ветхого каменного ограждения. Сосо побежал следом, распугивая воробьёв, копошащихся в пыли.

– Оставь её, глупую, Булат!

Городок Гори – это место, где дух прошлого витает среди построек из камня и глины, а атмосфера средневековья очаровывает глаз. Кажется, что время замерло здесь, вместе с разрушенным крепостным бастионом в центре. Невдалеке скромная церковь, куда водила малыша Сосо его мать, красавица Кеке, так называли Екатерину односельчане. Она рассказывала ему о сыне божьем, проповедовала смирение и добродетель. Рос мальчик мечтателем. Идёт он по дороге, задумается, позабыв обо всём на свете, запрокинет голову и наблюдает за перелетающими с ветки на ветку зябликами. Подберётся осторожно и смотрит за их пищащими выкормышами в гнёздышке, прислушиваясь к умиротворению живой природы. А на соседней улице, хулиганы мальчишки устраивали птичьи погромы. Уличная шпана соревновалась в меткости метания камней из самодельных рогаток. Среди них были и подростки, которые запросто могли надавать по сопатке для утверждения своего дворового авторитета. Верховодил ими смуглый крепыш Алан. Отец его турок, женившийся на осетинке и осевший в Гори. Хулиганистая шпана с недоверием отнеслась к худенькому и низкорослому Сосо, когда он был принят в их уличную шайку. Но Сосо быстро завоёвывал авторитет. Дерзость и непокорность в характере мальчишки сочеталась с рассудительностью и романтизмом. Быстро сдружился он с черноглазым Симоном, сыном каменщика Аршака, который был младше. Потом вместе они бегали смотреть как его отец спокойно и уверенно укладывает туф или бутовый камень, возводя стену. Сначала, смотреть было интересно, но потом, однообразная работа быстро наскучила. В свободное время, которого было достаточно, шайка Алана промышляла в окрестностях Гори, обдирая персики или хурму с участков зажиточных армян. Мальчишки охотились на птиц, сбивая их камнями. Иногда просто для азарта, а то и прихватив свою добычу, убегали на развалины старой крепости на склонах горы Гориджвари. Закатывали горлиц и воробьёв в глину и на костре зажаривали с потрохами и перьями, получалось эдакое чахохбили. И, естественно, малолетние охотники похвалялись удалью и меткостью. Юный Йосиф рассказывал им о благородных разбойниках, грабивших богачей и уходивших в горы, и укрывавшихся в древних каменоломнях разрушенных крепостей, как они сейчас. С гордостью рассказывал о своём прадеде, о котором слышал краем уха от отца. Прадет его, Заза, был мятежником и так же скрывался от преследователей.

В один из таких вечеров, когда лёгкие осенние сумерки медленно поглощают багровый закат, заливший пол неба… шпана сидела у костра… Всего несколько минут назад скрылось солнце… Сосо рассказывал об одноглазых великанах из нартского эпоса, которые хотели закатить солнце в каменную пещеру, украв у людей свет. И о доблестном витязе, который вышел на борьбу с ними и победил, высвободив светило. Сосо повторял книжные слова, голосом витязя: «Кому желаешь добра, скажи, чтобы не причинял зла бедным и слабым. Пусть не делает другому то, что самому себе не желает». Это раненый витязь прощался с землёй и небом… Сосо закончил рассказ. Потрескивал сухой самшитовый хворост, выбрасывая искорки… Где-то вдалеке залаяла собака… Вскочил на лапы дремавший Булат. Сосо встал, подошёл к Алану.

– Скажи, брат, мы ведь не душегубы?

Поясняя, что геройства нет, лишать жизни неповинных ни в чём птичек ради забавы. Другое дело, устроить налёт с погромом на зажиточного лавочника Элгуджи Милахвари, посчитать камнями его горшки.

– Дело говорит! – обрадовался черноглазый Симон, от нетерпения ёрзая и вскакивая с камня. В больших глазах его отражался блеск огня от костра.

Идею шумно одобрили. В этот поздний вечер благородная шпана совершила разбойничий налёт на богача. Горшки, стоявшие рядами у мастерской, разбивали камнями и палками. Сторож палил во все стороны из ружья. Получился настоящий разбойничий налёт! В сумятице Симон подвернул ногу, прыгая в темноту. Вместе с другом Сосо они ковыляли к его крыльцу. Ночь была тёплая и светлая. Сосо приостановился, указывая на луну:

– Тетри Гиорги выходит на поединок с нечистой силой.

