Аналитика как интеллектуальное оружие

Есть и другие научные, прикладные, управленческие и концептуальных направления, весьма востребованные временем. Если удастся органически и профессионально соединить интеллектуальный потенциал аналитиков, в стране будут созданы новые творческие коллективы: работающие команды, проектно-аналитические институты, и при правильной постановке дела они смогут работать в условиях самоокупаемости. В принципе, Россия сейчас нуждается в десятках таких фабрик мысли. Автор не сомневается, что сама жизнь и усиливающаяся борьба за ресурсы, которых на планете становится всё меньше, а также нарастание вала сложнейших социально-экономических проблем заставят российских руководителей обратить внимание на этот серьёзнейший вопрос.

Здесь уместно привести пример с пробками на автодорогах, количество которых продолжает лавинообразно нарастать. Мне, как и любому человеку, тоже неприятно попадать в пробки. Но, с другой стороны, лица, принимающие решения, тоже попадают в них, а значит, сама жизнь заставит их думать и решать реальные, а не надуманные проблемы. Достаточно высокопоставленным лицам несколько раз попасть в пробку (часто и мигалки уже не помогают, особенно если вместо разделительной полосы стоит многокилометровая железобетонная стена, и её не объехать) и они задумаются, как быть с пробками. Не секрет, кто-то порядком нагрел руки на сооружении упомянутых бетонных разграничителей движения. Ведь есть же иные устройства разделения полос, и построить их в разы быстрее, дешевле, эффективнее. А представьте: где-то горит ваш дом (дача), а там ваши близкие, и счёт их жизни идёт на минуты… Во всём мире для этого и предназначены резервные полосы движения, разрывы в имеющихся разделителях полос. Горько видеть и осознавать, что в критический момент, находясь в многогокилометровой пробке, помочь вам не сможет ни одна служба спасения. Таковы суровые законы жизни – за всё приходится платить, в том числе за нежелание думать, предвидеть, по-настоящему, а не декларативно заботиться о безопасности. И ваше служебное положение при этом никакого значения иметь не будет, все сразу станут равны. Ни пожарные, ни скорая помощь или машины других экстренных служб, ни вы сами не то что проехать сквозь этот блокированный бетоном с двух сторон многокилометровый мешок, но даже развернуться не сможете, чтобы выбраться из капкана. Если бы этот разделитель был из металлических полос, всё же в экстренном случае (того же террористического акта) люди смогли бы отвинтить, раздвинуть как-то хотя бы один пролёт для разблокирования затора, выезда. Но многотонный блок без специальной техники не сдвинуть. Типичный пример бездумности и наживы одних за счёт молчаливого большинства. Люди гибнут, а виноватых нет. Ниже мы ещё коснёмся проблемы автомобильных пробок. По-видимому, для их ликвидации обязательным станет принцип одной мудрой индийской пословицы – сколько болел, столько лечись! Невозможно одномоментно решить проблемы, наслоившиеся годами и десятилетиями. Исцеление будет долгим и потребует значительно больших финансовых и материальных вложений, чем если бы грядущие ситуации были вовремя системно осмыслены. Пробки на дорогах начинаются с пробок в головах. Для меня это совершенно очевидно.

Другой пример. В России проводятся десятки конкурсов красоты, танцев и даже кулинарного искусства. Но где же Всероссийский конкурс аналитиков? На региональном уровне они бывают. Так, я был приглашён в качестве члена жюри на конкурс молодых аналитиков Приморского края, проведённого инициативной группой в мае-июне 2009 года. На конкурс было подано 29 работ, из них 3 заняли призовые места и были опубликованы в Интернете. Но это ведь только первая ласточка! Такие конкурсы должны стать обычным явлением в каждом субъекте Российской Федерации, во всех крупных городах. А сейчас там проводят только конкурсы полуголых красавиц или певцов – гламурно, конечно, только пользы для кризисной экономики никакой. Где система отбора и обучения аналитических кадров? Где мощные аналитические центры с сотнями яйцеголовых, готовых решать сложнейшие социально-экономические проблемы в условиях мирового финансово-экономического кризиса?

Первые ласточки, действующие в этом направлении, у нас уже есть, но по сравнению с западными фабриками мысли мы явно проигрываем. В настоящее время одним из крупных и влиятельных центров анализа реальных политических и экономических процессов является Институт современного развития (ИНСОР), где Д.А. Медведев – председатель попечительского совета. В мае 2011 для реализации крупных бизнес-проектов создано Агентство стратегических разработок. Имеется еще несколько аналитических структур, о деятельности которых я скажу ниже, однако таких мощных интеллектуальных корпораций и центров, как РЭНД Корп. и ДАРПА в США, у нас пока нет.

