Не ходи служить в пехоту! Книга 6. Памирский марш мотострелкового полка

Не ходи служить в пехоту! Книга 6. Памирский марш мотострелкового полка
Юрий Тимофеев

Не ходи служить в пехоту! #6
Продолжение серии «Не ходи служить в пехоту!».

Повествование начинается с конца 1979-го года. Ввод войск в Афганистан глазами командира мотострелкового взвода. Героический марш вооруженного тяжёлой техникой мотострелкового полка через высокогорья Памира и Гиндукуша в сорокаградусный мороз, при шквальном ветре, снежной буре, по серпантинам. Всё ли так гладко было? Книга о людях, служивших в единственном полку, который с первого дня на территории Афганистана вступил в бои. Первые потери. Взятие под контроль Ваханского коридора и в целом провинции Бадахшан. Как учились воевать и как тогда ко всему этому относились. Как комплектовались. К чему готовились. Как служили и как воевали призванные из запаса «партизаны»? А как потом «вживались» в эту войну сменившие их «срочники»? Как это было?

Это не боевик. Книга о людях и событиях, в которых они участвовали. Какими они были? Основана на реальных событиях.

Содержит нецензурную брань.

Юрий Тимофеев

Не ходи служить в пехоту! Книга 6. Памирский марш мотострелкового полка

Предисловие

Продолжение серии «Не ходи служить в пехоту!»

Посвящается всем, кто воевал в составе 40-й Общевойсковой армии Вооруженных Сил СССР в Афганистане, в частях и соединениях, находившихся в оперативном подчинении 40-ОА, всем кто служил в пехоте и с пехотой, как в обычной, так и в крылатой. Отдельно посвящается солдатам, сержантам, прапорщикам и офицерам 860-го отдельного Псковского Краснознаменного мотострелкового полка.

Глава 1

В декабре 2006-го года, я приехал в штаб Приволжско-Уральского военного округа в город Екатеринбург. Начальник штаба округа решил очно собрать начальников штабов соединений и провести с нами кое-какие занятия.

Занятия закончились, а я должен был встретиться со своим бывшим командиром батальона, который был при выводе полка из Нагорного Карабаха, в далеком 1992-м году.

Это была уже не первая встреча с ним. Впервые после 1992-го года мы с ним встретились полгода назад, я был в Екатеринбурге по службе, тоже ездил в штаб округа. Выпили поговорили. Вспомнили былое. Рассказали кто и что слышал о наших бывших однополчанах по службе в Нагорном Карабахе, в 366-м гвардейском мотострелковом Мозырьском Краснознамённом ордена Суворова полку (366-й гв.МСП). Я тогда попросил своего бывшего командира написать о событиях ввода советских войск в Афганистан. Подробно изложить что и как было. Особо просил остановиться на том как 860-й ОМСП, в котором служил мой собеседник, совершил мало кому известный, но героический Памирский марш в декабре 1979-го года.

К этому времени он уже уволился из армии, был военным пенсионером. После Нагорного Карабаха прибыв в распоряжение командующего округом в Екатеринбург его назначили на должность старшего преподавателя в Свердловское ВВПТАУ, которое вскоре стало Екатеринбургским высшим артиллерийским командным училищем. Так и прослужил в нём до пенсии, чем был очень даже доволен.

Встреча прошла не спеша, обстоятельно. Макаров принёс большую стопку листов, это были светокопии тетрадных листов большой общей тетради советского образца с его записями, и собственный текст на электронном носителе. Всё это он передал мне.

– Когда-то я думал написать мемуары. Взялся, но понял, что писательское ремесло не для меня. Получилось простое перечисление каких-то событий. Бездушное. Кому это интересно?! Отдай кому-нибудь, кто пишет современную военную прозу. Может дело выйдет.

Макаров улетал в Турцию. Его сын был успешным деловым человеком. Имел свое дело, семью и отправлял на теплые моря Макарова и его жену с внуками, почти на всё лето.

Я с радостью забрал себе этот драгоценный материал, с большим интересом приступил к его отработке. Это была самая настоящая живая история. Постепенно оформил весь материал в хронологическом порядке, систематизировал. Что-то спрашивал и просил пояснений Макарова по электронной почте. Сам дополнял и исправлял. Увлёкся. Постепенно приобретал первый опыт работы с художественным текстом. Первоначально получилось в форме художественных очерков, но связанных между собой героями. Пошёл дальше. Начал выяснять у Макарова что происходило между событиями, описанными в очерках, с тем чтобы выстроить сплошную хронологию. Выяснял, сделал. Потом просил рассказать подробнее. Так и получилась целая книга.