– Кто это?

– Белый Гиорги – небесный борец и бог луны.

Сосо повернулся к другу, поясняя:

– Повсюду добро борется со злом.

Пришёл домой Сосо поздно, уже засыпая, обратился к склонившейся над ним матери:

– Скажи мама, а у птички есть душа?

А ещё, что запомнились в детстве маленькому Сосо, это рассказы его дяди Сандала про кукушку, внешне безобидную птицу, но хитрую и коварную. Он просил его снова рассказать об этом и поправлял, если дядя ошибался. И дядя Сандала в который раз усаживал мальчика рядом и говорил:

– Эта птичка сама не хочет строить гнезда и не хочет кормить своих деток. Она, как приветливая птица-соседка, крутится в том месте, где хорошие птички стоят своё гнездо, и откладывает в чужое гнездо своё яйцо.

У Сосо уже на глазах появлялись слёзы. А дядя продолжал:

– Вылупившийся из чужого яйца кукушонок постепенно выбрасывает из гнезда всех маленьких и несчастных птенчиков… а птички начинают кормить кукушонка вместо своих деток.

Слеза сбегает по щеке Сосо.

– Почему эти птички такие глу-у-пы-ы-е?…

– Бог не дал разуму.

Кеке, мать Сосо, быстро подбегала к плачущему ребёнку и забирала от неразумного дяди.

Мать Йосифа, стройная и большеглазая Кеке, работала по найму, обстирывая соседей и местную знать. Без работы не сидела, всё спорилось в её ловких руках: стирка и шитьё, уборка, выпечка, уход за птицей, обрезание лозы. Зарабатывала совсем немного, но на жизнь не жаловалась, только молилась, поворачиваясь к старенькой иконе. Лик Иисуса на потрескавшейся дощечке был задумчив и спокоен. А её большие глаза становились ещё печальнее. Сосо она поясняла, что у Господа много просящих. Он духовный отец всех людей. А их значимо больше, чем прихожан у священника Христофора в Гори. Когда-то в церкви, куда привела его ещё маленьким мать, больше всего малыша Сосо поразили фрески храма. Было тихо, спокойно и таинственно, как на пустыре перед самой грозой… Старик Христофор подозвал его, поманив пальцем.

– Швило, подыми глаза. – он указал на купол. – Это композиция «Вознесение Господне». В центре окруженный сиянием небесной славы, восседает на радуге сам Иисус Христос. Его фигура превышает по размерам фигуры остальных и выделяется на фоне всей композиции более плотным и насыщенным колором. Это Христос в момент Преображения на горе Фавор. А восемь ангелов несут сферу небесной славы, в которой возносится Христос.

Но Сосо видел всё по-другому.

Фигуры фресок притягивали его и всё было, как во сне… Медленно возникло яркое свечение из которого появился Иисус, чистый лик свой направив прямо на него. И Сосо не мог пошевелиться… а затем, свечение медленно рассеивалось, словно пар, обращаясь в невесомые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь стёкла… На душе стало свободно и хорошо, тело наполнилось невесомой лёгкостью… Сколько так было – неизвестно… Нет. Это показалось. Христофор показал ему и подошедшей Кеке книгу. А Кеке что-то зашептала святому отцу.

Так, по просьбе матери обучать Иосифа русскому языку и чтению взялись сыновья священника Христофора Чарквиани. Начали с изучения грузинского букваря, с которым он разобрался за неделю. Сосо схватывал всё на лету, хотя на изучение азбуки и азов элементарного чтения отводился целый год. Особенно помогала освоиться в чужом доме маленькому Иосифу малышка, дочь священника, с которой они вместе играли в куклы в перерывах между занятиями. Иногда они брали кошку, она становилась волшебным конём в их сказках. Братья Чарквиани были старше Сосо и сестры и им было не интересно возиться с ними. К тому времени мать Сосо, богопослушная Кеке, уже снимала комнату у семейства Чирквиани. Кеке Джугашвили была строгая и верующая, а лупцевала сына лозиной исходя чисто из добрых побуждений, выгоняя из него бесов.

Последний раз посетил свою мать Йосиф Сталин будучи уже главой государства, это было за несколько лет до её смерти.

– Почему ты меня так сильно била, мама?

– Так надо было.

– Кому?