Нынешнее поколение никогда «не забудет, не простит» тех руководителей страны, которые из-за своего шкурничества и недомыслия, а часто и прямого предательства государственных интересов ввергли СССР и Россию в тяжелейший кризис, в результате чего отечество понесло неисчислимые материальные и людские потери. Исторические уроки развала СССР должны быть всесторонне исследованы и учтены в текущей политике. Эта работа уже началась, и, когда станет доступной информация, ныне секретная, общество ужаснётся предательству и уровню подлости тех, кто в силу должностных обязанностей обязан был защищать интересы страны. Достаточно привести пример с приватизацией. Вдумайтесь в следующий факт. Приватизация в Венгрии дала государству 2 млрд долл., а в России всего миллиард! То есть практически всё имущество было просто переписано кланами, стоявшими у власти, на самих себя. Появились олигархи, обманным путём присвоившие огромные богатства. Именно в этом и состоит сегодня главная беда России, и всем понятно – в ближайшем будущем вернуть народу награбленное никто не собирается, и пройдёт немало времени, пока российские граждане, особенно новые бедные осознают, что они фактически в цивилизованном рабстве. Уникальное явление – на одной территории, внешне оставаясь в рамках одной культуры, в России фактически уживаются два народа – простой народ и элита с абсолютно разными жизненными установками, целями, моралью, и видами на будущее как своих семей, так и всей страны. Такие бесперспективные сообщества историк Л.Н. Гумилёв назвал химерами (чудовищами, составленными из разных организмов). Элита рассчитывает сохранить такой порядок надолго. Что происходит с ним на самом деле, показывает время.

Наше государство стало жертвой рискованной финансовой и экономической политики ряда лиц, руководителей различного ранга – от директоров заводов и председателей колхозов до генерального секретаря компартии и президентов. Страна продемонстрировала необычайную слабость аналитической составляющей в управлении, безграмотность её руководящего звена, не сумевшего предвидеть последствия и противостоять разрушительным процессам. В ЦК КПСС, КГБ СССР, Госкомстате СССР имелась вся необходимая информация о происходящих процессах, новых рисках и угрозах, но никто в руководстве страны не понял, что распад системообразующих ценностей приведёт к катастрофическим последствиям. Не были приняты соответствующие управленческие решения, адекватные меняющейся ситуации. Наблюдался феномен сплошного сокрытия информации, чтобы утаить собственную несостоятельность и некомпетентность. Лидеры не захотели и не смогли сориентироваться в сложной информационной обстановке, не сумели осознать того, что холодная война представляла собой не столько военное и экономическое противостояние, сколько борьбу в интеллектуально-информационной и идеологической сфере, а в результате пострадали миллионы простых людей, которые были отброшены в нищенское состояние и духовную прострацию, утратили нравственные ориентиры.

К сожалению, элита сама оказалась тёмной, необразованной. Она была не в состоянии понять суть и механизмы происходящих деструктивных процессов, разработать аналитический прогноз и пути выхода из надвигавшегося кризиса. Конечно, очень хотелось бы думать, что ситуация, складывающаяся в России сегодня, в 2012 году, качественно иная, что государство в целом стало более открытым, опытным и сильным. Во многом это действительно так. Но если откровенно и непредвзято посмотреть на положение вещей, то видно, как мало по сути произошедших позитивных изменений. Огромная часть народа продолжает не жить, а выживать. Производственные мощности практически не развиваются, экономика остаётся экспортно-сырьевой.

Самое печальное, что значительная часть руководящей элиты, которая отвечала за безопасность государства и должна была обеспечивать устойчивость общества к информационно-психологическим воздействиям, оказалась слабо развитой и неспособной среагировать на действительно новые, нестандартные угрозы, потому-то противники России и смогли посредством деструктивных воздействий и нанесения ударов по точкам развития разрушить целостность всей системы информационного обеспечения управления государством и обществом.