Будь я всего-то на год старше, почти наверняка оказался бы после училища в Афганистане, прослужил бы там как минимум год до вывода войск. Пронесло. А ведь я хотел в своё время.

Оставшись после развода с Аллой один, я всю свою энергию отдавал службе. Но все-таки времени у начальника штаба дивизии, при хорошей организации дела, да при хорошем заместителе и начальнике оперативного отделения, остаётся достаточно. К моменту своего перевода в Главное оперативное управление Генштаба, у меня было очень многое сделано. Мне оставалось только что-то дополнить. Поэтому мы с Макаровым активно переписывались по электронной почте.

Я попытался взять в Центральном архиве нашего министерства, который расположен в городе Подольске, журнал боевых действий и исторический формуляр 860-го ОМСП. Поговорил с начальником архива, таким же полковником (в то время), как и я. Договорились. Но вскоре, до моей поездки в Подольск, меня вызвал целый заместитель НГШ и начал задавать вопросы, для чего мне это понадобилось. Разумеется, я ему честно ответил, что по службе мне это не надо, объяснил, что пробую в свободное время писать книгу, насчет такого героического, но никому не известного события. Генерал покривился, позвонил одному генералу из аппарата министра (центральный архив подчинялся тогда аппарату министра) и сообщил что всё это является недоразумением, практическая надобность ознакомления с документами этого полка «в данный момент» отсутствует. В мой адрес произнёс следующее:

– Вам товарищ полковник заняться в ГОУ нечем? Есть время хернёй страдать, книжки писать?

– Товарищ генерал-полковник, любой время может найти при желании. Кроме того, мне самому очень интересно как-то изучить этот опыт, может быть даже что-то дельное, не художественное получится написать.

– Вот если будет желание написать научную статью, тогда милости прошу. Помогу всем чем смогу. Получите доступ ко всему что попросите. Но сначала актуальность, план и тому подобное в военно-научный комитет Генштаба. Есть другой путь – через главного редактора журнала «Военная мысль».

Я постоянно читал этот журнал. Очень редко там печаталось что-то достойное, в основном он работал как источник публикаций для диссертаций (диссертации – абсолютный псевдонаучный анахронизм, на мой взгляд). Всё что там было написано излагалось очень плохо, особенным канцелярским языком, «без привязки к местности». Бывает прочтешь статью и думаешь самому написать за автора выводы, конкретные. Не получается, потому что статья пустая. Но были и сильные вещи, которые потом обсуждались и сильно критиковались. Было даже такое что после публикации, автора обвиняли в «непатриотизме», но всё-таки в предательстве и шпионаже не осмеливались обвинить. То есть находились преданные блюстители морали и патриотизма. Как сидели на партсобраниях в 85-м году, так там и остались. Таким образом, несмотря на моё издевательски-критичное отношение к этому изданию, я его читал. Во всяком случае именно из этого журнала я узнал много чего такого что потом, в общественном пространстве и особенно среди телеболтунов, получит название «гибридная война». Автором этой статьи был уже известный в армии генерал и написана она была вполне человеческим языком. Наделавшая столько шума статья и её дальнейшее развитие в других публикациях, была последовательным развитием темы, преподававшейся нам ещё в Общевойсковой академии. Это сочетание «мятеж-войны» с боевыми действиями парамилитарных военизированных формирований (официально не входящих в состав военной организации страны) на поле боя. Причем ведется она методом сетецентричной войны, то есть дополнительно подключается самоорганизация снизу-вверх, которая в свою очередь приводит к самосинхронизации, при которой функция шага превращается в ровную кривую и бой переходит к высокоскоростному континууму. То есть ты навязываешь свою волю противнику – только, причем действуешь в нужном тебе темпе, с нужной интенсивностью в нужном месте.

