По реке плывет ковер. Сказка

– Не-а…

Следующий?! Еще нет!

В общем Яше пришлось взять в руки настоящий молот.

– Времени на раскачку нет! – резюмировал Серафим.

Ага! Времени на раскачку нет – отметил про себя Яша.

Жесткое обучение ожидает Яшу. Он не то, чтобы не готов… Он мал для такого молота. А молот беспощадно велик для Яши.

Яша неумело опускает молот по заготовке. Удар. Еще удар… Яша старается, но промахивается!

Серафим не удерживает заготовку в щипцах и раскалённая, описав высокую дугу в воздухе, она падает в солому.

Яша и Дед Серафим глядят, как медленно, но верно разгорается солома. Яша первым приходит в себя и хватает ведро. И опрокидывает в огонь. А ведро сухое, как песок в пустыне.

Пожар разгорается. Серафим хватает все ведра, что были поблизости и выбегает на улицу.

Яша тушит пожар, чем попадет под руку. Веник. Скоро обгорает и приходит в негодность. Лопата. Горящие угли разлетаются по всей кузнице. Тулуп. Остатки молока… Подошвы собственных ног – все идет в ход…

Когда в кузницу вбегает дед Серафим с ведром воды, Яша загасил пожар окончательно. Старый кузнец видит печальную картину – гарь, обугленный пол, сажа, перепачканный сажей Яша.

Недолго думая, дед выплескивает воду прямо в кузнечную печь. Работа окончена. Увы.

…И Серафим заколачивает дверь кузницы… Позади стоит Яша и подает гвозди.

– Стар я стал, а учеников не нажил, – сетовал старый мастер. Постоял у заколоченной двери, – авось еще вернусь сюда. Дело-то нужное…

Яша и дедушка Серафим бредут деревенской пыльной дорогой. Яша рассуждал: как же так? Выходит, я матушку обманул?! Что делать?

И пока он плелся за дедом Серафимом, Яша увидел голые пятки в траве. Их трудно было заметить, но он заметил. И остановился. Ошибки быть не может. Точно! В траве кто-то лежит, закинув нога на ногу…

– Дедушка Серафим, что это там?

– Где? – Серафим тоже остановился.

– А вон там… В траве лежит!

– А-а, это?! Не что, а кто. Это ж, Хухлик!

– Хухлик?!

– А вон и Буренка, – Серафим показывает на корову, что пасется неподалеку, – Хухлик – деревенский пастух.

– А, ну! Подойдем ближе!

Яша, как зачарованный идет к Хухлику. Серафим поспевает за Яшей…

ГЛАВА 4

Кира шла через лес, который знала, как свои пять пальцев. Каждую тропку, каждую паутинку. И своих старых знакомых. Кира встретила на своем пути ежика, барсука, мышку и белку.

Каждый из зверей радовался встрече с Кирой, ласкался к рукам, и с каждым она находила общий язык, будто понимала и писк, и рык, и сопение ежика.

И каждый спрашивал у Киры: уфф… уф… Куда путь держишь? Уф… ф-уффф…

– Иду до деревни, а потом до деревни, и потом до деревни… Так обернусь вокруг света, – не уставала повторять Кира. Звери одобряли ее план.

– Пойдем со мной, – звала всех и всякого. Но никто не соглашался составить компанию Кире.

– Дела?! – удивлялась Кира. У всех были неотложные дела, по крайней мере все куда-то спешили. Кира не огорчалась отказам, а тепло прощалась, говоря на прощание ежику:

– Коля, береги родных! Когда лезешь обниматься, твои иголки КолЯтся!

Или:

– Славик, не торопись! В отношениях важно не форсировать. А в отношениях с едой важно пережевывать, – прыскала от смеха Кира, прощаясь с набитыми мешочками щек барсука Славика.

Или:

– Поля! Кушай больше свеклы – ты такая серенькая, – мышка Поля только пищала в ответ, видимо приводя одной ей известные аргументы в пользу своей серости…

Но белку Олю, Кира звала с особенным усердием.

– Пошли! Пошли! Пошли говорю, – зазывала Кира легкую на подъем белочку. Но и белка Оля оказалась занятой своими делами…

Кира продолжила путешествие в одиночестве, когда услышала еле различимый не то плач, не то писк! Кира прислушалась… Сомнений не было! Тихий, жалобный писк – где-то мяукал котенок. Звал на помощь.

Надо спешить! Кира пошла на зов в густой лес. Голос котенка слышался и стихал. И снова слышался, как путеводная звезда пропадает за тучами в ветреную ночь.

Кира искала котенка в лесной чаще, а нашла старушку…

За вековым стволом сидела бабка. Кира удивилась, но ничуть не смутилась.

– Бабушка, вы слышали котенка?

– Да, внученька, слышала конечно! Впервые, когда я услышала котенка, мне было лет пять. Стало быть, сто лет тому назад.

– Вам сто пять лет?!

Бабушка поглядела на Киру.

– Вообще не прилично спрашивать даму о возрасте. Но, – она подмигнула Кире, – на самом деле нет. Но всегда добавляют «сто лет тому назад», когда вспоминают что-нибудь давнее…

– Бабушка…

– Марфуза, – добавила бабушка…