СССР был крупной гиперкомплексной динамической системой, [Малюта 89, 90, 91] и развалить её можно было, только применяя системные методы, направленные на деструкцию всех видов внутрисистемного взаимодействия на всех эмерджентных уровнях советского социума. Применение таких методов системного разрушения возможно только «сверху», т. е. инициировали развал СССР люди, обладавшие в нём высшей властью в СССР. Да, я считаю, что людьми, развалившими СССР, были в основном сами руководители СССР. Это они не смогли адекватно отреагировать на появившиеся неблагоприятные объективные факторы, а подчас и сами провоцировали запуск многих деструктирующих процессов. Про агентов влияния и масонов в международном отделе ЦК КПСС принципиально писать не буду, эту тему оставим для нового издания отдельной моей книги «Тайные доктрины вчера и сегодня». Главный результат, достигнутый спецслужбами и иными организациями США, это не только развал СССР и Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), но, прежде всего, долларизация страны. Именно она придала стратегемный (простой, но обеспечивающий победу в войне) характер всему процессу деструктивного воздействия Запада с целью уничтожению стран социалистического блока, растянувшемуся на десятилетия и не завершённому до сих пор. Сейчас западный капитал активно орудует на «свободных» рынках бывших социалистических стран и получает с этого весьма немалые дивиденды, включая открывшийся доступ к богатейшим ресурсам этих государств. Внутри страны ещё раз была актуализирована русская пословица: ломать – не строить. Чтобы построить развитой социализм, понадобилось семь десятилетий, а чтобы разрушить – хватило и одного десятилетия.

Наряду с сознательным воздействием на Россию, в ней невольно, непреднамеренно и даже случайно! – создавались такие условия, что выгодно стало воровать. Называется это – институциональная ловушка. Сами «институты» – это просто совокупность норм и правил поведения (если не для всех, так для определённой группы людей). Неэффективные институты государства и общества как раз и создают условия, когда воровать выгодно, а коррупция – простейшее, но эффективное средство решать любые вопросы. Парадокс в том, что воровство и взяточничество становятся рациональным образом жизни.

В настоящее время в России объявлена новая компания – по борьбе с коррупцией. Моё мнение по данному поводу таково (попробую объяснить это на двух уровнях – научном и обыденно-практическом, так сказать, на языке родных осин): с теоретической точки зрения, коррупция – это только одна из форм деструктурирования, фрагментации элиты, она понижает иммунный порог, защищающий систему от внешнего агрессивного воздействия. Правильнее сравнивать коррупцию не с раком, а именно с вирусами, заражающими организм человека извне. Внутри коррумпированного сегмента элиты следует искать инородное тело – проще говоря, агента влияния, это он целенаправленно работает на разложение находящейся в зоне его «ответственности» или досягаемости части не только элиты, но и всего социума, в том числе и посредством коррупции. Представьте, что происходит, когда в обычный аквариум с гуппиями запустить одного маленького ёршика…

Практическую же суть вопроса наглядно поясняет высказывание Маргарет Тэтчэр во время её первого визита в СССР в период перестройки в качестве премьер-министра Великобритании, когда на пресс-конференции в ответ на вопрос корреспондента о том, что нужно, чтобы победить коррупцию в Советском Союзе, она сказала: «Для начала надо, чтобы в руководстве государством были хотя бы три человека, которые искренне хотели бы это сделать».

Укажем ещё на одно обстоятельство, указывающее на необходимость и важность становления аналитики в России: рынку свойственны провалы, то есть он вовсе не «всемогущ», как нас уверяли западные консультанты и наши собственные руководители. Более того, математически доказано, что при некоторых строго определённых условиях стихия рынка способна только ухудшить положение. Но вся беда в том, что у нас просто не знают не только об этих условиях, но даже и о том, что такие эффекты вообще бывают! Точнее говоря, провалы присущи не рынку как таковому, но современным макроэкономическим моделям рыночных процессов. Рынок существует всегда, пока существуют товарно-денежные отношения, и даже порой без них. Кроме того, любая самая изощрённая математическая модель становится недейственной, если в процесс вмешивается неучтённый фактор. Математическая смерть модели – вещь абсолютно нормальная, и с этим явлением постоянно сталкивается любой аналитик, в том числе в сфере финансов. Наступивший мировой финансово-экономический кризис ярко демонстрирует, что бездумное следование чужим финансово-экономическим рыночным моделям самоубийственно для российского государства. Не так давно одна за другой вышли любопытные книги [Кузьминов 05] и [Сухарев 08] с интересными факты по данному поводу.