Элементы сетенцентричной войны частично уже были опробованы армией США в Ираке и 7-м флотом ВМС США в 1995 году в Тайваньском проливе. В основе этой системы сочетание высоко производительной сенсорной сетки с высоко производительной боевой сетью. Сеть датчиков быстро формирует осведомленность о боевых действиях, а боевая сеть переводит эту осведомленность в манёвр и увеличение мощности огневого поражения в нужном месте, в нужное время. Эта сила способна быстро сломить платформоцентричную оборону. Сенсорная сеть (CEC) комбинирует данные с многочисленных датчиков и быстро вырабатывает сложный маршрут действий, учитывая особенности сражения и создавая такой уровень осведомленности боевых действий, который превосходит всё, что может быть создано с помощью автономных датчиков.

А если совсем по-простому, это когда каждый отдельный солдат, БМП, танк, гаубица, вертолёт, самолёт, пусковая установка, РЛС, разведчик, диверсант, пропагандист, дипломат, «трейдер», «брокер», «менеджер», учитель, организованная преступность, агенты влияния, продажные политики и так далее, будут соединены единым информационно-командным пространством, управляться будет «супермозгом», «искусственным интеллектом» ну и тому подобное. Однако, в тот момент у нас, в России, не было ни одного «суперкомпьютера» и в соответствующих мировых списках (рейтингах) таких компьютеров, России не было видно. Никто этот искусственный интеллект ещё не создал, но к этому надо стремиться. Во всяком случае, то что к этому стремятся в США мы знали точно. В нашей армии я таких предпосылок вообще тогда не видел. Кроме того, совсем не просматривался интерес к изучению глубинных проблем действий общевойсковых полков в различных условиях. Всё сводилось к тому или иному правильному/неправильному решению того или иного командира/начальника. А вот насчёт анализа самой системы, которая привела к решению не притрагивались. Я трезво оценил перспективу оценки «актуальности» моей возможной статьи, за написание которой я бы взялся ради доступа к документам этого полка и сделал вывод что через эту стену мне не пробиться. Генштаб уже тогда размышлял в такой тематике и на её фоне все эти изыскания о войне в Афганистане невозможно обосновать. Это мне было очевидным. А если всё-таки, добиться и написать всё по правде – до обвинений в предательстве от идеологизированных дураков не избежать.

Сейчас, когда современные армии мира уже вплотную подошли к совершенно новым методам ведения войн, актуальность опыта войны в Афганистане обосновать казалось не возможным. Но вопрос актуальности не просто остался у меня в голове, он не давал мне покоя.

В чем актуальность этой книги про то как там воевали в этом Афганистане или, как и в каком состоянии в эту страну войска входили? Кому это нужно? Кому интересно? Где там этот «Стан»? Возможно интересно это только самим участникам, как воспоминание о пережитом. Возможно кому-то из тех, кто воевал в Чечне. А может всё-таки молодежи будет интересно? Какими были эти люди, которые в этом Афгане воевали?

Мой бывший командир говорил, что сейчас ему важна «Только» память о людях, память о явлении «советский солдат», «советский офицер», «советский человек» и больше ничего. На все эти системные и профессиональные вопросы ему – плевать и точка. Он что-то не договаривал, и я чувствовал в его словах обиду за то, что нынешним властям плевать на участников войны в Афганистане потому что вспоминают они о ней только во время каких-то юбилеев, в лице одиозных «героев» той войны. Но Макарову, как я понял, важна не просто память. Какими они были тогда? Были ли те что стали героями или просто заслуженными воинами «советскими иконами» в ротных ленинских комнатах? Или были такими же, как и мы сейчас? Вот что важно. Важно потому что в настоящей и сильной армии должна быть преемственность. Потому что каким бы не были современными военные технологии, в основе всё равно остаётся человек – Солдат. Именно осознание необходимости преемственности, у края пропасти заставила коммуниста Сталина, вернуть многие традиции Русской императорской армии: погоны, ордена Славы похожие на Георгиевские, имена русских полководцев на советских орденах, суды чести офицеров, единоначалие и многое другое. Поэтому и сейчас, когда прошло уже много лет, после распада СССР, хочется, чтобы всё лучшее из того что было в Советской армии осталось в Российской. Вот на такую тяжелейшую задачу мы с ним замахнулись.

Кроме прочего у нас с ним стояла задача написать именно художественную книгу про советскую пехоту в Афганистане. Видели, что книг документально-хронологического характера – хорошего качества, уже много. Но книг художественных, рассчитанных на большой круг читателей мало. Есть про десантников, спецназ и других. А про пехоту, которая там воевала просто беззаветно, художественных книг – практически нет. Не правильно получается.

