Рок. Лабиринт Сицилии. Книга первая

Кассий, видя замешательство врага, приказал трубить сигнал к атаке. Сигнал прозвучал. Принципы, разом выкинув оставшиеся дроты, обнажили мечи и бросились на врага… Первое столкновение показало неразбериху, царившую в рядах противника, и сразу стал понятен исход столкновения. Принципы, двигаясь ровными рядами, истребляли обезумевшего и мечущегося противника. Возникающие кое-где очаги сопротивления быстро подавлялись… И вот вся масса противника пустилась бежать, бросая оружие. Сзади сопротивляющихся рядов разбойников раздавались какие-то крики, исходящие, видимо, от командиров, но это было бессмысленно. Паника и страх за свою собственную жизнь овладели этой армией, если её можно было назвать сейчас армией. Она рассыпалась на отдельные личности, которые думали только о своём спасении. Римская пехота собирала жатву, истребляя обезумевшего противника. Кар, заметив, что преследование завело пехоту слишком далеко, приказал трубить сбор. Римляне, возвращаясь, подбирали своих раненых, добивая живых ещё врагов, в плен никого не брали. Таков печальный итог любого боя.

К Кассию подошёл декан Овидий:

– Центурион, – обратился он, – с того левого леска пехота так и не вышла!

Кар задумался: «Значит, они повторят попытку, только сделают это в месте, где мы не будем ждать их или будем совсем не готовыми к их нападению! Надо что-то изменить в нашем движении».

Выставив дозоры, римляне легли отдыхать…

Утром, наспех позавтракав, римляне подсчитали убитых врагов, сняв с них доспехи и собрав оружие. Убитых врагов оказалось более семисот. Римляне потеряли только двадцать четыре пехотинца. Погрузив оружие на повозки, обоз продолжил путь. Кассий обходил обоз, когда узнал в одной из упряжек ту пегую лошадку, которая вызвала у него такой приступ смеха в ту холодную ночь в дозоре, когда они встретили арканитов! Кассий подошёл к ней, потрепал за гриву.

– Вот и свиделись ещё раз! – прошептал он. Лошади и вправду оказались очень выносливыми и неприхотливыми.

Обоз продолжил свой путь. Боевой дух римской пехоты значительно повысился после ночной атаки. Воины с удовольствием вспоминали ночное дело и все хвалили Кара за его боевую выучку и смекалку. Враги ни в этот, ни в последующий день о себе ничего не заявили…

Глава 11

Выйдя из рубки, Карталон увидел приближение рассвета. На востоке за горизонтом небо серело, но мрак ещё не отступил. Галера плыла уже по заливу, шумно разбрызгивая вёслами искрящуюся в свете луны и звёзд воду. Тоган стоял на носу корабля и отдавал команды гребцам. Корабль выходил в морской залив…

Карталон взошёл на башню лучников. Он всматривался в залив. Кораблей пока видно не было… За последние два месяца эскадра Баркидов сделала шесть налётов на конвои и два на дежурившие в проливе эскадры врага. Потеряв шесть своих кораблей, флот Карталона протаранил и утопил двадцать восемь римских галер, не считая потопленных транспортных судов Рима. Римляне были в смятении. Ведь и на суше они подвергались постоянным нападениям Гамилькара! «Как он может так быстро передвигаться?» – ломали головы они. Тем не менее, уведя флот, Карталон оставлял Сицилию без прикрытия со стороны Сиракуз. «На Самос весь флот вести нет смысла, – думал Карталон, – мне хватит и десяти галер, остальные надо вернуть к Акраганту». Впереди, на фоне сереющего моря, показались верхушки мачт флота Баркидов.

– Правь к галере Диархона, Тоган! – дал направление Карталон. Он спустился с башни лучников и встал на носу корабля.

Корабль приближался к пёстрой гептере, на которой матросы меняли натяжные канаты гафелей. Встав практически на нос корабля, Карталон с лёгкостью перескочил на другую галеру, как только борта поравнялись. Он пошёл на корму, где толпились матросы.

– Диархон, – позвал он.

От группы людей отделился человек высокого роста, жилистого, сухого телосложения. Волосы, подвязанные платком на сицилийский лад, развевались на ветру. Человеку было на вид чуть более двадцати лет. В нём чувствовалась огромная энергия и подвижность.

– Слушаю, Карталон, – Диархон кивком головы поприветствовал Карталона.

– Тебе нужно будет отвести флот обратно к Акраганту! Во избежание встречи с римскими флотами в проливы не заходите. К берегу приближайтесь только в случае неистовых штормов! Тогда римляне, очень боящиеся своего Нептуна, который топит их эскадры уже несколько раз, прячутся в бухтах и не выходят из них! Если у Акраганта стоит римская эскадра, в бой не ввязывайтесь, а идите к Гераклее, на встречу с Гамильконом! С ним отгонишь римлян от Акраганта. Вот это, – Карталон протянул письмо, – передашь лично Гамилькару! Если вдруг будете протаранены – уничтожь!