Из этого следует, что аналитический потенциал общества и государства не может быть сосредоточен исключительно в элитарных группах, близких к управленческим кругам, напротив, мощная его часть находится в народной массе – экспертно-аналитическом сообществе, которое своим совокупным интеллектуальным потенциалом могло бы подкреплять и подпитывать лиц, принимающих управленческие решения.

Задача информационно-аналитического обеспечения управленческой деятельности состоит в том, чтобы лица, принимающие решения, располагали качественной информацией в необходимом и достаточном объёме, а также компетентным референтным окружением. Любые радикальные реформы, затрагивающие общество в целом, проводимые без должной подготовки и системной проработки, чреваты большими издержками и негативными последствиями, что ярко высветили последние годы. На государственном уровне этот баланс призваны обеспечивать аналитические службы и подразделения, на уровне субъектов административно-хозяйственной и экономической деятельности – информационно-аналитические отделы, экспертные группы, советы директоров и иные организационные единицы. Поскольку руководитель и аналитик всегда рядом, последний своими рекомендациями оказывает значительное, а порой и определяющее влияние на процессы управления. Но есть и суровая правда жизни, когда, к сожалению, у нас место аналитика в ближайшем референтном окружении руководителя практически всегда занимает «серый кардинал», он же идеолог-политрук, имеющий доступ к телу, и он капает на мозги руководителя в нужном для самого помощника русле. Иногда это просто доверенное лицо, приятель, родственник, собутыльник. Как-то один из моих учеников, сотрудник ФСБ России, мне сообщил, будто он побывал на заседании московской масонской ложи. Приведу лишь повестку дня «заседания»: 1) о выпуске книги Маккиавели «Государь»; 2) о способах скрытого влияния референтного окружения на руководителя.

1.1. Традиция: эзотерические корни аналитики

Аналитическая деятельность неразрывно связана с процессом интеллектуального взросления человечества. Начиная с античных времён, ею занимались лучшие и передовые умы всех народов. Древние философы, учёные Средневековья и эпохи Возрождения, энциклопедисты Нового времени, архитекторы индустриального общества и создатели новейших интеллектуальных технологий XX века являлись, прежде всего, высокоразвитыми самодостаточными личностями, не склонными к стадному мышлению, подвижниками мысли и Духа, стихийными или сознательными системщиками, умеющими взращивать новое качество из уже имеющейся информации, заглядывать в будущее, делать прорыв в Новое. Зная цену этим качествам, правители и политики всех времён стремились обратить интеллектуальную мощь этих людей на службу своим интересам. Многие аналитики и сами поднимались до уровня руководителей государств, правительств, крупных политических или экономических структур.

Мировые религии, исполняя миссию морального воспитания человека и формирования его общей культуры, постепенно утрачивают свою роль. Уже в конце XVIII в. крупнейшие мировые религиозные конфессии столкнулись с проблемами мировоззренческого плана и начали тормозить развитие научной мысли, удерживая человечество в узких рамках религиозного сознания (его возраст даже у самых молодых религий сегодня насчитывает сотни лет). Понятно, что миллиарды людей всё ещё пребывают в интеллектуальном невежестве, и человечеству предстоит ещё много веков обращаться к опыту создания религиями духовно-этических концепций, удерживающих значительную часть общества в моральных рамках. Однако стратегическим направлением интеллектуального развития мировой цивилизации является именно наука.

Так как аналитика своим происхождением отчасти обязана философским доктринам, она сохранила привычку опираться на какую-нибудь теоретическую систему, с которой она каким-либо образом оказывается связанной. Аналитика в прошлом, как и большинство протонаук, существовала в эзотерической форме, являясь делом избранных. С течением времени всё больше профессий требовали системного мышления, и росло число людей, использующих аналитику как инструмент в практической деятельности.