В итоге, к моменту моего убытия в отпуск, к 20-му августа 2008-го года, была завершена большая работа. Я распечатал её, взял чтобы читать в отпуске самому и попросить прочитать Лену. Человека постороннего, но знающего и помнящего СССР, помнящего войну в Афганистане. Причем она её помнила по новостям радиостанции «Голос Америки» и других «вражеских» голосов. Пусть сравнит и скажет говорили ли там правду или тоже врали, как и наши, но в разной степени. Я, разумеется, многое знал из первоисточников – от участников той войны, которые в большом количестве были моими сослуживцами. Имел уже своё мнение.

В отпуске я намеревался перед сном посвящать чтению не менее часа, а может и двух. Тем более, со слов Лены, она тоже любила почитать на ночь.

С большим удовольствие прочитал книгу генерала армии Майорова Александра Михайловича «Об афганской войне. Свидетельства главного военного советника». Благодаря этой книге я смог посмотреть на начальный период афганской войны глазами генерала армии. Да и без этого я уже прочитал огромный массив материала о том, кто и как принимал решения о вводе войск. Кто и что требовал от войск в разные периоды, к чему это привело.

Кроме того, я прочитал книгу Александра Михайловича «Вторжение. Чехословакия 1968. Свидетельства командарма». В этой книге были описаны события ввода войск в Чехословакию в 1968-м году. Прочитав его свидетельства об Афганистане, то есть свидетельства спустя 10 лет, я мог сравнивать и судить о том в каком состоянии была армия 1968-м году, потом в 1979-м году. О том в каком состоянии она была в 1988-м году я уже мог судить сам, так как именно в этом году я начал офицерскую службу в войсках.

После прочтения книг Александра Михайловича, я ещё больше утвердился во мнении что 1968-й год был пиковым годом расцвета Советской армии, после которого начнётся падение, сначала медленнее, потом всё быстрее и быстрее, особенно это было связано с министром обороны СССР по фамилии Устинов, маршал Советского Союза никогда не служивший в армии…… со всеми вытекающими из этого последствиями.

Сейчас перед моими глазами был черновик труда о начальном периоде войны в Афганистане глазами лейтенанта пехоты – командира мотострелкового взвода мотострелкового полка.

К слову сказать, имея уже опыт службы в Генеральном штабе, книга Александра Михайловича мне показалась настолько честной и умной, что я её начал рекомендовать всем, кто интересуется этой войной. Когда, позже, я начал читать что пришлось пройти нашим солдатам и офицерам, накладывал на них воспоминания Александра Михайловича и у меня многое сходилось, но не всё (особенно в части боевых действий афганской армии). Я начал хорошо понимать почему такое происходило в управлении войсками, как и почему принимались решения. Ну а как эти решения исполнялись в боевых полках? Как к этому относились профессионалы – офицеры и прапорщики полков? Как всё это работало во взводах, ротах, батальонах?

Ясно что взгляд солдата на войну не сопоставим со взглядом генерала. Достаточно прочитать мемуары генералов о Великой отечественной войне и сравнить, например, с творчеством В. Астафьева. Или прочитать книгу генерала Г. Трошева (например) и сравнить её с другими книгами о войне в Чечне. Что выйдет? Между ними – пропасть. Однако, сами участники Великой отечественной войны больше всего уважали так называемую «лейтенантскую прозу», потому что жизнь младших офицеров не сильно отличается от солдатской, но диапазон шире, плюс ответственность – за всё.

Открыл уже в самолете и медленно начал читать то что получилось.

Глава 2

«Все фамилия и имена героев вымышлены.

Для чего это сделано?

Это не документальная работа. За давностью лет могут быть естественные ошибки. Но эти ошибки могут обидеть участников или их родственников.

Можешь кого-то отметить в бою, а кого-то можешь забыть. Тоже многим обидно.

В художественной прозе никуда не денешься от своего личного отношения или восприятия, в то время. Субъективизм – естественный. Тоже может не всем понравиться, потому что это по определению не объективно.

Не всегда, не все поступки, и дела героев книги являются примером для подражания. А ведь некоторые из героев книги уже ушли из жизни. Сейчас книгу могут прочитать их потомки. А там такое! Зачем? Поэтому имена изменены.

СССР. Киргизская ССР, город Ош. Территория Среднеазиатского военного округа (САВО). Декабрь 1979-го года.