– Что намерен делать ты? – спросил Диархон.

– Мы отправляемся в Грецию за волонтёрами! Удачи тебе, Диархон! Ты славный мореход! Помню, как взял тебя на корабль совсем юнцом!

– Да, и обучил меня всему! Тебе тоже удачи, Карталон. Буду следовать твоим советам неукоснительно! Надеюсь на скорую встречу! – закончил Диархон.

– Ну, мой молодой друг, в путь! – И Карталон перепрыгнул на борт своей галеры. – Храни вас великая Танит!

Галера Барки дала задний ход. Не спеша начали разворот. Вслед за ней начали разворот десять галер из Гадеса, которые всегда неотступно следовали за Карталоном во всех его плаваниях. С гептеры Карталона прозвучал трубный сигнал об отбытии флотилии.

Корабли выходили из залива в открытое море. Дул попутный ветер со стороны Адриатики.

– Спустить гафеля, брамселя! – прозвучала команда Тогана. Паруса с шумом опустились с рей, хлопая и надуваясь массой воздуха. Корабли начинали свой разбег в морских просторах Посейдона.

…Двое суток флотилия Карталона неслась по волнам Адриатики, держа путь к Апполонии. Ветер подгонял галеры, с которыми соревновались в скорости стаи дельфинов, сопровождающие флотилию Барки от самого Тарента. Дельфины неслись и куражились своей игрой в волнах по обеим сторонам плывущих кораблей. Изредка на поверхность всплывал кит, играя с волнами своими огромными плавниками. Кит, переворачиваясь с боку на бок, всасывал огромное количество воды, пропуская её через себя и отсеивая для своего питания планктон, а после с шумом устраивал водяной фонтан.

На кораблях шли каждодневные морские хлопоты, мореходы чинили, меняли и смазывали водоотталкивающим воском канаты, оснастки парусов. Только члены корабельной команды оттачивали своё мастерство владением оружия – ежедневно и неукоснительно. Потому что от их умения, часто, зависела судьба команды. Поэтому, эти люди вставали в позиции и сражались друг с другом деревянными мечами пока не валились с ног от усталости.

На гептере Карталона проводились точно такие же занятия. Но, кроме этого, проводилось обучение Сибиллы владению мечом. И когда она вставала в позицию, почти все находившееся рядом мореходы превращались в зрителей и радовались, хлопая каждому её успеху.

– Ты должна научиться атаковать на разных уровнях высоты, от атаки в голову до перехода атаки в пах и ниже! А потом снова в голову! И запомни, Сибилла, ты должна почувствовать себя гибким стеблем, чтобы успевать реагировать и уходить с линии атаки противника простым уклоном корпуса, в то же время, двигаясь в направлении бока противника, где он меньше всего защищён! – объяснял Карталон.

Сибилла и все присутствующие в этот момент воины впитывали каждое слово Карталона, потому как не каждому давал свои уроки Барка! И Сибилла твёрдо заучивала все уклоны и уходы в сторону, которые ей преподавал Карталон. За эту твёрдость её стали уважать даже очень бывалые воины. Они говорили, что из неё выйдет славный мечник.

– Сибилла, научись пользоваться чужой силой! Ты прекрасная женщина и в тебе нет силы мужчины, но она тебе и не нужна, ты можешь заставить любого мужчину с огромным тесаком рубить воздух, пока он не выдохнется! Когда забьются усталостью его мышцы, – продолжал обучение Карталон, – и скорость его пойдёт на убыль, тогда ты должна провести всего одну атаку, которая решит исход схватки.

Так изо дня в день проходили занятия, которые так любили смотреть мореходы со всех галер, что даже расписали очередь на посещение галеры Карталона. На исходе четвёртого дня пути, на горизонте, появилась полоса берега. Корабли круто взяли вправо, поменяв курс движения параллельно берегу. Они шли вдоль берегов Греции с заходом в Коринф и Спарту. Ну и, конечно же, в Афины! В этих городах Карталон намерен был встретиться с номархами наёмников, коими изобиловала Греция в те времена. Карталон часто смотрел на бочонки у кормы, вокруг которых каждый вечер Тоган исполнял свой замысловатый танец.