Среди эзотерических корней аналитики значимую роль играет понятие традиции. За последние годы это понятие реабилитировано, обрело позитивный смысл. Но в спекулятивно-политических целях его значение размыто, хотя в основном под ним подразумевается нечто стабильное и позитивное, идущее от традиционного общества, основанного на сакральной религиозной Традиции. Имеется много работ, посвящённых раскрытию роли традиции в жизни общества [Генон 92, 93, 94], [Элиаде 09], [Эвола 09], [Георгий Гурджиев б/г], [Дугин 90, 94, 00А, 00Б]. В них предпринимались попытки обозначить и сакрализовать некоторую метатрадицию, существующую в каждом государстве и объединяющую наиболее сущностные аспекты общественного бытия. Не ставя задачу всерьёз разбирать эти во многом схоластические и фантастические построения, поскольку данному вопросу посвящена моя отдельная монография [Курносов 98], отметим позитивное значение содержащихся в этих работах идей, важных для аналитики в целом. Очевидно, что традиция – это не столько материальные формы любой цивилизации, а также формы её социальной (институциональной) организации, всегда достаточно пластичные, подвижные, допускающие кросскультурные заимствования и переносы, сколько методы мышления, сами интеллектуальные способы создания материальных форм. Когда мы говорим китайская (русская, японская, британская, американская) традиция, мы имеем в виду отнюдь не только сегодняшний день нации, но и её достаточно длительный культурно-исторический, социально-технологический контекст, подразумевающий традиционные ценности, предвзятости, заблуждения, своего рода «антиуниверсализм», содержащийся в менталитете любого народа.

Нашим размышлениям о роли аналитики в системе Знания поможет следующий наглядный пример, иллюстрирующий антропологический принцип аналитики. Когда ребёнок растёт, он постепенно адаптируется к окружающему, усваивает опыт взрослых и общества, перенимает навыки социальной организации – язык, необходимость учиться, усваивает базовые ориентиры половой, классовой, расовой, национальной идентичности. Что-то он осваивает подсознательно, путём подражания, чему-то обучается сознательно. Сфера его разумных усилий до вступления во взрослую жизнь – получение объективного знания, каковое неизвестно ещё в какой степени может быть востребовано в жизни. Но далее, по мере взросления и развития, далеко не все дети, получившие принципиально одинаковое образование, равно преуспеют в этой жизни. Меняются архетипические варианты судеб индивидов и коллективов. Помимо школярских, формализованных навыков обучения, накопления багажа знаний, не менее важную роль играют врождённые способности, внутренние сущностные качества индивида, умение адекватно реагировать на меняющуюся внешнюю среду, а также ведущие устремления, нацеленные на выстраивание вектора своей судьбы [Юнг 95, 97]. Наверное, это разведение понятий полезно для иллюстрации различия между такими мощными по объёму категориями как наука и аналитика.

В рамках науки преимущественно формируются узкие специалисты, много и точечно знающие в рамках своей дисциплины, аналитики же являются носителями более универсального междисциплинарного Знания, из их среды вырастают методологи-концептуалисты. В этом же ряду вопрос о том, что лучше: ум, хорошо наполненный или ум, хорошо устроенный?

Пробный камень любой теории, любой науки – это видение Знания. Многие учёные рассматривали эту проблему и пришли к выводу, что Знание всегда существует в социальном и политическом контексте. На это указывает ряд исследователей: Мишель Поль Фуко, Жак Деррида, Юрген Хабермас. Отсюда вытекает принципиальный вопрос о статусе тех или иных видов и форм знания, тех или иных учебных предметов. Основными видами знаний принято считать:

– житейское (строится на здравом смысле, является эмпирическим, ограничивается констатацией фактов и их описанием; основываясь на обыденном сознании, определяет повседневное поведение людей, их взаимоотношения между собой и с природой);

– практическое (строится на действиях, овладении и преобразовании предметного мира);

– художественное (строится на идеальных образах, отображающих мир и человека в нём);

– научно-рациональное (строится на понятиях, категориях, общих принципах и закономерностях как инструментах познания действительности в её прошлом, настоящем и будущем; адекватно отражает реальность в логических понятиях, строится на рациональном мышлении; предусматривает систематизацию и обобщение достоверных фактов; предвидит разнообразные явления;

– иррациональное (отражает реальность через эмоционально-чувственную сферу – в эмоциях, страстях, переживаниях, интуиции, воле, аномальных и парадоксальных явлениях); не подчиняется законам логики и науки; сюда же следует отнести различные формы традиции, наследие предков, древние архетипы;

– личностное (неявное, зависящее от как индивидуальных способностей субъекта, так и особенностей его интеллектуальной деятельности).

Основными формами знания, если рассматривать его в отношении к науке, являются:

– научное (объективное, системно организованное и обоснованное) знание;

– ненаучное (разрозненное, несистематическое) знание, не формализуемое и не описываемое законами;

– донаучное (прототип, предпосылки научного знания в прошлом);

– паранаучное (несовместимое с параллельно существующим научным знанием, хотя может носить отдельные его черты);

– лженаучное (использует домыслы и предрассудки);

– антинаучное (утопичное, выдуманное знание или сознательно искажающее представление о действительности).

Научное знание (по степени проникновения в его содержание и по уровню обоснованности) может выступать в форме научного факта, научной идеи, научной гипотезы и научной теории. Такой подход позволяет отойти от определения формы существования методологии науки в том виде, в котором эти формы сложились: «учение», «система взглядов», «система деятельности», «совокупность научных положений» и пр. Высшей формой научного знания является теория. Теория в более узком и специальном смысле – высшая, самая развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях определённой области действительности – объекта данной теории. Методологические проблемы аналитики подобны рассматриваемым в науковедении [Рачков 74], [Краевский 01А, 01Б].

Наука упорядочивает эмпирический материал путём его классификации и систематизации. Научное знание имеет весьма сложную структуру из множества самых разнообразных элементов. На первичном уровне науки можно выделить, например, понятия суждения, умозаключения, однако они не выражают специфики научного знания, поскольку в таких же формах осуществляется и донаучное (протонаучное) познание мира.

Для системы научных знаний характерно использование крупных блоков, каковыми являются гипотеза, теория, модель, концепция, закон, именно они характерны для современной науки. Аналитика же «работает» преимущественно с формами научного знания, отличающимися, скажем, от суждений, не формально (как, например, теория или модель), а, в основном, функционально. К их числу относятся проблема, идея, принцип, предположение и т. п., то есть категории академически актуализированные. С формальной стороны это просто обычные суждения. Однако по своим функциям в аналитическом процессе и в организации знания указанные формы существенно различны.

Наука как ведущая форма общественного сознания – это огромная иерархическая система, где на различных уровнях упорядочены факты, представления (и вытекающие из них понятия), теории, законы, научная картина мира. Фундаментом любой науки являются представления об изучаемых явлениях и объектах, полученные в результате анализа научных фактов. Система представлений о конкретном явлении формирует научную систему в виде теории. А система научных представлений на те или иные явления, связанные между собой, вытекающие одно из другого, и составляющие основу теории, формируют концепцию данной теории. Научные концепции, в свою очередь, формируют у людей мировоззрение.

Наука развивается благодаря научному творчеству, т. е. новым открытиям и решению проблем, возникающих по мере её развития. Всё это служит основой для создания научных концепций о конкретной группе явлений исследуемого мира. В итоге формируется научное мировоззрение, которое определяет, в каком направлении и в каком темпе пойдёт развитие цивилизации в целом и может ускорить или затормозить его.

Научное познание отличается от обыденного и практического познания также своей системностью и последовательностью, как в процессе поиска новых знаний, так и упорядочения всего известного, наличного и вновь открытого знания. Каждый последующий шаг в науке опирается на шаг предыдущий, каждое новое открытие получает своё обоснование, когда становится элементом определённой системы знания. Чаще всего такой системой служит теория, как развитая форма рационального знания. В отличие от этого, обыденное знание разрознено, случайно, не организовано, в нём преобладают не связанные друг с другом отдельные факты, либо их простейшие индуктивные обобщения.

В Новое время возник взгляд, согласно которому подлинное знание даёт только наука, опирающаяся не только на математику, как считал Платон, но и на экспериментальный метод – его создал и впервые успешно применил Галилей. Поэтому великие основоположники классического естествознания Галилей и Ньютон неизменно подчёркивали: научное знание следует строго отличать от вненаучного всех видов. В XVIII в. с анализом структуры и границ науки выступил И. Кант, попытавшийся с позиций философии обосновать научное знание, представленное ньютоновской механикой. Он предложил точно очертить границы науки, тем самым отделив её от веры, мнений, мифов и других форм донаучного знания, а также от искусства, нравственности, религии и других форм сознания.

Гегель, подошедший к рассмотрению истины как диалектического процесса движения мысли, стал рассматривать знание в более широком контексте. Поэтому он включил в состав знания и его донаучные формы, а также современные формы духовной культуры. Такой диалектический подход к знанию был в дальнейшем воспринят и марксизмом, учением, которое в СССР было принято считать истиной в последней инстанции.

Формы знания в огромной степени зависят от историко-культурного контекста.

Можно различать три основные его историко-культурные трактовки:

• европейское рационализированное знание;

• восточное (вырабатываемое в результате личного опыта);

• каббалистическое (знание как инструмент власти).

Аналитика работает во всех этих аспектах. Аналитика фактически и есть власть Знания, главными качественными характеристиками которого являются рациональность, оптимальность и своевременность.