На третий день пути вдоль берегов Греции, которые прошли в том же режиме, что и предыдущие, стал очевиден едва заметный, постепенный поворот берега влево – это начинался пролив Пелопоннеса, тянувшийся очень глубоко в материковую Грецию слева и справа от полуострова Пелопоннес. За день до этого почти стих ветер. Галеры шли на вёслах. Из пролива то и дело выходили караваны торговых кораблей, которые, завидев флотилию Карталона, прижимались к берегу, думая, что это пираты. Но, не видя никаких враждебных действий по отношению к себе, ложились на прежний курс. Некоторые, даже, набирались смелости и подплывали к грозным гептерам, предлагая свои товары. Нередко торг заканчивался положительно и торговцы, выгодно, продавали оливковое масло и солонину, а также греческие сорта вин, которые славились своей терпкостью и выдержкой. Сибилле были очень интересны эти дни! Ведь у себя в Гадесе она привыкла видеть корабли торговцев только у пристани, в порту. Здесь же, на море, всё происходило более красочней и живописней. Корабли с разноцветными парусами и вымпелами, различной конструкции и вместимостью – всё это для её глаз было в диковинку и она целыми днями не уходила с палубы, чтобы не пропустить что-либо интересное для её глаз.

– А что это за корабли с косыми бело-зелёными полосами на парусах и кому они принадлежат? – спрашивала Сибилла, стоя рядом с Карталоном, показывая на небольшую флотилию, состоящую из восьми кораблей.

– Это морской патруль здешних вод, базирующийся на острове Тритон. В его составе очень быстрые корабли гемиолы-перехватчики, они стерегут пролив от проникновения пиратских флотилий. А вон те, видишь, длинные галеры, – Карталон указал на показавшиеся из-за острова галеры, – это торговцы из далёкого Египта! Смотри, у них на парусах вышит знак фараона! Восходящее солнце – символизирующее благодать и мудрость правления фараона.

– А что они везут в Грецию, какие товары?

– В основном рис и пшеницу, чего в Египте изобилие, а в Греции всегда недостаточно. А также, везут знаменитый египетский шёлк, который так ценит весь просвещённый мир!

– А что увозят обратно? – спросила Сибилла.

– Обратно везут серебро, которого нет в Египте и которого так много в Греции, а также медь, дёготь и мёд. Хочешь, мы сейчас подплывём, и ты увидишь все товары Египта воочию?

– Очень хочу! – взыграло женское любопытство Сиббилы.

– Хорошо! Тоган, правь к каравану из Египта!

И флотилия повернула, сближаясь с кораблями Египта.

Так, с очень большим интересом и пользой для кругозора Сибиллы, проходило плавание по проливу. Несколько раз были замечены пиратские суда, которые, завидев грозные гептеры, старались тут же «унести ноги» и ретировались в изгибах бухт пролива.

В один из дней плаванья, когда утром шёл дождь и корабли ввиду плохой видимости двигались с особенной осторожностью, Карталон увидел греческий флот, состоящий из боевых трирем и тригонарем. Флот стоял в проливе, будто поджидая кого-то.

Гептера Карталона встала и подняла вымпел Баркидов, что означало всем галерам флотилии встать в боевой порядок, а стрелкам баллист и онагров занять свои боевые места и приготовиться к сражению. Гептеры одна за другой вставали в ряд по правую и левую стороны от гептеры Карталона. Гребцы галер замерли, готовые пустить корабли и разогнать их до скорости сметающего тарана…

Карталон ждал, что предпримет флот греков. Хотя войны между ними не было, не все греки относились к Карфагену нейтрально. Города, имеющие связи с Римской республикой, старались не иметь связей с Карфагеном, по договорённости с латинянами, поэтому, было вполне возможно ждать от них враждебных действий. Судя по вымпелам, греческий флот принадлежал городу-полису Тернону. Это был полис, как раз, имевший большие связи с Римской республикой. Греки стояли в нерешительности. Они как будто просчитывали исход столкновения, если таковое состоится… Наконец, с центральной тригонаремы был спущен вымпел и она не спеша поплыла к флотилии Барки. Карталон также приспустил свой вымпел и поплыл навстречу. Это был знак, принятый в ту пору, о без враждебной намеренности переговоров. Корабли медленно сближались.

– Займите боевые места, – приказал Карталон лучникам. – Абордажная команда пусть встанет под прикрытие!

Корабли поравнялись бортами. На носу тригонаремы стоял человек в шлеме с очень высоким султаном. По бокам у него стояли два гоплита, прикрывая его своими щитами.

– Куда следует прославленный флот Баркидов в водах мирной Греции и с какими намерениями? – крикнул человек с тригонаремы.

– Флот Баркидов следует в Коринф, – отвечал Карталон. – С Коринфом у нас торговый союз, и я не помню, чтобы в этом договоре упоминалась бы вероятность того, чтобы какой-либо греческий флот вставал на торговом пути с поднятыми боевыми вымпелами!

– Мы надзираем и охраняем права наших торговцев, следующих этим путём, – был дан заносчивый ответ.